Литмир - Электронная Библиотека
A
A

ТЕТРАДЬ № 6. 21.08.1936- 14.03.1939 [ОТРЫВКИ]

Дополнение к записной книжке.

Во время митинга я стоял рядом с Кагановичем Л.М. Он вдруг нагнулся:

— Советская? — показывая на «лейку»

— Да. 15-я тысяча.

— Хорошо работает, не заедает?

— Хорошо.

— Хуже заграничных?

— Нет. Вот только пленка плохая.

Выступил Леваневский. Сказал две фразы и кончил.

— Вот арап, — засмеялся Каганович. — А сказал хорошо.

Митинг закончился.

— Ну, давайте сниматься — предложил Молотов.

— Я растрепанный, — замялся Сигизмунд.

— Я тоже — ответил Молотов.

Вечером был банкет в Моссовете.

Леваневский после рассказывал:

«Предложил я В.М. (Молотову):

— Полетим, В[ячеслав] Мих[айлович]?

— Да я бы с удовольствием, с Вами я без всякого червячка полетел бы.

Спрашивал — в чем особенности машины. Заинтересовался, когда Леваневский сказал, что заснял кино[камерой] весь путь и попросил отпечатать тов. Сталину, ему и другим членам правительства».

1936 год

21 августа

См. записи — репортаж репортажа. Речь будет идти только о деловых встречах, событиях, штрихах. Необходимость такого дневника почуял очень давно, но все не мог собраться с силами.

Итак — путь начинается.

Коккинаки сегодня опять слетал. Услышав речь Сталина на приеме тройки (Чкалова и иных) в Кремле 13 августа Володя расцвел от предсказания Сталина. Когда я его несколько дней назад спрашивал — с чем полетишь (500 кг. он дожал до отказа, рекорд с тонной — за ним) он ответил:

— Собирался с тонной, а пойду с двумя — надо отвечать Сталину.

На аэродром я не поехал. Часа в три позвонил Спирину.

— Ну как?

— Коккинаки слетал. Уехал в город. На аэродроме ждет Алексеев.

— В газетах писать будем?

— Видимо да. Настроение хорошее.

Часа через полтора после Коккинаки в воздух пошел Алексеев с тонной. Как узнал позже — на старт Коккинаки все, кроме комиссаров опоздали.

Ночью Владимир позвонил мне в редакцию.

— С чем ты летал?

— С тонной.

— ?!

— Да так пришлось. Рядом стояли с таким грузом.

22 августа

Днем позвонил Алексееву.

— Какие результаты?

— Еще не знаю. Вскроют в четыре. Думаю, что удачно.

За несколько дней до этого мы с Хватом (15–16 августа) приехали в Щелково. Должен был лететь Коккинаки. Оказалось, что у его самолета что-то оказалось не в порядке и Володя уехал. Но на метео-вышке стоял Алексеев.

Поднялись. Алексеев высматривал дыры в небе. Все в облаках. Надвигался вечер. Наконец посветлело. Взмыл. Его самолет вы видели все время. Через час 15 минут вернулся. Долго стоял на крыле, объяснял всякие вещи Архангельскому (шалил мотор).

— Какая температура?

— 48

В тот же вечер мне позвонил Кокки.[7]

— Цаговцы[8] говорят о 12000. Верно?

— Не знаю

— А температура?

— 48

— А, тогда все в порядке. Больше мне ничего не надо.

— Когда летишь?

— Завтра, рано утром.

Но Дап[9] не прислал комиссаров («я оштрафовал за то, что не явился не тренировку к параду 18.08»)

Обработка барограммы огорчила ЦАГИ.

Я позвонил Чекалову — зам. нач. ОЭЛИД.[10]

— Пишем?

— Нет не надо. Считайте тренировочным полетом.

Вечером позвонил Володя.

— Результатов сегодня не будет. Запарились, с утра считали.

— У кого перспективы?

— У меня. Есть два варианта — 12350 м. и 12050 м. (рекорд его собственный — 11746)

— А у Алексеева?

— 12 100. Завтра будет считать с утра.

Вечером провожал…….. (вычеркнуто) на 36 конференцию ФАИ в Варшаву.

Алексеев (ЦАК) сообщил о своем желании лететь на «Грозе»

Днем в редакции был Ляпидевский. Трепался часа четыре.

23 августа.

Утром был в центр. аэроклубе на приеме французской авиационной парламентской делегации. В числе других были Кодос (толстый, краснощекий, грузный) и Боссутро.

…. (зачеркнуто) интервьюировал Кодоса:

— Что вы можете сказать о полете Чкалова?

— Не слыхал.

