Спустившись на три уровня, Грег попал в жилую зону. Он не стал пользоваться транспортной магистралью, и до секции «Ф» прошел пешком. Он любил это время суток и ту атмосферу провинциального городка, которая пронизывала оживленные сейчас коридоры, Переходы и холлы. Грег, вернее, Беккер, вырос в таком городке в средней полосе России, и, хотя на Земле все давно уже изменилось, детские воспоминания все еще жили в его памяти. Секцию «Ф» облюбовали семейные пары, и Грег, пока дошел до своей комнаты, успел отклонить с десяток приглашений на вечеринки, семейные ужины и просто посиделки — самим фактом своего холостяцкого существования он пробуждал в душе каждой замужней женщины глубоко упрятанный инстинкт свахи. Каждая дочь Евы воспринимала его свободу как личное оскорбление. Им немедленно надо было познакомить его с какой-либо невестой, и по возможности женить на ней.
Отделавшись от них и войдя к себе, Грег обвел цепким взглядом комнату, пытаясь определить, не изменилось ли что-нибудь в его отсутствие. Вроде все было нормально, и он подошел к пульту музыкальной системы, в которую сам встроил сторожевой блок. Никого здесь в его отсутствие не появлялось, и он позволил себе наконец расслабиться. Все это выглядело, конечно, перестраховкой, но зато он до сих пор был жив и даже заметно продвинулся в своем расследовании.
Сторожевой блок оставался единственной вещью, которая могла свидетельствовать, что Грег не совсем тот, за кого себя выдает. Больше ничего компрометирующего в его комнате не было — все хранилось в тайниках, устроенных в рабочей зоне.
Линию доставки так и не смонтировали. Подобно остальным жильцам этой секции, Грег поставил в комнате холодильник. Сейчас, вместо того, чтобы идти в кафе или столовую, Грег сделал бутерброды с ветчиной. Часть съел тут же, часть завернул с собой. Поколебавшись, вновь открыл холодильник, достал початую бутылку бренди и щедро налил в бокал. Грег явно был против, но Беккер, смакуя, выпил. Затем он выкурил сигарету — наибольшее удовольствие от нее получил Грег — и отправился к Дженни.
Путь до озера занял более двадцати минут — пешком до лифтов, затем движущимся тротуаром сквозь новые жилые районы, оттуда вагончиком подземки и вновь пешком. Сумка с продуктами и купальными принадлежностями оттягивала руку. Дорога проходила сквозь вырубленные в скале и наскоро облицованные охлаждающими панелями коридоры. Под ноги поверх панелей были брошены литые каменные плиты. По сторонам змеились кабели, световоды, какие-то трубы. Временные светильники бросали по галерее резкий, холодный свет. Минут через двадцать в конце прямой стрелы туннеля появился желтоватый, отличный от мертвого освещения стен, свет. По мере приближения к нему он казался плотнее, даже здесь на предметах стали заметны его отблики. Что там за ним крылось, оставалось неясным — глаза, привыкшие к слабому освещению, слепило. Постепенно стало понятно, что там находится большое, ярко освещенное пространство. И вот они остановились на краю гигантской, залитой светом пещеры, словно на выходе из дома, в котором царит полумрак. В спину дуло — работала система жизнеобеспечения. Они прошли прямо к озеру, сойдя с Каменных плит на щебень и песок планеты. Что-то внутри откликнулось на величие момента, хотя в глубине души Грег понимал, что для таких чувств нет никаких оснований, что почва здесь, собственно, уже не истинно венерианская, а специально обработанный насыпной грунт, что под ним скрывается облицовка охладительной системы, выстилающей и стены, и потолок, и ложе озера, достигающего в глубину — сегодня в столовой хвастался кто-то из строителей — восьми метров.
Они прошли вперед еще около десяти метров. Грег отстал. Дженни шла впереди. Туфли она сняла и проваливалась босыми ногами в теплый песок. На этот раз она не надела балахонистую одежду, в которой Грег увидел ее в первый раз и которую по непонятной причине носила большую часть времени. Грег несколько раз пытался дознаться, в чем тут дело, но Дженни ловко увиливала от расспросов. Теперь на ней было легкое платьице, как раз по местному сезону, — на Станции, как и в других поселениях, температура никогда не опускалась ниже двадцати трех градусов, а сейчас так и вовсе приближалась к тридцати. В этом платьице она выглядела лет на пятнадцать моложе, чем обычно, — выглядела как раз на свой собственный возраст. Грег, сумевший уже добраться до файлов учета личного состава Станции, не удержался и просмотрел ее персональный файл, уверяя себя, что руководствуется чисто профессиональными интересами. Собственно, так оно и было. Почему она стремится выглядеть старше и некрасивее (а ясно было, что так оно и есть), он не узнал.
