Шарлотта испуганно открыла глаза. Уж не сошла ли она с ума? Этот человек был лишь в шаге от того, чтобы его объявили врагом, а она…

– Что вы делаете, милорд! – Она с силой выдернула ногу. – Я, может, и не проститутка, но шлюха – это точно.

– Шлюха, проститутка – какая разница? – Гейбриел поднялся, скалой нависая над ней, глядя на распахнутый халат Шарлотты.

– Проститутка – это профессия. – Она на мгновение задумалась, давая ему возможность созерцать свои прелести. – А шлюха… Знаете, скорее, она чем-то похожа на ученого. Вы делаете что-то ради собственного удовольствия, потому что это увлекает вас, и лишь иногда за деньги.

Склонившись над ней, Гейб попытался застегнуть ее халат, но Шарлотта оттолкнула его руку.

– Почему вы так низко цените себя? – В его голосе снова зазвучало раздражение. Шагнув к столу, он взял свой бокал и осушил его одним глотком.

– Это вы определяете ценность. – Шарлотта почувствовала, что власть вновь возвращается к ней. – А я стараюсь думать о себе настолько честно, насколько позволяют обстоятельства.

– Вы имеете в виду обстоятельства вашего приезда во Францию со всеми этими переодеваниями и маскарадом? Ваше представление о честности и порядочности весьма удобно для вас. – Гейбриел вновь наполнил бокал.

– Именно так, милорд.

– Вы снова напоминаете мне, что я шпион. – Он решил не принимать ее вызов. – Тогда в чем же разница между нами, и разве вы сами не шпионка?

– Меня пока еще не обвинили в измене. – Шарлотта поднялась, запахнула халат и посмотрела ему в глаза. – А вот вас – да, и в этом главная разница между нами и нашими местами в жизни.

Бросив ему в лицо эту правду, Шарлотта вновь обрела власть над ним, которую утратила, позволив раздеть себя.

– Вы уверены, что меня ждет смертный приговор? Если это так, то зачем мне вообще возвращаться в Англию?

– У вас нет другого выбора. Ни денег, ни одежды, ни документов. – Шарлотта видела, как суровая реальность ее слов безжалостно бьет его. – Ваш брат заседает в палате лордов – возможно, его влияние спасет вас.

В этот момент раздался стук в дверь, и мужской голос негромко произнес:

– Ваша спальня готова, мадам.

– Мерси бьен. – Шарлотта взглянула на лорда Гейбриела, который явно настроился слишком воинственно и вряд ли был способен немедленно приступить к любовным играм. – Я хочу напомнить вам, милорд, что наше представление продолжается.

Спальня располагалась на третьем этаже, и к тому времени, когда Гейбриел следом за Шарлоттой добрался до нее, усталость окончательно сломила его. Он даже засомневался, достанет ли у него сил, чтобы сбросить с себя одежду прежде, чем упасть на постель. Тем не менее, его затуманенный мозг все еще пытался определить разницу между шлюхой и проституткой, хотя какое это имело значение… Даже слегка опьяневший, Гейб отдавал себе отчет в том, что Шарлотта готова отдать свое тело, но ничего больше.

Уже после того, как они вошли в спальню, Гейбриел плотно прижал дверь и успокоился, лишь когда услышал щелчок замка. Затем он пытался разглядеть обстановку внутри при свете камина и двух свечей. Одну вещь он разглядел сразу: постель, достаточно просторную для двоих. Он мог быть пьян, но отлично понимал, что это значит.

Шарлотта извлекла из замка ключ, но даже скрип ключа вызвал у Гейба приступ паники.

– Зачем вы запираете дверь?

– А разве вы не хотите уединения? – Ее удивление тут же сменилось пониманием. – Я оставлю ключ на столе, так что никто из нас не будет чувствовать себя в ловушке.

– Вы можете спрятать его, как только я усну.

– Тогда положите его себе под подушку. – Шарлотта протянула ему ключ, но слово «тупица» определенно подразумевалось в тоне, которым она произнесла это.

– Ладно, пусть ключ остается на столе, – буркнул Гейб. – Вы правы: я доверяю вам собственную жизнь, пока сплю, так что абсурдно беспокоиться насчет ключа. – Отойдя от двери, он сразу почувствовал, что с трудом держится на ногах. – Вы что, опоили меня наркотиками?

