А по выгону, на котором еще недавно стояли палатки ярмарки, под барабанный бой двинулись в атаку армии герцога Фрактина и Ямбу.

Дама Йолди, не отпуская Марка, торопливо спускалась по лестнице. В коридорах царила суета, люди метались в поисках спасения: кто тащил с собой детей, кто — вещи, кто — драгоценности. Дама, не обращая на них внимания, бежала, по-прежнему крепко стискивая запястье Марка. Ворвавшись в свой кабинет, она схватила со стола Драконосек и лежавшую рядом перевязь с ножнами.

Спешно натянув через голову ремень, она застыла в замешательстве. Затем, внезапно передумав, выпуталась из перевязи и надела ее на Марка.

— Так будет лучше, — пробормотала она себе под нос. — Да, так лучше. А теперь пошли вниз.

И они вновь побежали по лестницам — все ниже и ниже.

— Что бы со мной ни случилось по пути, юноша, уходи. Спускайся до самых подвалов. До тюрьмы.

— Но почему?

— Потому что мы не сможем удержать замок, а единственный выход наружу — там. И из всех нас ты — единственный, кому необходимо уйти.

Марк не стал спорить. Он сам себе не мог объяснить почему, но… Не стал, и все.

Когда они спустились на первый этаж, уже из внутреннего двора до них донеслись вопли и шум битвы. Но их перекрыл крик о том, что сир Эндрю ранен.

Дама Йолди застыла на месте. И когда она заговорила, ее голос показался Марку незнакомым.

— Я должна идти к нему, мой мальчик. А ты уходи. Спустись в тюрьму и затем выйдешь наружу. Там остались еще верные люди — они покажут тебе дорогу.

И она устремилась вверх по лестнице. Марк начал спускаться к темневшему внизу проему двери в донжон. Затем он распахнул ее и тут же чуть было не споткнулся о распластавшееся поперек входа тело чужого солдата.

Герцогу Фрактину и его отряду из пятнадцати солдат все же удалось пробраться в замок. Их добровольный осведомитель Капару не обманул — он действительно знал, как туда можно войти. Решение возглавить десант самолично пришло к герцогу в тот момент, когда победа лярв стала для всех очевидна, из чего следовало, что захват ими замка — вопрос ближайших часов.

Да и доверить столь важную миссию кому-то другому? Нет! Захватить главное сокровище замка должен только он сам! То, что при этом, возможно, придется сражаться, герцога нисколько не смущало — он не раз уже участвовал в войнах, развязанных порой с целью получить добычу, о которой на фоне нынешнего трофея — волшебного меча! — можно с улыбкой забыть. А кроме того, он ощущал всем телом, как от висящего на бедре меча Удачи текут волны магии — клинок наконец-то проснулся. Герцог давно уже чувствовал, как ножны слегка трепещут, и ему слышался странный звук, настолько тихий, что герцог был уверен — слышит его только он один, да и то положив руку на эфес. Из меча струился слабый, но постоянный ручеек энергии и обещал в скором времени перерасти в обильный поток. Не снимая руки с эфеса, герцог отдал приказ и шагнул навстречу удаче.

Через час после того, как окончательно стемнело, его светлость убедил себя, что Капару предлагает ему выигрышную партию в новой азартной игре, и крошечный отряд всего в семнадцать человек незаметно отделился от основных сил армии герцога. Игра могла начаться вот-вот — было неизвестно, сколько еще продержатся защитники замка и как скоро пойдут в атаку ямбу.

По дороге к замку их отряд пересек изрезанное канавами поле с вытоптанной травой, где, по словам Капару, еще пару дней назад шумела ярмарка. Канавы были отличным прикрытием: защитникам замка было некогда особо разглядывать, кто там шляется в одиночку по выгону. На стенах замка все еще горели факелы, но они освещали не только продолжавших сражение солдат сира Эндрю, а также и прорвавшихся вслед за лярвами солдат герцога Фрактина и ямбу.

Прямо перед отрядом возвышалась гладкая и совершенно неприступная стена высочайшей башни. Идти на нее в прямую атаку было бы безумием, поэтому это оказалось единственным местом крепостного вала, где бои не велись.

