С усилием Вера сбросила с себя зябкое оцепенение. Надо было действовать. Как только она приняла это решение, ей стало легче. Ушли уныние, вялость и тоска, тревога трансформировалась в решимость — отчаянную и бесшабашную. Вера знала, что вылетит на планету, и не позднее, чем через шесть часов — именно столько требовалось «Академику Лисицыну» для подготовки к броску в гиперпространство, а оттуда на шлюпке уже не удерешь.
Вера возвратилась к себе и принялась размышлять. Так просто шлюпку не возьмешь, они дезактивированы. Конечно, активировать ее — дело минутное, но сделать это можно лишь с центрального поста. Вахтенный запросит капитана, и все пропало… Нет, это не пойдет. Что можно еще придумать? Будем рассуждать логически. Не спеша. А там в это время Беккер… Отставить! Сейчас эти мысли посторонние, а следовательно, вредные… Вспомним, как вообще обеспечивается управление автоматикой запуска шлюпок. И в каких случаях эта автоматика задействуется…
Вера заставила себя не спешить. Она приняла душ, тщательно оделась, на этот раз в форму. Посмотрела на часы — пожалуй, пора. Капитан ушел отдыхать. В общем-то мелочь, но даст еще несколько секунд: пока свяжутся с ним, пока разберутся… Она остановилась в раздумье, взять ди что-нибудь с собой, и решила не брать ничего. На войне, как на войне. Для того, что она собиралась сделать, самым мягким названием было «должностной проступок». Поэтому у нее душа не лежала выйти из каюты, как добропорядочной пассажирке, с сумкой. Ей почему-то казалось, что если не позаботиться о себе, то вина ее станет меньше.
По корабельному времени наступила ночь, в туннелях и переходах Вера не встретила ни души. В кольцевом коридоре было так же прохладно и так же пахло пылью. Не доходя до мастерской, Вера остановилась у ниши, в которой стояли ремонтные киберы. На индикаторах при ее приближении затеплились огоньки.
— Иди сюда, — сказала Вера ближайшему.
Он молча выкатился на свет. Это был стандартный ремонтник. Вера их хорошо знала — исполнительные, не очень тупые, ибо зачастую им приходилось самостоятельно работать в горячей зоне, и не слишком разговорчивые.
— Ступай в мастерскую и жди меня, — сказала она.
Она была в форме, поэтому кибер со сложенными манипуляторами, похожий на куцее металлическое насекомое с поджатыми лапками, не задавал вопросов, а молча убежал по коридору. Вера прошла дальше, вскрыла кладовую и взяла плазменный резак с автономным питанием. С Беккером случилось что-то на планете с трехмиллионным населением, и не исключено, учитывая специфику работы Беккера, что это-то население его и заточило. Или как это называлось? Словом, заперло его куда-нибудь в подземелье. А резак — штука незаменимая, когда надо, к примеру, двери вскрыть. Да и вообще вещь хорошая, если луч сфокусировать, то на десять — пятнадцать метров бьет не хуже лазерного десинтора…
Кибер столбом стоял посреди мастерской и даже свет не удосужился включить. Вера прошла мимо него и уселась в кресло. Автоматика отреагировала, услужливо включила освещение. «Интересно, киберы когда-нибудь обижаются, что автоматы их за людей — в буквальном смысле — не считают?» — ненужно подумала Вера. Ей предстояло самое главное. Не в смысле сложности, а просто от того, удастся ли заставить кибера выполнять ее указания, зависит успех всей авантюры. Она вздохнула, и выпрямилась.
— Я — пилот-навигатор первого класса Вера Грей, — резко сказала Вера и назвала свой личный индекс. Кибер, конечно, не умел различать интонацию, но Вера почему-то говорила именно так.
После короткой паузы, во время которой Вера не шелохнулась, кибер ответил:
— Жду указаний.
Вера расслабилась — ну вот, полдела сделано. На новых кораблях в память корабельного Мозга закладывали данные на весь летный состав космофлота. Вера не помнила, входил ли «Лисицын» в их число. Оказывается, входил, и ремонтный кибер, запросив Мозг, получил подтверждение принадлежности Веры к высшему составу, чьи приказы обязательны для исполнения.
Такую мелочь, как состав экипажа, кибер, конечно, не учел… «Ничего, в следующий раз будет учитывать, во все инструкции введут», — с усмешкой подумала Вера.
