Дагур согласился с ним, сопроводив пару проклятий красноречивым мычанием. На его коротком квадратном торсе под толстым слоем жира проступали внушительные мышцы. Он водрузил на голову рогатый шлем с одним сломанным рогом. Толстые руки были густо покрыты татуировками. Оскалившийся рот зиял дырами на месте выбитых зубов.

— Где ты нашел этих олухов? — спросил он у Дмитрия, осматривая Марка, Бена и Дуна. — Думаешь, они нам пригодятся?

— Это лучшее, что я смог отыскать за такое короткое время, — ответил Дмитрий и потрепал друзей по щекам. — Не обращайте на них внимания. Пошли!

— А кто этот старик? — поинтересовался Уиллем.

— Не ломай голову. Он нам тоже пригодится!

— Значит, устроим заварушку, Димми? Ну что же, торчать мне на зубе демона, я согласен побузить! Пошли! — И тут Уиллем замолчал, увидев Ариан. Наверное, он только что ее заметил. — Ого! Да ты уже и бабу себе подыскал?

Марк уже понял, что барон легко контролировал себя, когда вспышки его ярости могли помешать поставленной цели. Так было и теперь. Дун быстро сказал колдуну несколько фраз. Митшпилер, который, казалось, поседел за эти несколько минут, обратился к сыну с родительскими увещеваниями. Дмитрий кивнул и вкратце объяснил туповатым друзьям особенности их положения. В конце концов отряд двинулся дальше. Дун повел свою маленькую армию вперед, следуя указаниям Путеискателя.

Марк, шагавший рядом с бароном, услышал, как тот шептал клинку:

— Веди нас к сокровищам, моя прелесть!

Теперь их было восемь. Они быстро шли по проходу. Через сотню шагов кто-то выругался и шепотом предупредил спутников об опасности. Марк посмотрел направо и увидел группу людей, которая метрах в сорока двигалась параллельным курсом и с той же скоростью. Налобные лампы были погашены. Марк различал лишь силуэты врагов. Но он успел сосчитать их и не сомневался, что они сопровождали отряд Дуна.

Доверяя Путеискателю, Марк признавал и лидерство барона. Он восхищался его сообразительностью и хладнокровием. Тот велел своим людям прибавить шагу. Но Дагур и Уиллем сразу же запыхались и начали отставать. Они ругались и жаловались, что выбились из сил. Дмитрий присоединился к ним, заявив срывающимся голосом, что не может бросить в беде своих товарищей. На самом деле и он неважно себя чувствовал, но пытался это скрыть якобы заботой о друзьях. Тем не менее они немного обогнали отряд, сопровождавший их справа. Однако слева Марк заметил еще одну группу людей, которая тоже двигалась параллельным курсом. В их руках блестело оружие. Очевидно, части гарнизона начинали окружать нарушителей, вторгшихся в пещеру. Во второй группе кто-то закричал, и Марк понял, что это были женщины.

— Амазонки, — прошептал Митшпилер. — Они такие же воины и грабители, как и остальной гарнизон. Но я бы лучше имел дело с мужчинами.

Дун не стал дожидаться отставших. Дмитрию и его друзьям пришлось догонять отряд барона. Марк обернулся и увидел, что за ними гонятся и сзади. Кольцо преследователей сужалось. Спереди тоже показались огни. В свете факелов были заметны ряды солдат, которые перекрывали путь в пещеру.

Дун остановился, и его люди, переводя дыхание, начали готовиться к бою. Шеренги врагов ощетинились копьями. Их было много — гораздо больше, чем пришельцев. С флангов и сзади приближались еще три большие группы, так что прорыв был практически невозможен.

После того как топот умолк, в пещере воцарилась тишина. Ее нарушали лишь потрескивание факелов и хриплое дыхание уставших от бега людей.

Из первой шеренги копьеносцев вышел приземистый воин с гротескно широкой и неуклюжей фигурой. Переваливаясь с ноги на ногу, он сделал несколько шагов и остановился перед Дуном. Чтобы казаться выше, он носил на голове причудливо вытянутый шлем. Странная походка мужчины побудила Марка посмотреть на его ноги. Оказалось, что сапоги вояки имели нелепо толстые подошвы и высокие каблуки. В мерцающем свете факелов его красный нос на лице-луковке походил на сигнальный фонарь маяка.