— А Громова (на «РД»)?

— К сожалению тоже не знаю.

— Кого из советских пилотов вы знатете?

— Россинского.

Зато Кодос с большой готовностью рассказывал о своих полетах над Африкой, показывал руками как болтает, как самолет пикирует, виражит и проч.

В конце завтрака, Боссутро благодарил за прием и виденное, сказал:

— Я надеюсь что французская молодежь пойдет по стопам советской молодежи.

За завтраком Кошиц рассказал интересные вещи.

После банкета я и Реут засиделись. Неожиданно приехал Коккинаки.

— 12 101 — объявил он с порога.

— Рассказывай!

Рассказал. Забавен эпизод с колпачком, который пришлось заменить письмами почитателей (см. отчет в «Я» от 24 авг)

— А у Алексеева?

— Даже считать бросили. Не вышло.

Коккинаки явно доволен тем, что у Алексеева не вышло.

Попутно он рассказал о приезде к нему неизвестной знакомой, студентки Новороссийского техникума, передавшей привет от родителей, потребовавшей свести ее с….. и получить какие-то документы в ВУСИС. Владимир просто и грубо предложил ей 60 рублей на билет до Новороссийска, дал еще 10 руб на еду и выпроводил, очень довольную.

27 августа.

Был у Прокофьева на даче. Болен. Лежит. Обсуждает какой-то план с Украинским. Трепались, рассказывали анекдоты, разговаривали.

— Обидно лежать. Фира, купи коньяку «О.С.» — вылечусь мгновенно.

— Какая сволочь Тардо и Тивель.[11]

— Надо лететь Вот через два дня ждем погоды.

— Эх, какую бы статью можно было написать! Столько нового за этот год, объедение. Такая тематика!

(25-го напечатан мой отчет о Тушино. Хорош был Кокки на «ЦКБ» и пятерка)

Вечером позвонил Коккинаки. Он болен.

— Голову ломит, жуткий насморк. Лежу. Обидно. Сегодня должен был лететь, завтра надо было перегнать машину из Тушино. Знаешь, я позавчера что сделал? Вырулил от Райвигера[12] — да направился по дорожке к заводу. А дорожка перепахана. Ни разбежаться, ни взлететь. Я ее поднял на дыбы — все шарахнулись, и перелетел.

28 августа.

День непримечательный и сплошь разговорный. Прокофьев обещал, что завтра «погода наклюнется». Кокки уже готов лететь, да облачность не пускает…… (зачеркнуто) иронически повествует о том, как трудно сесть на ТБ-3 с полной нагрузкой.

Вечером позвонил Павлов из ВВА. Сообщил, что он сделал пятый прыжок со своими крылами. Спрыгнул с 3400. Планировал 140 секунд. v=15 mt/sek Делал развороты, виражи. На 400 раскрылся. Вот и все.

29 августа.

Вечером сидели с Левкой у Кокки. Делился своей жизнью, планами. Оказалось был в штрафном отряде — на «авиационном Сахалине», еле-еле унес оттуда ноги. Рассказал о прошлогоднем групповом полете на 12000 и о ужасах, свалившихся на него, после того, как начал фигурять на «ЦКБ-26».

Поведал забавные россказни Алексеева о нем: спортивные-де комиссары пишут то, что хочет Коккинаки, а журналистов он, мол, спаивает. По этому поводу Коккинаки велел жене достать две бутылки пива и мы их действительно и торжественно распили.

Сегодня Алексеев попробовал слетать с тонной. Допер до облаков, не мог (либо не решился) пробить и сел. 21 августа он оказывается сделал 12089.

Сегодня Шевченко испытывал новый «R-Z», свалился в штопор, не мог выйти и на 600 м. выскочил сам и техник. Самолет — вдребезги.

Сегодня же пришло сообщение, что первые три полета Кокки (17 и 26 июля и 3 августа) зарегистрированы.

31 августа.

Утром у Каминского в аэропорту встретил чехословацких летчиков капитана Полма и надпорутчика Зеленого, пролетевших без пересадки на спортивном самолете (вес 280 кг.) без посадки 1651 км. из Праги в Москву. Мотор — 36 сил.

вернуться

7

Коккинаки.

вернуться

8

ЦАГИ — Центральный аэрогидродинамический институт им. проф. Н.Е. Жуковского.

вернуться

9

Неясно.

вернуться

10

Отдел эксплуатации, лётных испытаний и доводок ЦАГИ.

вернуться

11

Тивель и Тардо — процесс Зиновьева-Каменева в 1936 г. Группа Закса-Гладнева.

вернуться

12

Райвигер —?

6
{"b":"106726","o":1}