Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Чепуха. Я, Лазарь Константинович, считаю тщеславие вполне законной чертой. Портит только приставка «тще», она намекает на тщету. Ежели человек не добьется славы — его называют тщеславным, а ежели удача — то он становится уважаемым. Такова жизнь, как таковая.

— Где встретил Новый год?

— У Виктора Чечина, небезызвестного вам деятеля авиации (механика). Но выпили мало.

— Почему?

— Годы, Лазарь Константинович.

— Ну а аварийный-то бочок?

— Аварийный выпили.

— А навигационный запас?

— Нет. Его оставили на весь год. Запасливо.

— Кому же заказать об Уточкине?

— Только не Россинскому. Этот дед авиации напишет воспоминания о ком угодно, даже об Икаре, но все равно будет писать однотонно, то есть только о своих полетах.

Так никому и не заказал, а сел писать передовую о выборах в Верховный Совет СССР от Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии и Буковины. Выборы — 12 января.

10 января

Вчера у нас был помещен подвал И. Гохберга «Хронологические выписки Маркса по истории России». В втором абзаце второй колонки было написано: «В тринадцатом веке в Россию через Волгу вторглись татары. Главная битва с захватчиками произошла на реке Калке. Русские потерпели поражение». Это — не изложение записей Марскса, а авторское отступление для ясности.

Вчера же в редакцию позвонил т. Сталин. Он упрекнул редакцию в серьезной ошибке: вы свалили вместе в одной фразе, а потому и спутали два важнейших события. Первый раз монголы пришли в Россию с юга, разбили русских на реке Калке и, взяв добычу, ушли обратно. Затем — через Среднюю Азию и Сибирь — через Волгу — пришли опять. Калка в этом случае была уже не причем. Если у вас нет исторически грамотных людей, то хотя бы поглядели в учебнике Шестакова.

Скандал был крупнейший. Пришлось в сегодняшнем номере дать поправку:

«Правда» от 10.01.1941 № 10:

«ПОПРАВКА.

Во вчерашнем номере „Правды“ в статье „Хронологические выписки Маркса по истории России“ допущена неточность. Во втором абзаце сверху (вторая колонка) напечатано: „В тринадцатом веке в Россию через Волгу вторглись татары. Главная битва с захватчиками произошла на реке Калке. Русские потерпели поражение“. Следует читать: „В тринадцатом веке монгольская армия на реке Калке разбила соединенные войска русских и половцев. Захватив богатую добычу, монголы ушли в Азию. Через 14 лет после битвы на Калке татаро-монгольские полчища, под предводительством хана Батыя — внука Чингисхана, появились на Волге и снова нанесли поражение войскам русских князей“».

20 февраля

Ну вот, опять больше месяца не брался за перо. 15 января выехал в Баку делать полосу о победителях соревнования нефтяников и пробыл там 3 недели. Вернулся в Москву лишь 9 февраля (делал полосу — напечатана 20 января, три корреспонденции «Рождение города — Сумгаита», «Забота», «Дом Низами»), напишу, видимо, еще что-нибудь.

Багиров — секретарь ЦК Азербайджана встретил меня очень тепло. Долго разговаривали. Рассказывал он и о встречах со Сталиным. Поведал, между прочим, любопытный диалог:

— А как работает бухта Ильича? — спросил как-то Сталин

— Плохо.

— Вы что же, нарочно назвали бухтой Ильича?

— Это давно так было названо, товарищ Сталин.

— Имейте в виду: все, что носит имя Ленина должно быть первым, передовым.

Много толковали о нефти. Он очень хорошо в ней разбирается, уделяет 3/4 дня нефтяным делам. И сейчас Бакинская нефть пошла в гору. Сообщил я ему о наметках Наркомнефти о победителях соревнования. Он внес коррективы и попросил их учесть. Я передал редакции, провели.

Посмотрел я в Баку музей им. Сталина. Огромный, пока единственный в Союзе. Сидел в этом музее безвылазно 5 дней. Есть очень любопытные материалы (см. блокноты). Собирался — и собираюсь — писать о нем.

— Напишешь или не напишешь, — говорит Багиров — ты в командировке времени зря не потерял. Работал над собой, не отставал.

Через Гиндина — секретаря БК по нефти — он предложил мне сесть глав. редактором «Бакинского Рабочего». Я вежливо отказался.