На середине выгона герцог дал команду остановиться и, приставив меч Удачи к горлу Капару, прошипел:

— Если ты ведешь нас в ловушку, то умрешь первым.

Однако парень, похоже, не испугался:

— Я вам ловушек не готовил, ваша светлость. Я просто очень хочу получить обещанную вами награду.

Герцог молча пихнул Капару в сторону замка.

Очередной поворот канавы привел отряд почти под самые стены донжона. В нескольких метрах над их головами на фоне черной стены выделялось несколько чуть более светлых пятен.

— Окна, — выдохнул Капару. — Как я и обещал. Я же говорил вам, что у старика совсем крыша съехала. Я вообще тащусь, как он сумел так долго продержаться.

Герцог был вынужден согласиться с тем, что проемы в стенах действительно выглядят как открытые, незащищенные окна. Вот уж, воистину — любой, кто носит в народе имя Доброго, вряд ли сумеет грамотно защитить свой замок…

Отряд легко перешел вброд крепостной ров и затем начал подъем по давно уже нуждавшейся в основательном ремонте внешней стене. Когда они подобрались под самые окна, Капару поднял руку и прошептал:

— Я уже предупреждал вас, что внутри нас встретят массивные решетки. Это тюрьма, и я не знаю, открыты или закрыты сейчас камеры.

— Решетки — это наша забота, — угрюмо кивнул герцог и бросил вопросительный взгляд на своего мага в дурацких доспехах и нескольких солдат, вооруженных помимо мечей ломами и кувалдами.

Солдаты деловито кивнули в ответ. Маг был несколько растерян — Марс почему-то до сих пор не торопился объявлять о своем присутствии, и потому колдуну (без малейшего его на то желания) пришлось присоединиться к десанту.

— И чтобы никаких сюрпризов! — прошипел герцог на ухо Капару. В его голосе звучала неприкрытая угроза.

Капару шагнул в проем окна. За ним — след в след — крался герцог Фрактин, упирая в спину проводника острие трепетавшего от возбуждения меча Удачи.

Так они прошли пять или шесть метров — всю толщу крепостной стены, — а затем герцог оказался на краю подоконника и спрыгнул вниз, тут же отпрянув в сторону, чтобы освободить место для спрыгивавших вслед за ним солдат. Да, они, как и было обещано, оказались в подвале. И решетки тоже присутствовали — их смутные очертания можно было разглядеть благодаря расположенному где-то на лестнице, но выше арки свода коридора факелу.

Жестом послав к врезанным в решетку дверям мага и солдат с ломами, герцог вдруг внезапно ощутил, как по его лбу ползут крупные капли пота. И лишь только остальные солдаты из его отряда спрыгнули с окна и окружили его, он вдруг почувствовал необъяснимую тревогу, а откуда-то из глубины желудка стала подниматься тошнота. Фрактин напомнил себе о том, что испытывать страх во время подобных рискованных предприятий — это вполне нормально. Даже такой сильный страх, чтобы замутило и пошла кругом голова… Но… на сей раз страх гнездился не в нем самом, а где-то еще… Вне его… Разве такое бывает?

Рядом с герцогом раздался тихий вскрик. Один из его солдат, борясь с собой, сдерживался сколько можно, но все же не смог преодолеть внезапно охватившего его ужаса. А другой просто уронил меч на пол. Ударившийся о камень металл исторг тоскливый звон. Третий солдат, не стыдясь, зарыдал. Герцог готов был зарубить их на месте за нарушение тишины, но что-то внутри него самого уже расползалось холодным ядом и сковывало движения…

Но нет, это был не яд.

Маг был единственным, кто понял, что с ними происходит, и поспешно зашептал начальные слова противоборствующего заклинания… Но либо он слишком поздно опомнился, либо заговорил очень неуверенно: завершить заклинание ему уже не удалось — окончание так и застряло в глотке.

Отряд был полностью выведен из строя, а окна затянула теперь уже явно видимая синяя дымка, блокирующая дорогу к отступлению. Несколько солдат все же нашли в себе силы, чтобы броситься на решетки, но вокруг уже заплясали языки странного голубого пламени, более похожего на порождение тьмы, нежели на порождение света. И чем больше слабели люди, тем ярче светилось пожиравшее их синее пламя.