В Мосгорсуде был oглашен приговор по делу девяти участников курганской оргпреступной группировки, которую сотрудники МУРа между собой называли машиной для убийств. Бандитам инкриминировались восемь убийств, хотя первоначально следствие располагало информацией о сорока! А еще несколько покушений, а также разбои и вымогательства. Суд приговорил курганцев к срокам от 7 до 24 лет лагерей. Примечательно, что прокурор просил меньше. Процесс по делу курганских боевиков продолжался в Мосгорсуде около года. На первых заседаниях в зале были приняты строжайшие меры безопасности.

Достаточно сказать, что у каждого окна в зале судебных заседаний дежурило по автоматчику гуиновского спецназа, а публику на процесс пускали лишь после тщательной проверки. Сотрудники оперативных служб, ссылаясь на информацию из источников в криминальной среде, утверждали, что участники других группировок за убийства своих авторитетов уже вынесли курганским приговор и решение суда на него никак не повлияет. Однако ничего чрезвычайного так и не произошло, и спецназ из зала суда убрали. Зато почему-то журналистам категорически запретили съемки в зале. Суд проходил довольно спокойно, если не считать некоторых эмоциональных выступлений потерпевших.

Обвиняемые, включая Андрея Колегова, которого следствие считало мозговым центром группировки, частично признавали свою вину и ни в чем не раскаивались. Даже в своем последнем слове никто из подсудимых не стал просить прощения у потерпевших. Вместо этого боевики говорили об ошибках следствия и пытались свалить вину на членов преступной группы, погибших в ходе многолетних разборок.

Суд признал курганских виновными и приговорил их к довольно значительным, как уже было сказано, срокам заключения. В ходе оглашения приговора председательствующая отметила, что лидер ОПГ – Олег Нелюбин был убит в период следствия в СИЗО в 1997 г. Не дожил до суда и Павел Зелянин (умер в СИЗО в один день с убитым О. Нелюбиным).

Но подсудимый Андрей Колегов как лидер ОПГ был признан виновным в организации большинства преступлений, совершенных его сообщниками, даже в тех случаях, когда он находился за границей. Колегов получил самый большой срок – 24 года заключения (судья дала ему на 4 года больше, чем просил прокурор). Подсудимые Нестеров, Шугуров и Малашевский, исполнители самого громкого из вменяемых банде преступлений – убийства коптевского «авторитета» Василия Наумова возле здания ГУВД Москвы в 1997 году, получили соответственно 20, 15 и 17 лет заключения. Остальным дали от 7 до 17 лет.

Юрий Полковников, единственный из подсудимых, который находился под подпиской о невыезде, на последнее заседание суда не пришел. Судья, назначив ему семилетний срок, объявила Полковникова в федеральный розыск. Другой боевик, активно сотрудничавший со следствием, В. Кобецкой (тщательно охраняемый), все же получил 7 лет.

Между тем после окончания процесса над курганцами судья, вынесшая им приговор, спешно уволилась с работы. Так же без всяких видимых причин уволилась и секретарь судебного заседания. По неподтвержденным данным, обе они поменяли место жительства.

После приговора курганцев еще почти год держали в пересыльной тюрьме, так как их адвокаты обжаловали приговор в Верховном суде. В криминальных кругах ходили слухи, что друзья и товарищи приговоренных срочно собирают миллион долларов, что для этой цели в Кургане было продано казино. Также говорили, что Верховный суд значительно снизит им сроки и в ближайщее время все они выйдут на свободу. Однако в реальности этого не произошло. В 2003 году Верховный суд оставил приговор фактически без изменения, правда, незначительно снизив сроки некоторым осужденным до 6 месяцев.

Половина двенадцатого. У дверей собралась вся группировка Вороны вместе с его вдовой. Я тоже стоял и ждал, но суд никак не начинался. Наконец дверь открылась, показалась молодая девушка, секретарь суда.

– По делу Князева кто тут присутствует? – спросила она громко.

– Я, – отозвался я.

– Вы кто?

– Адвокат.

