— Ну, так в чем же твои проблемы, красотка?

— Я по поводу убийства Софьи Александровны Знаменской.

— А, хулиганское нападение? Ты ее внучка, что ли?

— Нет, знакомая.

Григорий Константинович вдруг оживился:

— Это не та ли, которой старушка решила оставить свое добро? А?

— Та, но это неважно. Я все равно от него отказалась.

— И глупость сделала. Я тебе порекомендую хорошего адвоката. Деньги у тебя есть?

— Нет.

— Он возьмет процент с твоей части наследства. Процентов пятьдесят, я думаю. Ну, мы с ним договоримся.

— Простите, — объяснила я, — но я уже отказалась, и назад не повернешь.

Милиционер раздраженно постучал себя по голове и фыркнул:

— Волос длинный, ум короткий. И чего тогда пришла, спрашивается?

— Дело в том, что Софья Александровна была уверена, что ее убили не случайно. Она оставила мне бумаги, где рассказывается о людях, имевших основания ее бояться. Компрометирующие их бумаги. За это ее и могли убить.

— У старушки крыша перед смертью поехала. Сколько ей было лет? Девяносто? Сто?

— Она была вполне в своем уме, — холодно заметила я. — Поумнее многих.

— Ну, покажи свои бумаги, раз притащила.

Я неохотно протянула сверток. Раздражал меня Григорий Константинович — мочи нет. И за что мне так не везет?

Эротические фотографии, как я и предполагала, произвели фурор. Григоридзе выл и стонал. Остальное же явно не показалось ему заслуживающим внимания.

— Я расшифровала некоторые записи и могу пояснить, что они значат, — прервала неумеренные восторги я.

Мой визави с трудом оторвался от снимков.

— Слушай, куколка, не морочь мне голову. У старушки была безобидная мания — подглядывать за соседями в щелку. С одинокими бабами это случается сплошь и рядом, но за это их не убивают. На мне знаешь, сколько настоящих дел висит? Вон, убили бизнесмена тридцати двух лет. Партнеры по бизнесу землю роют — подай им убийцу, и все тут! А твоя старушка от плевка рассыплется. Шандарахнул ее какой-то прохожий в шутку по голове, она и померла. Это вообще не убийство, а несчастный случай.

— Интересно, как бы вам понравилось, если б в а с шандарахнули в шутку по голове? — не выдержала я. — Тоже был бы несчастный случай?

— А ты не хами власти, детка, не хами. Если уж на то пошло, мотив-то был только у тебя.

— У меня?

— А кому все завещано? Денежки там немалые. Квартира в центре, мебель музейная. И за меньшее убивают.

— Но я ничего не взяла! И вообще не знала, что мне что-то оставят!

— Это ты кому другому пой. Не знала? За так, что ли, старушкам помогаешь? Тимуровка? Времена теперь, птичка, не те. Так что шла бы ты, тимуровка, и не мешала мне работать. А не уйдешь — пожалеешь.

И я ушла, причем итогом моего неудачного визита стало лишь то, что второй эшелон подозреваемых я пополнила Сергеем Бурковым. Действительно, квартира в центре, мебель музейная — и за меньшее убивают. А во второй эшелон я его отправила потому, что, по моим представлениям, он слишком безынициативен для убийцы. Он плывет по течению, и ему не приходит в голову, что изменить обстоятельства жизни иной раз можно собственными руками. Так его охарактеризовала Софья Александровна, и я была с нею согласна. Честно говоря, мне очень захотелось включить в список убийц также отвратительного милиционера, однако для него не придумывалось мотива. Конечно, он хотел нажиться, поделив с адвокатом процент с моего наследства, однако предполагать такой вариант заранее и идти ради него на преступление было бы безумием.