Когда их окликнули, Дженни подскочила от неожиданности. Грег ожидал этого, но тоже обернулся. Устье туннеля находилось на выступающем участке стены пещеры, а чуть поодаль, на одном с ним уровне или даже немного отступя, на обломке скалы развалился Элмер Пэтчен. Он весело помахал им рукой и гибко поднялся с камня. Сумка у него, похоже, была еще тяжелее, чем у Грега. Взрывая ногами песок, он подошел к ним. Он тоже был босиком, и Грег, ни слова не говоря, уселся наземь и стащил с ног сандалии. Вскочив, он кинулся догонять Дженни и Пэтчена. Ногам было щекотно.
До воды оказалось метров четыреста. Пока они шли к ней, увязая в песке, Грег с интересом оглядывал пещеру. Она была столь велика, что уже не воспринималась, как замкнутое пространство. От стены до стены в ней оказалось километра четыре, вдаль она вообще протянулась неизвестно на какое расстояние. Где-то там, впереди, скалистые потолок и стены смыкались с водой, но толком не рассмотреть было, все застила зыбкая пелена легкого тумана.
Они остановились на берегу маленькой бухточки. Вода в ней, да и во всем озере, была спокойна, как стекло, лишь легкие, чуть заметные, волны медленно колыхали поверхность, не нарушая ее зеркальной глади. Дженни, восторженно взвизгнув, вбежала в воду, расколов поверхность на тысячу осколков, и принялась бродить по ней, блаженно жмурясь и придерживая подол платья бессознательным жестом. Грег с Элом расстелили брезент и вывалили на него все, взятое с собой на пикник.
— Мальчики, я иду купаться! — объявила из воды Дженни. — Держите!
Свернутое в тугой комок платье почти долетело до брезента, но развернулось и упало в песок.
— Подожди, я сейчас. — Элмер вскочил и, прыгая на одной ноге, принялся стаскивать брюки. Дженни уже плыла, удаляясь от берега.
Грег не спеша разделся, аккуратно сложил одежду и принялся разбирать сваленные кучей вещи и провизию. Потом он стряхнул с брезента успевший уже насыпаться песок и улегся ничком. Спину его ощутимо пригревало искусственным солнцем. «Жаль, что тени здесь размытые, а то совсем как на Земле было бы, — лениво подумал Грег. — И ветерка не хватает. Настоящего…» Действительно, струя воздуха из туннеля сюда совсем не доходила. Грег невольно прислушивался к плеску воды и голосам Дженни и Пэтчена. Здесь было так просторно, что звуки не были гулкими, они быстро ослабевали, как в открытом поле на Земле. Грег почувствовал было легкую дремоту, встряхнулся и лег на спину, прикрывая глаза рукой. Голоса и смех стали ближе, и Грег уселся, продолжая жмуриться.
Эл и Дженни плескались уже у берега. Дженни отворачивала лицо от брызг, вытягивая шею и задирая голову; Эл плыл по кругу, стараясь захлестнуть ее водой. Грега окатила волна печали, тоски и жалости к себе, Элу, Дженни… Он окончательно прогнал дремоту и огляделся по сторонам.
Хотя официально пляж еще не был открыт для посещений, народу здесь набралось немало. Не ясно, как они этого не заметили сразу. Наверное, потому, что все растянулись вдоль берега; ни одна компания не была ближе полукилометра.
Дженни встала во весь рост по колено в воде и направилась к берегу. Мокрая кожа ее блестела. Под взглядом Грега она по привычке ссутулилась было, затем, поймав себя на этом, расправила плечи и улыбнулась. Природа щедро одарила ее. Видимо, ей приходилось прилагать немало усилий, чтобы казаться неопределенного возраста дурнушкой, которую все привыкли видеть. Эл восторженно свистнул ей вслед, она оглянулась через плечо и что-то крикнула ему — Грег не разобрал что.