Спецкор «Извести» Осипов рассказал мне в Баку интересную историю. Речь шла вечерком у него в номере.

— Вы помните, что раньше снимки депутатов давались обыкновенно без фамилий, писали просто «группа депутатов Верховного Совета» и все (впрочем, это было, кажется, еще и с членами ЦИК). И вот сидим мы однажды на Сессии. Видим, Сталин берет «Правду», просматривает ее бегло, затем задерживается. Обращает внимание сидящего рядом Ворошилова. Потом подзывает Мехлиса, показывает ему что-то в газете, говорит. Ну, думаем, напороли. А вечером все наши фотографы ездили по общежитиям делегатов и устанавливали фамилии, кто снят на снимках. Оказывается, Сталин сказал Мехлису: «Это неправильно. Эти люди — члены правительства, избранники народа. Их надо всемерно уважать, всемерно популяризировать, а вы обращаетесь с ними, как с мебелью. Надо давать фамилии.»

Сегодня Эстеркин рассказывал о театральных делах. Оказывается, руководители партии очень часто бывают в театрах, особенно в Большом. Сталин приезжает почти каждую неделю. У него есть свои любимые оперы, балет, артисты. Он очень часто дает указания. Именно по его предложению был изменен финал «Ивана Сусанина», затем он предложил увеличить хор этой оперы «человек на 200–300». Недавно он сказал Самосуду:

— Надо создать оперу, реабилитирующую Ивана Грозного и опричников. В истории русского государства было несколько гигантских фигур, которые и создали национальное русское государство. Мелкие царские правители пытались их снизить до своих размеров. Мы обязаны восстановить истину. Эти фигуры Петр I, Иван Грозный, Борис Годунов. Петра Первого мы реабилитировали, теперь это надо сделать и по отношению к равному ему Ивану Грозному.

Иногда Самосуд не соглашается с его мнением и возражает. Так было, например, по поводу одного эпизода (оплакивание тремя певцами гибели Сусанина), выброшенного Самосудом из оперы. Сталин выразил сожаление об этом и сказал, что этот эпизод стоило бы ввести («Ведь Глинка чем-то руководствовался, когда его сделал».) Самосуд возражал. По его мнению этот эпизод разряжает обстановку. По Сусанину дальше скорбит весь народ и, наконец, весь народ торжествует победу.

— Если оставить эпизод — это ослабит весь дальнейший эффект. Это неправильно и художественно и политически. Хотите, я покажу Вам оперу с этим эпизодом, и Вы убедитесь, что это так?

— Не надо, Вы правы.

Довольно часто руководители партии бывают во МХАТе, иногда в Малом театре. В филиале Большого, в других — не были ни разу.

21 февраля

В Баку я жил в соседнем номере с Вл. Яхонтовым. Очень подружились, много времени пробыли вместе. Он читал там Маяковского, Есенина, Пушкина. Вечером, в номере, читал «для души» отрывки из «Ромео и Джульеты». Сделано потрясающе. Делился своими планами:

— Знаете, тянет в театр. Я чувствую, что созрел, как актер. Вот приглашает меня Тапров в Камерный. Наверное, пойду. Очень хочется на сцену.

Он очень приятен: здоровый, типично русский детина, типа Есенина, до смерти любящий искусство, чуящий его, веселый, жадный до шутки и женского общества. В Баку он немедленно влюбился и по юношески переживал. Я их снял на фото.

Смеха ради, он читал вслух «правила проживания в гостиницах». Получалось смешно и обидно: мы, грешные, жильцы выглядели в правилах сплошь жульем и воришками.

Я предложил ему устроить клубную программу анекдотов (исторических). Он страшно оживился. «Это очень хорошая мысль, обязательно сделаю» и тут же рассказал несколько анекдотов — новелл.

22 февраля

Крокодильцы (Весенин) рассказывают любопытную историю с Евг. Петровым. Недавно к нему пришел какой-то его бывший сослуживец. Рассказал, что много натерпелся в Одессе, но теперь все хорошо. Сидели, выпивали.

— А где твой орден, Евгений Петрович?

— В шкафу.

На следующий день Петров уезжал в Киев. Перед отъездом хватился — нету ордена. Искать было некогда, и он, страшно расстроенный, уехал. В Киеве он зашел в угрозыск, рассказал. Там его очень хорошо приняли, особенно узнав, что он сам работал в угрозыске.

44
{"b":"106726","o":1}