В неизменности и в смене Храм беззвездный строит мгла, Где лить светится средь тени Бледность скорбного чела… ДРОБЛЕНИЕ Как бы ни цвел неизмеримо В пыланьи мира каждый миг, В нем, тайным страхом одержимо, Трепещет сердце, дух поник… И все встречают вихрь мгновенья Холодным взглядом сироты, И что ни доля, то — дробленье Невозвратимой полноты… И каждый-каждый, судя строго, Своим случайным часом жив, Отторгнув грудь свою от Бога, Себя от мира отделив! Как будто в жизни не от века, Хвалою майскою звеня, Сверкает в доле человека — Живое пламя — чудо дня! И будто, звездными волнами Баюкая безгранно нас, В безмолвных высях не над нами Плывет-цветет полночный час! СЕЯТЕЛЬ
Древним плугом поле взрыто, Будут зерна в глубине! Ширь пустынная открыта Зеленеющей весне… В древнем поле, над оврагом, Вековой своей тропой, С зыбкой ношей, мерным шагом Бродит Сеятель слепой… Он бессмертною десницей, Строго помня свой завет, Сеет плевелы с пшеницей, Хлеб людской и божий цвет… Будет год ли урожайный, Иль бесплодье ждет зерно, Приговора вечной тайны Старцу ведать не дано… Он лишь мерно, горстью полной, Рассыпает вдоль межи Летний трепет, шелест, волны, Звон и пенье в поле ржи… Из лукошка рокового Он лишь сеет дар Творца — Скудный свет людского крова И проклятие жнеца! BЕATI РОSSIDЕNТES[9] Блажен, чей день лазурным кругом Облек поля, венчал простор… Блажен, чей путь проходит лугом, Где пестрый цвет встречает взор… Блажен, кто, жизнью ослепленный, Весь предан мигу, с мигом слит, По краю пропасти бездонной Без дум и ужаса скользит… Блажен, в ком слиты воедино Случайность жизни и судьба, Кто с гордым сердцем господина Свершает горький труд раба… Блажен, кто, жребий вверив зною, Избранник Солнца, гаснет с ним,— Блажен, кто силой неземною От смертной горечи храним… ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ Входит под сирую кровлю Вечер… И тесен мой кров! Малое сердце готовлю К таинству звездных миров… Явное в свете и в зное Призрачно в лунной пыли… Лживо томленье дневное, В мире не стало земли! Реет в ночном океане Дух мой свободной волной… Огненно зыблясь без грани, Тайна — лишь тайна — со мной… День — его крики и лица — Бред обманувшего сна! Каждая дума — зарница, Каждая мысль — тишина… Радостен детский мой лепет Богу, представшему вдруг… Весь я — молитвенный трепет К звездам протянутых рук! НА УЛИЦЕ Стою один на перекрестке Средь шума улиц городских, Вникая праздно в пыль и блестки, В покой и важность лиц людских… Какое хитрое сплетенье — Без явной связи и межи — И сна и горького смятенья, Слепой правдивости и лжи! Снуют наряды, перстни, бусы, И жадность уст и алчность глаз, Ханжи бродячие и трусы, Тщета и глупость напоказ. И видны-видны сквозь румяна Земного счастия кроха, Печать корысти и обмана, Клеймо позора и rpexa… Ползет чудовищем стоногим, Чей темный голод глух и нем, Толпа, довольная немногим, Неутоленная ничем… И каждый носит в сердце сонном Свободу, ставшую рабой, Случайность, ставшую законом, И жребий прихоти слепой… И жуток свет во взглядах смелых, И грозен всюду знак судьбы На пальцах, горько загрубелых, На спинах, согнутых в горбы… И всех равняет знаком сходства, Приметой божьего перста, Одно великое сиротство, Одна великая тщета! СИНЕВА Луг желтеет — сад роняет Вешний цвет, убор листвы… Только небо не меняет Первозданной синевы… |