Я села на лавочку в сквере и предалась горестным размышленьям. Все мои попытки расследования зашли в тупик. Я добросовестно изучила тот материал в доставшемся мне странном наследстве, который относится к знакомым людям, и не обнаружила того, что показалось бы правдоподобным объяснением преступления. Я попыталась спихнуть дело милиции — тоже безрезультатно. Впрочем, о последнем Софья Александровна меня предупреждала. Она полагала, что милиция не захочет заниматься ее смертью, и поручила это мне. А я ее поручение завалила. Она была слишком высокого обо мне мнения. Наверное, сама она на основании имеющихся данных сумела бы вычислить убийцу, а я — нет. Я сижу на лавочке и тупо смотрю на дверь, украшенную гордой надписью «АОЗТ «Сириус». Это мерзкое АОЗТ располагается в том же доме, где жила Софья Александровна, вот я и забрела сюда по инерции. Ишь, вывеску какую роскошную соорудили! Денег им некуда девать! И дверь вся из себя импортная. Только бумажка какая-то картину портит. Обычная бумажка с напечатанным текстом. Зачем она тут прилеплена?

Я подошла поближе и прочла:

Я пялилась на объявление, как баран на новые ворота, поскольку его вывесил непосредственно ангел-хранитель, ведающий моей судьбой. Дело в том, что речь в нем шла обо мне. Да-да! Это ведь я — квалифицированный программист, знающий WINDOWS и имеющий опыт работы с базами данных. У меня как раз сейчас отпуск сроком до одного месяца. Я собиралась ехать к родителям, однако спокойно могу не ехать. Фантастика, чудо! Только страшно мне, откровенно говоря. Судя по записям Софьи Александровны, передо мной не контора, а бандитский притон. Да и вообще, работать на хозяина — удовольствие не для меня. Я предпочитаю получать гроши на государственном предприятии, но не подстраиваться под капризы новых русских. Только гордость следует теперь унять. Я обещала Софье Александровне сделать все, что в моих силах, чтобы найти убийцу, и я обязана выполнить обещание, как бы противно это ни было. Так что ни пуха тебе, Наденька, ни пера!

И я открыла заветную дверь.

Помещение АОЗТ «Сириус» оказалось точно таким, каким ему положено быть — офисная мебель и сияющие евроремонтом стены. Кондиционеры тихо гудят, на окнах жалюзи и стеклопакеты. В общем, я никогда с подобным не сталкивалась, однако сто раз видела рекламу. Правда, молоденькая девушка, сидящая за ближайшим столом, отличалась от привычного стандарта — тощей блондинки ростом с пожарную каланчу. Она была невысокая и полненькая, только не рыхлой болезненной полнотой, а этакой симпатичной и упругой. И щечки у нее были толстенькие и упругие, и ножки, и вообще она напоминала веселый резиновый мячик. Одета она была вроде бы самым неподходящим образом: на ней красовались жутко короткая обтягивающая черная юбка и обтягивающая же светлая кофточка, а слишком упитанным женщинам, по моему убеждению, лучше носить свободное. Однако она в своем тесном костюмчике была совершенно неотразима, и ничего тут не попишешь!

— Здравствуйте! Я программист, по объявлению, — объяснила я.

— Вы? — радостно удивилась девушка. — А до вас все приходили мужчины. Посидите минутку, я сейчас.

И она, постукивая каблучками надетых прямо на голую ногу черных «лодочек» (очередная нелепость, которая ей шла), упорхнула в соседнюю комнату. Вскоре она вернулась в сопровождении низкорослого бородатого типа лет тридцати пяти.

— Ох, как приятно! — приветствовал меня тип. — Такая чудная девушка хочет у нас работать! Слушай, а ты и вправду программист?

— Разумеется, а то зачем бы я пришла? — засмеялась в ответ я.

Мой собеседник явно относился к холерикам. Говорил он быстро-быстро и ни секунды не мог усидеть на месте, а глаза его так и шастали по сторонам. Руки, впрочем, тоже — в основном в сторону симпатичной секретарши. Я на всякий случай незаметно от него отодвигалась, тем более, что резкий запах пота не поощрял к близкому контакту.

— Дело в том, что наш второй программист ушел к отпуск. Мы думали, что Витек справится один, он у нас за главного, а выяснилось, что сейчас столько всякой мороки… В общем, нужен нам еще человечек. Временно. Только Витька сейчас на месте нет. Я — Леня, коммерческий директор. Да я, в общем, и сам могу проверить, годишься ты нам или нет. Я всем этот вопрос задавал. Сколько в килобайте байтов?