Наконец четверо богов и богиня остановились. От платформы их отделяло всего несколько метров, а ростом они превосходили Темного короля, даже стоящего на возвышении. Марк увидел, как все на платформе и вокруг нее рухнули на колени или, охваченные паникой, бросились на землю ничком. На сотни метров вокруг лишь он и Темный король остались стоять. «Как странно», — мельком подумал Марк. В тот единственный раз, когда ему довелось увидеть богов столь же близко, он тоже сумел остаться стоящим, когда люди вокруг него опускались на колени или падали без чувств…

Хромоногий бог зашагал вперед. В лагере наступила такая тишина, что стало слышно, как позвякивают украшения из чешуи дракона на его одежде. Бог остановился в шаге от платформы. «Это Вулкан-Кузнец, — подумал Марк, глядя на облаченного в меха гиганта, — тот, кто отсек моему отцу руку». Вулкан не обращал на Марка внимания — он смотрел на Вилкату. Насколько Марк мог судить, Вилката не отступил, хотя бог находился так близко от платформы, что мог бы протянуть огромную руку и схватить Темного короля.

В лагере завывал ветер, прилетевший из окружающих его голых, опустошенных земель. Больше не раздавалось ни звука.

Тишину внезапно разорвал голос Вулкана — рокочущий и громкий, как и подобает голосу бога:

— Что за сумасшествие вы тут развели, идиоты-людишки? Вы что, еще не поняли? Игра мечей закончена.

Вилката ответил, придав голосу, насколько мог, королевское достоинство:

— Я Темный король…

Марка нисколько не удивило, что голос короля дрогнул и тот смолк, не договорив. Удивительным было лишь то, что человек мог в такой ситуации стоять и говорить.

На Вулкана это никакого впечатления не произвело.

— Король, королева или кто там еще — мне-то какое дело? Ты человек, и не более того. Давай сюда орудие власти, что висит у тебя на боку.

Вилката не повиновался сразу, а осмелился еще раз ответить. Марк не расслышал, что именно тот сказал, потому что его внимание опять отвлекло нечто в отдалении. Еще одно облако, столь же необычное, как и первое.

Это облако не скатывалось по склону горы, а лишь дрейфовало в воздухе, в отличие от других облаков, гонимых ветром. Теперь странное облако зависло, нерешительно замедлив и без того неторопливое приближение. Похоже, оно предпочитало держаться на безопасном расстоянии от сцены, разворачивающейся на плацу. Все еще держа Ослепитель, Марк сумел разглядеть, что и в этом облаке затаились фигуры с человеческим обликом, но божественных размеров. Одна из них, безупречное воплощение женственности, могла быть только Афродитой. Остальных он не сумел опознать, хотя все они смотрели в его сторону.

Отвлекся Марк лишь на мгновение. Вулкан, которого вывела из себя даже краткая задержка со стороны жалкого человеческого царька, громыхнул ругательством и протянул к Вилкате руку. Темный король проворно выхватил Мыслебой из ножен — но вовсе не для того, чтобы отдать. Он вознес его над головой.

Вулкан воскликнул, странно и хрипло — словно со скрежетом столкнулись большие массы металла и камня. Хромой бог взметнул руку, прикрывая глаза. Потом отпрянул и рухнул на колено. Марк ощутил, как дрогнула от удара земля.

А за спиной Вулкана четыре других бога, вышедшие вместе с ним из облака, тоже опустились на колени.

Над лагерем вновь повисла тишина. Далекое летающее облако стремительно удалялось, набирая скорость. Марк ошеломленно посмотрел ему вслед. Боги проиграли. А тысячи столпившихся вокруг него людей опять радостно завопили.

Теперь Вилката заговорил вновь. После громыхания Вулкана голос короля казался жалким, но он снова стал уверенным и торжествующим, когда Вилката приказал стоящим на коленях богам, чьи головы даже теперь возвышались над ним:

— Служите мне! И подчиняйтесь!

— Мы слышим, — вразнобой отозвались рокочущие голоса, от которых завибрировали и деревянный помост, и сама земля. — Мы служим и подчиняемся.

Вновь ожил огромный военный барабан, а толпа взревела еще громче прежнего. Безумное празднование возобновилось, став теперь вдвое безумнее.

Боги неуклюже встали.

