...Только все это было потом...
А сейчас...
Сейчас сонная рота старшего лейтенанта Фокстротина, убаюканная монотонным гулом винтов «Антея», досматривала вторую серию своего прерванного сна...
Не спали всего-то несколько человек – офицеры роты, понимавшие, что летят они совсем не на прогулку, да еще Андрей, который не спал совершенно по другой причине...
Письмо...
Только вчера он получил письмо от своей «царицы Тамары»...
Нет! Оно, конечно же, не было самым первым за эти полгода!
Андрей с упрямством осла тратил свое время в «увольнительных» на то, чтобы простаивать в многочасовых очередях на главном междугороднем телефонном узле Ферганы и хотя бы несколько минут поговорить со своей несостоявшейся невестой. Он писал ей письма каждый день, засиживаясь в каптерке далеко за полночь. И Тамара ему отвечала! Только... Почему-то письма ее стали приходить все реже и реже...
Сначала он получал их раз в два-три дня, потом раз в неделю, а последнее, вчерашнее, ждал уже больше месяца... Тамара писала ему все реже, и письма ее становились все короче и короче...
Худенький конвертик с почтовым штампом города Тбилиси, который он получил только вчера, принес в себе один-единственный тетрадный листочек, исписанный каллиграфическим почерком:
«Андрюша, здравствуй!
Как ты там, любимый мой?
Когда ты вернешься?
Знаешь, папа уже перестал на тебя сердиться. И, кажется, понял, что ты тогда поступил правильно. Мы недавно отмечали его день рождения. Собралась вся семья. Братья приехали... Так он даже назвал тебя настоящим джигитом – за столом, при всех... Только... А правильно ли ты тогда поступил? Чего ты добился, Андрюша? Мы ведь все равно не вместе! Может быть, стоило тогда стерпеть?..
Я уже даже и не знаю, что мне думать... Ты так далеко... А мне ведь жить хочется!!! Жить и радоваться жизни! Мне же только восемнадцать!!! С меня все подруги смеются, что я, мол, жду жениха, который придумал повод и сбежал от меня... Мне очень тяжело, Андрюша! Очень!!! Я ведь молодая еще! Ну почему ты не рядом?! Почему ты сделал так, чтобы быть от меня так далеко?!
Ты хороший человек, Андрюша! Ты, наверное, самый лучший и самый настоящий!!! А я дрянь!.. Сделай и сейчас хоть что-нибудь, повоюй за нас с тобой, но приезжай! Сейчас приезжай!.. Иначе... Я очень хочу быть с тобой, но я больше не могу любить фотографию! Рядом столько живых соблазнов... Приезжай, Андрюша!.. Пожалуйста!!!
Я тебя люблю! И ЖДУ!!!»
...Он все перечитывал и перечитывал это письмо. Комкал его... А потом разворачивал и перечитывал снова. И опять комкал...
– Что, Андрюха? Что случилось?
К нему, в конце концов, подсел комроты, старлей Фокстротин:
– Че ты как не свой? Случилось чего?
– Не знаю, Валера! Не знаю...
Андрей уже давным-давно «был принят в офицерский круг», и между собой они общались накоротке, как хорошие товарищи.
– Так скажи! Че замолк-то?! Или я тебе не «отец-командир»?
– Отец-отец... Просто родной до боли...
Фокстротин посмотрел на Андрея и проговорил строго:
– Ты поделись, сержант... А то уж какой день смурной ходишь... Сначала письма ждал, знаю, а вчера получил и стал вообще темнее тучи... В чем дело, Андрей?
– Докладывают тебе, Валера?
– А ты как думал? Конечно! Это же боевое состояние роты! А оно зависит от очень многих факторов! Вот я и интересуюсь личной жизнью своего командного состава... Так в чем дело, старшина?
Андрей, не говоря ни слова, протянул ротному изрядно помятый тетрадный листок. Старлей прочитал письмо быстро. Да и что там было читать-то, на самом деле!..
– Это от той твоей «царицы Тамары», из-за которой ты погоны не получил?
– Ага...
Старлей замолчал на долгих пять минут... А потом медленно проговорил:
– Знаешь, Андрюха... Ты же ведь мужик-то не глупый... Я думаю, что ты и сам уже все понял... А если тебе надо, чтобы тебе об этом сказали... – Старлей помолчал минутку. – Забудь ее... Она девочка, по всему видать, воспитанная, а потому и не написала тебе прямо, чувствуя за собой какую-то вину... В общем... Возможно, что она права, и тебе надо было тогда сдержаться... Короче! Мы мужики военные и конкретные!.. Она не будет тебя больше ждать, Андрюха... У нее возраст такой... Забудь!
