В храме пустынном Безмолвен и строг, Каменноликий, Неведомый Бог… Зарево Смерти Над зыбким огнем Красной улыбкой Пылает на Нем… Жребий свершился, И глухо легла, Жизнь замыкая, Великая мгла… Смерклось, и в храме Таинственно пуст Жертвенный кубок У каменных уст! КАРУСЕЛЬ В час пустынный, в час метели, В легком беге карусели, В вихре шумном и лихом, В вечер зимний, в вечер серый, Мчатся дамы, кавалеры, Кто — в карете, кто — верхом… Зыбля прах, взрывая иней, Князь с маркизой, граф с княгиней, То четою, то сам-друг, Длинной цепью, пестрой ротой, Кто в раздумье, кто с зевотой, Пробегают малый круг… И поет им беспрерывно Зов шарманки заунывной, Хриплой жалобой звеня… И от песни однозвучной Часто-часто, в час докучный, Рыцарь валится с коня… Часто-часто рвутся звенья, Иссякает нить забвенья И скудеет свет в очах, Но вплетенных в вихрь случайный Строго гонит ворот тайный, Им невидимый рычаг… ЛУННЫЕ КРЫЛЬЯ Из лунных снов я тку свой зыбкий миг, Невольник грез, пустынник дум моих… И в лунных далях близится межа, Где молкнет гул дневного мятежа… И призрачны, безмолвствуя вдали, Дневная явь и пестрый круг земли… И в звездный час разъятия оков Я весь — пыланье лунных облаков… И длится тишь, и льется лунный свет, Вскрывая мир, где смертной боли нет… И тих мой дух, как сладостен и тих Пустынный цвет пустынных снов моих… И молкнет мысль, и меркнет, чуть дрожа, Все зарево земного рубежа… И, будто тая, искрится вдали Немой простор в серебряной пыли… И в тайный миг паденья всех оков Сбывается алкание веков… Все — сон, все — свет, и сам я — лунный свет, И нет меня, и будто мира нет! ТОПОЛЬ Как в мой разум беспокойный Входит светом пенье грез, Дикий тополь век свой стройный В мир дробления принес… Я свирелью многодумной Славлю солнце в майском сне, Он своей листвою шумной Повествует о весне… Если я теряю и плаче Ясность сердца моего, Той же грустью, лишь иначе, Дышит шелест, речь его… В час смятенья грозового Стойко встретит свист и вой, Он, как я, качает снова Непреклонною главой… В нем — во мне — все тот же жребий, Долг опальных, долг живых —: Лишь тянуться к солнцу в небе, К звездам в далях мировых… ФЕЙЕРВЕРК У входа в храм венец из терний,— Святая Тень — померк в тени… И в шуме площади вечерней Мелькает люд, снуют огни… Пронзая мглу струями света, Дробятся кольца и круги, Шипя, взвивается ракета Изгибом огненной дуги… И в мире звезд, в тиши их вечной, Пылает пестрый вой и звон, И каждый ярко, в час беспечный, Мгновенной искрой ослеплен… Дробясь, сплетая в ожерелье Весь малый клад людской сумы, Скользит полночное веселье В безмолвной тьме, не видя тьмы… И дышит-дышит грудь земная, Забыв полдневную вражду, Своей судьбы еще не зная В ночном скудеющем бреду… НОЧНАЯ ТИШЬ Дышит полночь тенью жуткой… Тьма в окне и в сердце тьма… Сладость — малая минутка… Горечь — долгая зима… Чуткий дух в тоске бессменной Внемлет ночи у окна… Велика, неизреченна Неземная тишина… Но с годами понемногу Тают тайные круги, И к последнему порогу Приближаются шаги… Слышен звон освобожденья В бое медленных часов, И сдвигает бег мгновенья Неразгаданный засов… Будет час, и дрогнут петли, Дверь глухая задрожит, И узнаю, тьма ли, свет ли Смертный выход сторожит! |
