— Вряд ли сейчас в этом можно сомневаться.

Хозяйка сняла испачканный кровью халатик и бросила его на пол. В тусклом свете далеких сторожевых костров, просачивающемся сквозь зарешеченные окна, ее безупречное тело показалось мужу фигурным серебряным канделябром, бледным призраком, чуть раздавшимся в талии после рождения ребенка. Когда-то он любил эту женщину безнадежно, а затем к нему пришла другая любовь — и снова ушла, растворившись в смерти. Иногда он и сейчас видел во сне каскад ярко-рыжих волос… Его любовь к темноволосой жене все еще жила, но стала теперь совершенно иной. Отыскивая в сундуке чистый халатик, она спокойно сказала:

— Один из тех, кого мы убили, крикнул нечто вроде: «Привет Бену из Пуркинджа от Синего храма». И я уверена, что Денис тоже это слышал.

— Денису придется довериться. Сегодня ночью он доказал свою надежность. Думаю, он спас тебе жизнь.

— Да, — невозмутимо согласилась госпожа. — Или доверяй ему, или убей и его. Что ж… — Она отбросила эту мысль, но все же сперва несколько секунд тщательно ее обдумывала. Потом пристально посмотрела на мужа. — И еще ты назвал меня Барб, а он это услышал.

— Правда? — А он-то полагал, что уже давным-давно отучил себя называть жену этим именем. Бен — он практически никогда не считал себя «Беном из Пуркинджа» — тяжело вздохнул. — Выходит, Синий храм так или иначе, но выследил меня. И теперь, вероятно, уже не имеет значения, что услышал Денис.

— И еще они выследили меня, — резко напомнила хозяйка. — И твою дочь, пусть даже и не искали нас специально. Похоже, они готовы, если получится, уничтожить наш дом. — Она помолчала. — Надеюсь, они не отыскали Марка.

Бен обдумал ее слова.

— У нас нет способа быстро передать ему весточку. Или есть? Я даже не уверен, что точно знаю, где он сейчас.

— Да, я тоже такого способа не знаю. — Барбара затянула пояс чистого халатика и задумчиво покачала головой. — А сюда они пришли по пятам за курьером — ты это заметил? Они за ним наверняка следили, зная, что он приведет их к нам.

— Иначе такое стало бы слишком невероятным совпадением.

— Да. А союз между Синим храмом и Темным королем, полагаю, все еще в силе.

— И это означает, что люди Темного короля тоже могли знать о курьере. И о том, что хранится у нас в доме. О том, что курьер собирался увезти, если остальной груз когда-либо прибудет. — Он снова тяжело вздохнул.

— Что будем делать, Бен? — Теперь его жена говорила негромко, стоя рядом и глядя снизу вверх. Бен, хотя и был среднего роста, все равно возвышался над ней.

— Сперва надо не дать курьеру умереть. Может, он нам что-нибудь и расскажет. А Денис… как я уже сказал, придется ему довериться. Он хороший человек.

Он уже собрался было открыть дверь спальни, но его остановила хрупкая рука жены.

— Руки, — напомнила она. — И халат.

— Верно.

Бен налил в таз воды и быстро вымыл руки, затем сменил халат. Мыслями он все еще наполовину был в мастерской, вспоминая подробности схватки. Те, кого он недавно прикончил, уже начали приобретать в его воспоминаниях черты существ из какого-то кошмарного сна. Бен знал, что они еще ворвутся потом в его сны, станут винить в своей смерти. И руки его тоже, наверное, будут потом дрожать. Такое с ним всегда начиналось после битвы. Но сейчас все это нужно выбросить из головы.

Пока он переодевался в чистый халат, Барбара сказала:

— Бен, как только я увидела, что тот человек однорукий… сам знаешь, о ком я подумала.

— Об отце Марка. Но Марк всегда нам говорил, что его отец погиб. И говорил весьма уверенно.

— Да, помню. Что он своими глазами видел, как отца убили на улице его родной деревни. Но если предположить, что…

— Да. Ладно, у нас и так есть о чем беспокоиться. Они медленно спустились по лестнице. Теперь в доме царило такое безмолвие, словно все действительно крепко спали. Но Бен представил, как его работники лежат, затаив дыхание и дожидаясь нового стука в дверь.

В комнате Дениса на первом этаже они увидели, что побледневший юноша все еще сидит возле незнакомца. Тот пока дышал, но часто и еле заметно. Хозяйка немедленно принялась перевязывать рану Дениса — после первой попытки у нее получалось уже лучше. Бену показалось, что щеки юноши начинают постепенно розоветь.