– Да я и сам уже это понял, Валера...
– А раз понял, то «окунись» в службу с головой – оно помогает! На своей шкуре пробовал в свое время... А жизнь, брат... Знаешь... Она всегда со временем показывает, кто прав, а кто не очень...
...Рота Фокстротина высадилась на баграмском аэродроме посадочным способом – сначала приземлился огромный «Антей» с десантниками, а следом за ним «Ан-12», на борту которого было все походное снаряжение для того, чтобы они могли организовать военный городок для батальонов полка. Да только...
Зима в этом году разгулялась не на шутку. Казалось бы, Афганистан – южная страна, а вот, поди ж ты, температура все падала и падала... Русские солдаты привезли с собой в горы Гиндукуша русскую зиму...
Андрею тогда, в те самые первые дни, пришлось не раз показать свой характер и изворотливость, чтобы суметь накормить и обогреть своих замерзших солдат. Работы было – непочатый край!.. И Слон с головой окунулся в свои «старшинские заботы»...
...5 декабря, 5.40 АМ...
Над Баграмом уже насколько минут кружил транспортный «Ан-12». Он то вот-вот, уже казалось, зайдет на посадку и вдруг, в какой-то момент, опять начинает набирать высоту...
– Что тут?
Ротный подошел к Андрею, который, несмотря на пронизывающий до костей морозный ветер, стоял у здания будущей медсанчасти и неотрывно следил за самолетом и «взлеткой» аэродрома.
– Какой-то «левый» «транспортник»... – ответил Андрей. – Уже на четвертый круг заходит, а все не садится. А ведь не мешает же ему никто... Зенитчики уже на рогах. Вон даже две «Шилки»[17] зашевелились...
Две грозные зенитные «самоходки» подняли в небо стволы своих пушек и теперь водили ими из стороны в сторону, сопровождая самолет.
– А номер борта засек?
– «Полста девятый» (59), – ответил Андрей.
– Ясно, – проговорил ротный и как-то немного расслабился. – Это наши соседи пожаловали из Чирчика, о которых комполка предупреждал. Спецура ГРУ...
– А че ж не садится?
– Да хрен его знает, старшина... Сядут – спросим...
«Транспортник» сделал последний круг и пошел наконец-то на посадку...
А еще через пятнадцать минут, когда из открывшейся задней аппарели на бетонку аэродрома стали выгружаться странные вооруженные люди, одетые в форму афганской армии, от них отделился бравый «афганский» офицер и подошел к Фокстроту и Слону.
Если бы наши герои не знали, что этот вояка принадлежит к ведомству грозного и таинственного «Аквариума», то они наверняка подумали бы, что перед ними представитель афганских вооруженных сил. Смуглый, с жестким смоляным «ежиком» волос, он был абсолютно «местным».
– Заместитель командира отряда, капитан Сархатов... – представился он и протянул свою жесткую, как доска, ладонь для рукопожатия. – Анвар...
– Комроты отдельного парашютного полка, старший лейтенант Фокстротин, – ответил старлей. – Валерий...
– Старшина роты, сержант Ошеха... Андрей...
– Ну, вот и познакомились! – улыбнулся капитан. – Будем взаимодействовать! Особенно с тобой, Андрюха... Нам надо обустраиваться и встречать отряд, а времени почти нет...
– Разберемся... – ответил Андрей.
Суета, образовавшаяся вокруг «транспортника», потом выбор места для «спецов», организация палаточного городка, на которую Андрей подключил целый взвод своих десантников... Все это заняло целый день – обустроиться на совершенно новом, незнакомом и не приспособленном для этого месте, да еще и умудриться создать минимум удобств в виде тепла среди зимы и пятнадцатиградусного мороза – это еще уметь надо!.. В таком деле все, именно все (!), выполняют приказы своего старшины, невзирая на звания! Это его «бенефис»... И от того, насколько он «на своем месте», обогреты ли, накормлены ли будут его бойцы, зависит, в конечном итоге, сумеют ли они выполнить свою боевую задачу... «Старшина», а «в переводе» на гражданский язык «завхоз» – это именно тот маленький винтик, от которого зависит, будет ли работать вся эта огромная машина или сломается в первые же минуты...
