— Нет, Аужари — это самый южный остров. Запретный остров. Вы умрете за то, что сделали.
Эдди вытянул руки ладонями вперед.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите. — Он очень хотел, чтобы это было правдой. Одна часть его рассудка твердила: «Потрясающий материал, потрясающий материал», в то время как другая, видимо, более благоразумная, советовала: «Беги, беги со всех ног».
— Вес'хар ищут командора Невилл. О боже. Линдсей.
— Похоже, на этот раз мы действительно облажались, — сказал Эдди — Мне очень жаль. Правда жаль. С Шан и Арасом все в порядке?
— Арас ищет безери, чтобы узнать, насколько они пострадали. О Шан Франкленд я ничего не знаю.
Эдди отступил, совершенно беспомощный и пристыженный. Юссисси ощерились и бросились врассыпную, время от времени оглядываясь, будто размышляя, а не напасть ли на него всем скопом, как в мифе об Актеоне.
Эдди застрял не на той стороне границы. Он буквально видел, как перед ним закрываются двери невидимого лифта. Он уже не вернется на «Актеон». Желудок сжался. В висках застучало.
Но Эдди не был уверен, что оказался на неправильной стороне.
«Актеон» сейчас определенно не самое безопасное место.
Глава двадцать первая
В каждом доме должна быть комната для сквернословия. При определенных обстоятельствах брань приносит больше облегчения, чем молитва.
Марк Твен
Первым безери, которого вынесло на берег острова Чед, к северу от Кристофера, стала юная самка.
Кобальт из бомб гефес отравил землю, воздух и море. Удивительно мерзкое оружие. Оно было создано, чтобы на долгие годы отравить среду, — вывернутая наизнанку идея вес'хар о дремлющем микроорганизме. Гефес убивали всех и вся, без разбору.
Арас опустился на колени и положил руку на желеобразную мантию безери. Крохотные кетейа уже копошились на ней — еще бы, такой роскошный обед.
У Араса разрывалось сердце.
Он до сегодняшнего дня не понимал, что люди имеют в виду под этим выражением. А теперь в груди засела острая боль, и стало неприятно дышать. Боль давила на ребра изнутри и поднималась к самому горлу.
Зачем они это сделали?
Он встал и посмотрел на бухту. День выдался облачный, а это значит, что Арас мог бы увидеть огоньки безери, подплывших близко к поверхности. Ничего. Он несколько раз входил в воду и сигналил лампой, но они не ответили.
Арас знал, насколько чувствительны они к ядам в воде. Любые изменения в химическом составе воды несут для них опасность. Выбросы предприятий исенджи почти убили их. Безери убить легко, даже если вовсе не собираешься этого делать.
Арас пытался справиться с болью, которая грозила разорвать грудь, и думал о том, сколько лет понадобилось безери, чтобы восстановиться после исчезновения исенджи. Их народ не стал так же многочислен, как до исенджи, но чегото они все равно достигли. Исенджи, как и гефес, не собирались убивать безери.
И Сурендра Парек не собиралась.
Он уравновесил ее преступление двумя выстрелами из старого пистолета Шан. Что же потребуется во искупление этого? Арас сомневался, что справится в одиночку.
И Джош… Арас смотел на воду — и не видел ее.
Почему Джош его предал?
Джош — еще один гефес, который наверняка не планировал убивать безери. Арас почти слышал его голос. Джош раскаивается. Он просит прощения у своего Бога. Но никакой Бог не простит всего этого.
Арас не собирался оставлять наказание Джоша на долю Бога. Он сделает все сам. Он запретил юссисси и клану Цетекас трогать его.
Найти. Задержать. Ждать меня.
Прожив бок о бок с людьми почти две сотни лет, Арас наконец-то понял, что составляет их сущность. На мгновение он испугался, что это прояснила частица Шан, которая осталась в нем.
Гефес не видят других.
Неужели и она такая? Нет, она ведет себя по-другому, что бы там ни думала.
Серое море. Безери нет.