– Кто еще?

– Свидетели есть, – раздались голоса, – и сторона потерпевшего. – Люди со стороны потерпевшего тоже пришли с адвокатом. Мой коллега стоял рядом с ними, время от времени поглядывая на меня. «Наверное, – подумал я, – он мне не завидует... Ничего, не первый раз такое делаем и, думаю, не в последний!»

– Когда начнется суд? – поинтересовался я у секретаря.

– Только что была доставка. Его привезли из изолятора, сейчас поднимают. Минут через пять начнем. Вы можете проходить! – сообщила она.

Мы прошли в зал. Я занял свое место. В противоположной стороне сел прокурор. Вошли люди со стороны потерпевшего с адвокатом. Тот замешкался, не зная, куда ему садиться. Он встал в проходе, размышляя – садиться ли на место адвоката на противоположной стороне, или на скамью, где сидит прокурор. Я ничего подсказывать не стал – пусть сам разбирается!

Вскоре дверь открылась и в зал вошли конвоиры. Они привели Виктора. Я посмотрел на него и обомлел. Передо мной предстал не Виктор, а какой-то полуразвалившийся мужчина. На нем были спортивные брюки с вытянутыми коленками, какая-то измятая, не очень чистая фуфайка. Волосы торчали в разные стороны, на лице неопрятная щетина. Его взгляд не фиксировался, а постоянно перебегал с одного предмета на другой. «Надо же, – подумал я, – вошел в образ!» Я чуть было не рассмеялся, настолько комично выглядел Виктор. Я-то знал, в чем дело! Стараясь скрыть улыбку от окружающих, я прикрыл рукой лицо.

Виктор медленно сел на скамью и опустил голову. Тут произошло неожиданное. Из рядов, где сидела братва Вороны, поднялись два парня. Они почти вплотную подошли к решетке, за которой сидел Виктор.

– Смотри в глаза! – сказал один из них строго.

Конвоиры забеспокоились.

– Уважаемые, сядьте на место! – потребовали они. Но ребята не реагировали. Обстановка накалялась. Один из парней стал полушепотом разговаривать с Виктором. Я понял, что в ход идут угрозы. Но в этот момент дверь открылась, и секретарь объявила:

– Прошу всех встать! Суд идет!

В зал вошла женщина-судья и два народных заседателя – мужчина и пожилая женщина. Перед тем как начать, судья взглянула на адвоката другой стороны, так и не севшего до сих пор и стоящего между рядами.

– Вы кто? – спросила она. – Почему вы не можете сесть?

– Я адвокат, адвокат потерпевшего. Я не знаю, куда садиться, ваша честь! – От волнения парень стал заикаться.

Судья смутилась.

– По идее, если вы представляете потерпевшего, вам уместнее сесть рядом с прокурором, – сказала она и взглянула на прокурора. Тот согласно кивнул.

Адвокат сел на указанное место и раскрыл толстую папку. «Хорошо подготовился! – подумал я. – Ну, ничего, сейчас мы тебя разобьем!»

Судья начала перечислять, кто участвует в судебном процессе: судья, народные заседатели, прокурор, адвокат, адвокат потерпевшего, свидетели... Затем она огласила статью, по которой обвиняется мой подзащитный, спросила, получил ли он вовремя обвинительное заключение. Настало время отвечать Виктору.

– Подсудимый Князев, когда вы получили обвинительное заключение? – спросила судья.

Виктор сидел неподвижно и молчал.

– Подсудимый Князев, я к вам обращаюсь!

Виктор медленно встал и отвернулся в противоположную от судьи сторону. Хорошо играет, черт возьми!

Судья начала раздражаться.

– Вы что, не понимаете русского языка? Я спрашиваю, когда вы получили обвинительное заключение, какого числа?

– Ваша честь, мой клиент себя чувствует не совсем хорошо, – вмешался я, – поэтому позвольте ответить на этот вопрос за него мне. Из дела видно, что он получил заключение 14 марта.

– Это я знаю, – сказала судья. – Но я хотела бы услышать это от него.