– Некоторые пожелания вашей матушки, мисс Стетхем, воистину невыполнимы, – заявил он, когда осмотр второго этажа был закончен.

– Я понимаю. Но мама так хочет получить эту охранную систему, что, думаю, она согласится со всеми вашими поправками.

– Очень хорошо. Еще мне нужно осмотреть чердак, первый этаж, подвал и участок вокруг дома.

– Но зачем?

– Мисс Стетхем, вы хорошо изучили наш рекламный проспект?

– Нет, – Мередит слегка смутилась, – я его вообще не изучала, это идея целиком и полностью принадлежит маме. А что?

– Тогда я должен пояснить, что это комплексная система, с помощью которой будет контролироваться не только весь дом сверху донизу, но и вся прилегающая территория.

– Спасибо, я поняла. – Мередит подумала о том, что теперь ни в доме, ни на участке не будет даже уголка, где можно укрыться от всевидящих телекамер.

Это же просто ужасно, просто какое-то реалити-шоу, которые наводнили телепрограммы. Сама Мередит ни за что не согласилась бы пожертвовать конфиденциальностью личной жизни в угоду собственной мнительности. К тому же она считала, что Люси преувеличивает враждебность окружающей среды, раздувая из мухи слона.

– Начнем с чердака? – предложил Юджин, по-своему истолковав выражение ее лица.

– Да, пожалуйста.

Лестница, ведущая на чердак, была узкой и терялась в темноте. Мередит поспешила включить свет. Она потопталась перед дверью, прежде чем распахнуть ее.

– Прошу.

– А вы, мисс Стетхем?

– Я… конечно… одну минуту… – Мередит неуверенно шагнула вперед и посторонилась, пропуская Юджина.

Чердак в особняке Стетхемов предназначался для того же, что и сотни других чердаков в больших особняках: здесь хранились старые вещи, которые выкинуть рука не поднимается – картонные коробки с одеждой и безделушками, вышедшими из моды; елочные украшения, мишура и гирлянды; вазоны для цветов; связки книг; пара столетних сундуков с маскарадными костюмами, которыми уже не пользовались много лет; мебель, накрытая полотняными чехлами. Однако вопреки опасениям Мередит на чердаке было чисто и светло.

На несколько мгновений оба замерли, оглядывая огромное пространство с совершенно разными чувствами. Юджину, судя по всему, понравилось увиденное, на лице Мередит по-прежнему преобладало выражение нерешительности и даже настороженности.

– Вы боитесь чердаков? – предположил Юджин, взглянув на лицо Мередит.

– Немного, – призналась она.

– А я просто обожаю подобные места. – Он улыбнулся. – Нет ничего увлекательнее, чем разбирать все эти старые вещи.

Мередит посмотрела на него с удивлением. Неужели он всерьез считает, что можно получить удовольствие, проводя время среди этой рухляди? Для нее чердак всегда ассоциировался с паутиной, пауками, мышами, запахом пыли и затхлости… Брр! Мередит невольно передернула плечами.

– Наверное, у вас с этим местом связаны не очень приятные воспоминания, мисс Стетхем? – спросил Юджин, нарушив хрупкую тишину.

Его голос, отдавшийся невнятным эхом от высоких сводов крыши, показался Мередит чересчур громким.

– Что? Ах да… Однажды мы с Сэм – это моя подруга – играли в прятки. Мама уехала в салон, папа, как всегда, был на работе, а няня отнеслась к нашей идее весьма легкомысленно. Я решила спрятаться на чердаке, но дверь почему-то захлопнулась, и я просидела здесь несколько часов, пока меня не нашел отец. Это случилось уже вечером, когда он приехал из офиса. К тому времени я уже выплакала все слезы и была едва жива от страха. – Мередит невесело усмехнулась.

– Сколько вам было лет?

– Почти пять. С тех пор мне не очень нравятся чердаки.

Губ Юджина коснулась сочувствующая улыбка. Он словно представил маленькую испуганную девочку, запертую на этом огромном чердаке.

– Постараюсь закончить здесь побыстрее, чтобы ваши старые фобии не обострились, – заверил он Мередит.

– Да уж постарайтесь.