Арас вспомнил, как играл с маленькой Рэйчел Гаррод в игру, которую она называла прятки. Иногда он находил ее в углу. Она сворачивалась калачиком и натягивала на голову одежку, пребывая в святой уверенности, что раз она его не видит, значит, и он не видит ее и не найдет. Взрослые гефес поступают так же. Они считают, что у существ других видов нет индивидуальности, нет самосознания просто потому, что они, гефес, не могут этого увидеть, измерить, прочувствовать. Будто бы нет ничего, что они не способны постичь. Может, у вес'хар больше развито воображение, потому что они чувствуют другого в краткие мгновения аурсана.
Арас знал, что безери, которая сейчас гниет у его ног, когда-то чувствовала и боялась, потому что все живое в той или иной форме чувствует. И потому ее жизнь не менее ценна, чем любая другая, пусть она не знала абстрактных понятий и не владела сложным языком…
И это понимание отличало его от гефес.
Гефес считают, что Бог сотворил их уникальными, неповторимыми, каждого в отдельности и весь человеческий род в целом, и не важно, что они сами уже давно потеряли веру в него…
Кетейа дырявили нежную мантию безери. Что станет теперь с ними?
На мгновение Арасу захотелось, чтобы гефес удалось завладеть с'наататом. Пусть бы они расплодились и сдохли, задохнулись, отравились собственной грязью.
Но вместе с ними умерли бы и другие, и Арас отогнал от себя жажду мести. Таких жестоких мыслей он не допускал даже в адрес исенджи. Похоже, это от Шан. Он теперь понимал ее вспышки злости.
Арас стоял над безери, пока она не стала разрушаться, уступая настойчивости кетейа. Темнело. Арас простоял на берегу несколько часов, и до него внезапно дошло, что Шан, наверное, уже вернулась и беспокоится за него. Она должна была найти Линдсей Невилл и убить ее. Морпехи ничего ей не сделают. Арас был уверен.
Шан всегда могла поставить себя на место другого существа. Он вспомнил гориллу и обрадовался, что его исан еще может чувствовать чужую боль, даже боль существ, которые еще меньше похожи на нее саму, чем горилла. Он не ошибся в ней. Нужно пойти в Константин и найти ее. Может быть, она утешит его — единственный человек, который заслуживал его верность и любовь.
И тут он заметил огонек.
Бледно-зеленый огонек. Он никогда не видел такого оттенка. Лампа не переводила сигнал. А потом стали зажигаться другие.
Арас вскарабкался на утес, чтобы лучше видеть. Когда он вновь посмотрел на море, оно все горело такими же зелеными огоньками, их становилось все больше и они сверкали все ярче.
Сигнальная лампа затрещала. Слов Арас не разобрал.
Огни пылали. Он никогда не видел таких ярких сигналов безери. Даже общие песни, которые переливались в воде неделями, уступали этим огням. А он не понимал.
Море горело зеленым. Арас растерянно смотрел на них. Он вспомнил вес'хар, которые много-много лет назад увидели огоньки и первыми поняли, что безери просят о помощи.
Сигнальная лампа разразилась громким треском.
Откровение стало для Араса кошмаром. На этот раз безери не просили помощи.
Они кричали от боли.
Глава двадцать вторая
Мы не получаем сигналов ни от Шан Франкленд, ни от Виджисси. Возможно, они не выходят на связь потому, что до сих пор заняты поиском людей. Неопознанный летательный аппарат покинул Константин и направляется к Вес'еджу. Мы запросили подтверждения его принадлежности, и он ответил невраждебным сигналом, однако в нашем расписании полетов он не значится.
Оперативный диспетчер, Временный город
При нулевой гравитации пули, которые исторгло из себя тело Шан, просто зависли перед ней. Если бы кто-то умудрился заснять, как в нее стреляют, а потом поставил бы запись на обратную перемотку, это выглядело бы примерно так же. Эдди бы оценил.
Раньше Шан частенько спрашивала себя: а привыкнет ли она когда-нибудь к потрясающим целительным способностям с'наатата? Теперь она знала наверняка, что такой возможности ей уже не представится.