И тут, уже в третий раз после полуночи, у задней двери послышался шум — теперь в нее скромно постучали. Бен неожиданно рассмеялся:

— Боги и демоны, что за ночка! Мой дом превратился во Врата Гермеса, выводящие на Верхнюю дорогу.

И в третий раз, убедившись сперва, что жена и помощник вооружены и в меру своих сил готовы встретить нежданных гостей, Бен повторил прием с фонарем и глазком, чтобы разглядеть тех, кто стоит у двери. Сейчас, как он сообщил шепотом, на улице стояли двое — мужчины в белых одеяниях.

— Похоже, эти двое служат Эрдне. У одного большой посох, который… — Бен не договорил, но Барбара поняла, на что он намекает.

Двое снаружи, понимая, что их разглядывают при свете фонаря, громко воззвали:

— Господин Кортене? Мы принесли деревянную модель, которую вы ждали.

— Ага, — пробормотал Бен, услышав условную фразу и прибодрившись. Но все же подал компаньонам знак быть настороже и лишь затем осторожно открыл дверь.

На сей раз в дверной проем не рухнуло бесчувственное тело и не ворвались головорезы. В дом мирно вошли двое в белом, которые, будучи служителями Эрдне, вежливо поприветствовали хозяина дома, а затем и тех, кто находился рядом с ним. Денис, державший теперь топорик в левой руке, с облегчением опустил оружие.

Вода капала с белых ряс на пол, уже заляпанный мокрой грязью и кровью. Если вновь пришедшие и заметили эти следы прежних гостей, то ничего не сказали.

Вместо этого, едва Бен снова запер дверь, старший из жрецов протянул ему деревянный посох, украшенный резьбой. Это, очевидно, был предмет для каких-то церемоний — слишком большой и неуклюжий, он стал бы лишь обузой в пути. Высотой с человеческий рост и крестообразный в верхней части, посох был искусно вырезан из какого-то светлого и легкого дерева, которое Денис не сумел опознать. Верхняя его часть напоминала рукоятку огромного деревянного меча с гардой, образованной шеями и головами двух резных драконов.

— Чудесная вещица, — прокомментировал Денис, охваченный внезапным подозрением. — Интересно, для какого из ритуалов в честь Эрдне требуется такой предмет? Я ничего подобного не видел за все время, пока был послушником.

Люди в белом посмотрели на Дениса. Потом повернулись с безмолвным вопросом к тому, кого знали под именем господина Кортене.

— Можете показать ему и то, что внутри деревянного футляра, — устало проговорил Бен. — После сегодняшней ночи я Денису полностью доверяю. Теперь он один из нас.

Денис задержал взгляд на хозяине, который пристально наблюдал за действиями жрецов. Тот, что помоложе, взял посох и осторожно нажал сильными пальцами на определенные завитушки причудливой резьбы. Через секунду посох раскрылся подобно деревянной раковине, обнажив полость, выложенную бархатом. А в ней, с рукояткой внутри деревянного перекрестья, лежал большой меч. Простую рукоятку из какого-то твердого черного дерева отмечал маленький белый символ — контур раскрытой человеческой руки. Меч был заключен в кожаные ножны, обнажающие лезвие лишь на ширину пальца, но и эта полоска металла приковывала к себе взгляд. Ее блестящую и безупречно гладкую поверхность покрывали бесчисленные переливчатые крапинки, создающие впечатление, будто тонкое лезвие имеет несколько сантиметров толщины. Денис подумал, что только Прежний мир или бог мог изготовить такое лезвие… а он никогда не слышал о мечах Прежнего мира.

— Смотри! — произнес старший жрец, едва рука младшего извлекла лезвие из ножен. — Это меч Милосердия!

И все же Денису потребовалась секунда — но не более, — чтобы окончательно понять, что ему позволили увидеть. Когда же понимание пришло, он сперва затаил дыхание, затем медленно выдохнул. Ныне почти все в мире слышали о двенадцати мечах, хотя наверняка остались и те, кто до сих пор сомневался в их реальности, но большинство никогда их не видело. Как повествовали достойные веры предания, их выковали лет двадцать назад, и созданы они были — в этом сходились все легенды, — чтобы сыграть некую таинственную роль в божественной игре, которой пожелали насладиться правящие миром боги и богини.