– Не будьте смешным. Только вы наливали бренди, а у меня слишком тряслись руки, чтобы сделать что-либо тайком. Вы просто измотаны: представить себе не могу, как вы вообще сумели продержаться так долго.

Шарлотта сняла с него влажную куртку и зашла за ширму, которая, по-видимому, служила местом для переодевания, но Гейб сбросил одежду прямо там, где стоял.

Потом он смотрел, как она занимается обычными домашними мелочами.

– Ваша постель пустует, пока вы тут возитесь со мной…

Шарлотта подошла к нему, улыбка и полузакрытые глаза ее были столь же обольстительны, как и зовущее тело.

– Моя жизнь такова, какой я желаю видеть ее. Я вдова, ни с кем не связана и ничем никому не обязана. – Она обвила руками его шею, потом встала на цыпочки и всем телом прижалась к нему. – Нам пора в постель.

С ощущением, что он жертвует чем-то важным, Гейбриел снял с себя ее руки.

– Больше нам нет необходимости играть в загадки, теперь мы вольны поступать так, как нам хочется. – Он окинул взглядом комнату, словно пытаясь обнаружить глазок для подсматривания, довольный тем, что мог рассуждать с такой трезвостью, хотя все в нем просто кричало и жаждало ее тела.

– Здесь нет других глазков, кроме наших собственных глаз, и у нас впереди есть еще полдня, пока мы не сможем спокойно оставить это место. – Голос Шарлотты был на удивление кротким. – Постель – самое комфортное место в этой комнате, а вместе мы можем сделать ее еще более комфортной.

Говоря это, она обошла кровать и предстала перед Гейбриелом во всей красе.

У нее было красивое тело, не столько чувственное и сексуальное, сколько безупречно пропорциональное от шеи до восхитительной груди, талии и бедер. Аккуратные, стройные ноги с изящными щиколотками дразнили, естественный цвет волос зачаровывал.

Лорд Гейбриел был достаточно умен, чтобы понять: он будет последним кретином, если отвергнет предложенное ею.

– Итак, шлюха сама предлагает мне себя? – Гейбриел медленно опустился на постель. Подушка показалась ему нежнее, чем руки кормилицы; мягкий матрас и убаюкивающие простыни располагали ко сну. Тем не менее, постель и возможность разделить ее с Шарлоттой были наивысшим из удовольствий, и от этого он не мог отказаться.

Склонившись к ней, он чуть коснулся ее губ. Этого было достаточно, чтобы оба они возжелали большего.

– Вы заблуждаетесь, – шептал Гейбриел, снова и снова покрывая ее лицо легкими поцелуями, полными соблазна. – Сейчас для нас превыше всего вожделение, а главенство и сила отступают на второй план. – В доказательство последовал жаркий, глубокий поцелуй. – Мне плевать, проститутка вы или принцесса, пусть со мной будет просто Шарлотта Парнелл, – нежно произнес он. Она была так близко, что он мог слышать, как бьется ее сердце.

– Нет ничего проще. – Шарлотта мгновенно задула свечу на столике у постели. – Я ваша.

Она потянулась к нему, но Гейб понимал, что она слишком легко поддалась. Вряд ли Шарлотта Парнелл – ее настоящее имя, подумал он, и тут же ее ищущие руки обхватили его, притянули к себе. Больше для него не существовало слова «нет», и Гейб отдался неудержимо уносившему его водовороту желания.

Поцеловав ее губы, шею, он зашептал ей на ухо:

– Вам следует знать, что на этот раз вы вряд ли получите достаточно удовольствия. Прошло много месяцев с тех пор, как я последний раз был с женщиной.

– Возможно. – Она чуть повернулась к нему, но не улыбнулась, хотя глаза светились теплом. – Все может завершиться быстро, и все равно это доставит удовлетворение нам обоим.

Гейб склонился над ней, прижался к ее груди. Запах ее тела покорял его. Кончиком языка он дразнил ее грудь, потом принялся ласкать нежные округлости. Его тугой до боли восставший орган уперся в ее влажную и жаждущую промежность. Шарлотта словно приглашала, завлекала его. Обвив руками его шею, она притягивала и подталкивала его, словно требуя, чтобы он скорее оказался поверх, а не рядом с ней.