Юджин двинулся вперед, видимо намереваясь обойти чердак по периметру, а Мередит осталась ждать его, стараясь не выпускать входную дверь из виду даже на короткое время. На чердаке было светло, и Мередит вдруг с удивлением осознала, что детский страх так глубоко въелся в нее, что она уже несколько лет не поднималась сюда. Никаких гигантских пауков не было и в помине. Единственная малюсенькая и весьма хиленькая с виду паутинка притулилась возле деревянной балки. Повинуясь необъяснимому порыву, Мередит несмело протянула руку. И едва она коснулась тонких паучьих сетей, как нити повисли неровными клочками. Ничего страшного не произошло: огромный и злой паук не спешил спасать свою сеть. Мередит осторожно принюхалась, но ничего похожего на пыль или плесень тоже не обнаружила.

– Все в порядке, мисс Стетхем? – спросил вернувшийся Юджин.

– Кажется, да.

– Я рад. Я закончил осмотр, так что мы можем покинуть это чудное местечко.

Следующим по плану был первый этаж, и с точно такой же дотошностью Юджин исследовал и его, заглядывая во все углы. Он то и дело щурился, словно что-то прикидывая, а потом быстро записывал в блокноте собственные соображения. Вся эта въедливость лучше всяких слов сказала Мередит, что Юджин Келли очень серьезно относится к своей работе. Он оказался внимателен и придирчив к мелочам, тщательно изучал каждую деталь. То же самое он проделал с подвалом, а потом и с участком вокруг дома. Мередит казалось, что Юджин забыл о ее существовании, и она только бесцельно топталась рядом, тихонько вздыхая и тоскливо поглядывая по сторонам.

– Я здорово утомил вас, мисс Стетхем, – неожиданно сказал Юджин, не отрывая взгляда от блокнота и продолжая заполнять его лист ровными, убористыми строчками.

Мередит растерянно взглянула на его склоненное лицо. Она совсем не заметила его наблюдения, а он, оказывается, все это время не только не упускал ни единой мелочи, касающейся его работы, но и успевал следить за ней.

– Нет, все в порядке, – сдержанно произнесла она, вертя в руках темно-бордовую розу, которую зачем-то сорвала с куста несколько минут назад. Бархатистые лепестки падали к ее ногам на изумрудную траву ухоженного газона. – Когда вы приступите к установке?

– Завтра в восемь. Это не слишком рано?

– Нет, нормально, – солгала Мередит, с ужасом представив, в какую рань придется встать.

За несколько последних дней она устала так, что все ее желания сконцентрировались на самом незатейливом: она мечтала просто выспаться! Она будет спать не менее трех суток, потом еще неделю проваляется на диване с книжкой, нежась в собственное удовольствие. А потом поедет куда-нибудь развлечься. Сейчас ее устроил бы любой маршрут, будь то горы или пляж на Багамах, лишь бы подальше от Люси. Мередит мечтала о том времени, когда она снова будет принадлежать только сама себе…

Что-то она размечталась. Так и расслабиться недолго. Что ей действительно нужно, так это настроить себя на рабочий лад. Еще несколько дней, максимум неделя, и все закончится. И в том, что Юджин приедет завтра так рано, нет ничего плохого. По крайней мере, раньше начнут – раньше закончат!

Юджин захлопнул блокнот, сунул ручку в нагрудный карман рубашки, давая понять, что на сегодня он выполнил программу.

– И все-таки мне кажется, что вы выглядите довольно усталой, мисс Стетхем, – мягко сказал он и, прежде чем Мередит успела запротестовать, добавил: – И не старайтесь убедить меня в обратном.

– Да, наверное, вы правы. Этот ремонт отнимает у меня слишком много времени и сил.

– Почему бы тогда не переложить часть обязанностей на плечи помощников?

Мередит не собиралась пускаться в пространные объяснения и поэтому остановилась на шутливом варианте:

– Это вопрос чести, мистер Келли. К тому же дело уже идет к логическому завершению.

– Боитесь, что все будет не так, как вы задумали? – продолжил он допрос, нисколько не смущаясь.

Мередит на секунду сжала губы, борясь с почти нестерпимым желанием послать его ко всем чертям, чтобы не смел лезть не в свое дело.

Нет, с ней действительно не все в порядке – нервы расшатались, а реакции трудно назвать адекватными, – если она готова нагрубить человеку, который просто поинтересовался ее делами и проявил некоторое участие.