— Это же наш отец Зевс, точно он! — воскликнул Вулкан, указывая на Темного короля ручищей размером с дерево. — А тот, кто изображал его среди нас, — наверняка самозванец!

Услышав это утверждение Кузнеца, его божественные спутники одобрительно вскрикнули и неожиданно начали танец, выглядящий со стороны тяжеловесным и буйным. Затряслась земля; Марк увидел, как раскачивается высокий флагшток перед королевским шатром. Людская толпа перед платформой начала редеть — все, кто оказался поблизости от пляшущих богов, проворно отходили. Однако людьми все еще владели чары Мыслебоя, и многие присоединились к танцу.

Марк стоял, опираясь на свой меч, опустошенный и невероятно уставший. Рана на лбу пульсировала болью, струйка крови все еще заливала глаз, а он смотрел на обезумевших богов, и ему казалось, что он сам сейчас сойдет с ума. Но, разумеется, чего-то подобного и следовало ожидать. Если один из мечей смог убить бога — а Марк своими глазами видел мертвого Гермеса с дырой в спине, проделанной Дальнебоем, — то почему бы другому мечу не обладать силой, превращающей в рабов даже богов?

Какую же власть вложил в мечи Вулкан, выковывая их, если эта власть оказалась сильнее самих богов?

И неужели он, Марк, здесь единственный, кто еще способен ей сопротивляться?

От боли и собственной крови, которая жгла его, точно яд, он не мог сейчас думать. Но может быть, он еще в силах действовать?

Марк сжал обеими ладонями рукоять Ослепителя и в третий раз пошел убивать Вилкату.

Толпа на плацу сейчас перемещалась более беспорядочно и слегка поредела, и это Марку помогало. Но когда он поднял глаза на Темного короля, все еще стоящего на платформе, Мыслебой ослепил его снова, пронзив мозг острыми лучами отравленного сияния. Марк, спотыкаясь, брел к солнцу, а поразить солнце не под силу никому. Немыслимо!

Вилката, наш бог! Повелитель Мыслебоя, которого нужно обожать!

Марк обеими руками поднял свой меч. И тут он понял, что собирается не нанести удар, а предложить Ослепитель в дар. Чтобы освободиться, он мог поступить только так. И тогда, все еще отчаянно вцепившись в свой меч, шатаясь и спотыкаясь, он побежал от платформы, отвернувшись от сияния, к которому более не осмеливался обратиться лицом. Он знал, что если посмотрит на него хотя бы секунду, то проиграет.

Перед ним оказалась клетка для пленников. Кто-то из толпы толкнул Марка, слегка развернув его, и он ясно увидел и клетку, и того, кто в ней находился.

Поддавшись порыву и ничего заранее не планируя, Марк высоко поднял меч Воров, держа его обеими руками, и обрушил лезвие на деревянную дверь с маленьким замком. Магия меча не направляла удар, но веса длинного острого лезвия оказалось достаточно. Клетка была сделана без расчета на взлом снаружи. После второго удара дверь распахнулась. Среди столпотворения скачущих и вопящих людей, размахивающих оружием, на его действия никто не обратил ни малейшего внимания. Земля все еще содрогалась под ногами ревущих и пляшущих богов.

Он сунул оружие в ножны и ухватил руками беспомощную пленницу. Марк вытащил из клетки обнаженную молодую женщину, связанную веревками и магией. С веревками он справился быстро — прикосновением безупречного лезвия Ослепителя. Но магические путы оказались более прочными.

Обхватив одной рукой бывшую пленницу, подталкивая и волоча ее сквозь безумствующую толпу, Марк направился прочь от платформы, все еще не смея оглянуться. Что бы ни видели люди, глядя на Марка сейчас, увиденное заставляло их шарахаться в сторону, даже несмотря на безумие, освобождая ему путь.

Казалось, что ни плацу, ни армии безумцев Вилкаты не будет конца. С каждым шагом влияние Мыслебоя слабело, хоть едва ощутимо, однако каждый шаг вносил свою лепту. Теперь Марк снова мог думать и что-то планировать. Впереди, в небольшом отдалении от толпы, он увидел двух всадников, выглядевших как мелкие маги. Марк направился в их сторону, волоча с собой все еще плохо соображающую молодую женщину.