— Сдавайтесь, подлое отродье тяглозверей! — хрипло прокричал коротышка. — Мы вас окружили!

Он сопровождал каждую фразу внушительными взмахами короткого меча. Дмитрий тут же присмирел. Марк искоса взглянул на него и увидел, что юноша угрюмо опустил кудрявую голову.

Барон, равнодушный к угрозам, властно ответил:

— Кто со мной говорит? Где ваш военачальник?

— А я и есть военачальник! — прокричал коротышка. — Командир гарнизона главной сокровищницы Синего храма! Фельдмаршал Д'Альбарно. Надеюсь, вам знакомо это имя?

Он вразвалку сделал еще несколько шагов и вышел в пятно света. Похоже, этот комичный человечек гордился своим причудливым видом. Люди Дуна с отвращением посмотрели на его обрюзгшее и омерзительное лицо.

— Могу поспорить, что в его жилах течет кровь эльфов, — прошептала Ариан.

Марк, обернувшись к ней, пожал плечами. Он думал, что образованные люди считали эльфов суеверием. Неужели в королевских семьях верили в такие сказки?

Фельдмаршал Д'Альбарно — а Марк впервые слышал это имя — сердито закричал:

— Так вы сдаетесь или нет, кровавые куски помета? Или нам надо покрошить вас на ломти и смочить вашей кровью оружие?

— Клянусь подмышками Афродиты, мне надоел твой визгливый лай! — внушительно и громко ответил барон. Он умел ругаться — причем делал это с великолепным артистизмом. — Закрой пасть, безмозглый увалень. Я понимаю, что твой мозг сожрали черви, но все же ответь мне на один вопрос. Что является самым лучшим моментом в жизни любого солдата — в твоей и моей нелегкой судьбе?

Д'Альбарно заморгал. На его почти скотском лице появились проблески удивления.

— Уф! — Тут фельдмаршал вдруг мечтательно забормотал: — Мы скоро получим это! Наше победное угощение за выполненный долг. Плату за то, что мы пресекли ваше подлое проникновение в пещеру. — Он снова повысил голос: — Так вы сдаетесь или…

— Болван! Блевотина Вулкана! Конечно, мы сдадимся! — Как бы громко фельдмаршал ни вопил, барон Дун не давал ему себя переорать. — Но с одним условием! Ты разрешишь нам оставить оружие при себе. А за это мы присоединимся к тебе и как добрые товарищи отметим твой успех в веселом застолье. Или нам надо перебить половину гарнизона, чтобы ты согласился с нашим предложением? Учти, что после боя у тебя будет мало сил для хорошей пирушки. И, возможно, мало времени!

Дун специально подчеркнул последнюю фразу. Похоже, он что-то знал о внутренней жизни гарнизона.

Самопровозглашенный фельдмаршал — об этом свидетельствовало чрезмерное количество орденов на его груди — упер огромные кулаки в не по-военному пухлые бедра. Потом повернулся и осмотрел шеренги солдат, словно призывал их в свидетели.

— Вот он! — крикнул коротышка, указывая рукой на барона. — Вот человек, который знает толк в солдатской жизни. Это хорошо, что он будет служить в нашем гарнизоне. И я с удовольствием выпью с ним как со своим боевым товарищем. Возможно, я даже выдержу парочку его рассказов о войнах и битвах… Эй, бестолковая скотина! А ну-ка опусти свой проклятый лук!

Последнее замечание относилось к костлявому лучнику из его отряда, который, устав натягивать тетиву дрожащими пальцами, решил выстрелить в группу Дуна.

— Всем опустить оружие! — приказал фельдмаршал. — А вы, новички, становитесь в строй и следуйте за нами. Я отправлю жрецам донесение о нашей победе. Но не сейчас, а позже, Эти проклятые слизняки, услышав сигнал о вторжении, убежали в сокровищницу. Так пусть же думают, что мы по-прежнему ведем кровавое сражение. Когда эти уроды узнают, что вы сдались, они выползут из своей норы и начнут читать нам мораль — да и вообще разгонят вечеринку. Как будто мы — герои, которые смотрят в глаза смерти и охраняют их золото, — не можем немного повеселиться! Нас снова рассуют по гробам до тех пор, пока дозорные не поднимут новую тревогу. Эй, парни! Так вы со мной или как?

Дун повторил свое условие:

— Только оставь нам наше оружие. Хотя бы до конца пирушки по поводу победы.