— Необходимо провести комплексную проверку системы сигнализации двигательной и силовой установки, — сказала она. — Канал основного контроля машинного отделения будет отключен. Ты сейчас пойдешь в машинное отделение и передашь дежурному киберремонтнику мое указание не вмешиваться в ход проверки. Об отключении канала контроля узнаешь по загоранию сигнальных ламп на щитке. После этого вызовешь по видеофону центральный пост и продиктуешь вахтенному следующие данные…
Вера прочитала с бумажки заранее сочиненные цифры и добавила:
— Твои данные будут отличаться от действительных. Это так и должно быть, чтобы вахтенный мог сравнить данные твои и полученные по резервному каналу контроля. Все, можешь выполнять.
Кибер убежал. Вера еще посидела, рассчитывая время: вот кибер отдраивает дверь машинного зала, вот он закрыл ее за собой. Вот теперь он передал приказ напарнику, такому же киберу, дежурившему в зале. Вот они оба уставились объективами на контрольный щиток, ждут красных лампочек.
Пора! Вера решительно встала, вышла в коридор, пробежала до ближайшего распределительного шкафчика, откинула кожух. Та-ак, внизу силовые цепи, их лучше не трогать… Вверху контроль… Кажется, вот эта коробочка… Точно, она!
Вера примерилась и носком ботинка изо всей силы пнула эту несчастную коробочку. Затрещало, пластмассовый корпус лопнул и разошелся, обнажив нежную электронную начинку. Усилители наверняка вышли из строя, но Вера для гарантии пнула коробку еще раз, почувствовав на миг угрызения совести. «Ладно, не время!» — оборвала она сама себя, пнула усилитель еще раз и кинулась бежать на шлюзовую палубу, потому что с этого момента счет пошел на секунды. Все-таки она проторчала у шкафчика лишнего, потому что не успела еще выскочить из кольцевого коридора, как завыл ревун.
Вере не повезло — капитан не ушел отдыхать, а болтался на центральном посту, под косыми взглядами вахтенных. Собственно, он ни во что не вмешивался, но само его присутствие сковывало. Конечно, вахта есть вахта, на ней не развлекаются, но какого черта торчать над душой!
Внезапно вспыхнуло целое созвездие красных ламп. Вахтенный бросил быстрый взгляд на приборы контроля реактора. Странно, там все оставалось в Порядке. Шаги за спиной замерли — капитан тоже заметил неладное и остановился. Вахтенный протянул руку к пульту связи — вызвать дежурного киберремонтника в машинном отделении, — но не успел, прозвучал зуммер. Вахтенный нажал клавишу, на экране появился кибер и сообщил:
— Канал контроля вышел из строя. Плотность потока нейтронов в машинном отделении составляет…
Он еще называл цифры, а вахтенный уже включил сигнал общей тревоги. Где-то за переборками раскатился унылый истошный вопль ревуна.
Вера, не слыша в заунывном вое своих шагов, выскочила в жилой ярус и прижалась к переборке, пропуская встрепанных людей в такой же, как у нее, форме. Все разбежались по постам согласно аварийному расписанию, и коридор опустел. Вера кинулась дальше и едва успела отскочить, когда из каюты выбежал опоздавший — двухметровый детина в расстегнутом комбинезоне. Вера шмыгнула было мимо, но он пристроился рядом и выпалил без интонации и без знаков препинания:
— Ты куда бежишь что случилось ты не в курсе ты куда?
Это был Вадим. Вера отмахнулась:
— Отстань! Я к шлюпкам…
Вадим, задержавшийся специально, чтобы не путаться под ногами у занятых людей, собирался идти в кают-компанию, чтобы связаться потом с центральным постом и спросить, не может ли и он чем-нибудь помочь. Вера, судя по всему, уже получила задание, и Вадим, моментально оценив обстановку, побежал следом. Неизвестно, когда еще найдется дело для него, а тут он будет не лишним, поможет Вере.
Капитан неторопливо, но и не мешкая, прошел к своему месту, занял кресло, пристегнулся, несколько томительных минут посидел, не вмешиваясь в работу вахтенных, разворачивающих аварийный режим. Затем переключил на себя связь с машинным отделением и спросил тупо маячившего на экране кибера:
