– Это ужасно, – произнесла Мередит, сообразив, как ему было тяжело.

Она почти воочию увидела его – худого, лохматого и вечно голодного – сидящим за столом, заваленным всякими железяками и пустыми пакетами из-под чипсов, которыми невозможно наесться. Ей показалось, что во взгляде Юджина мелькнула насмешка. Наверняка он решил, что именно упоминание о забегаловках привело ее в ужас, а сама Мередит ест либо в исключительно дорогих ресторанах, либо только блюда, приготовленные личным поваром.

– Нет, это было довольно… веселое время, – не согласился он.

– А над чем ты сейчас работаешь? – поинтересовалась Мередит, сменив тему. Она чувствовала себя настолько же далекой от Юджина, как Антарктика от Арктики. – Я имею в виду, что ты вряд ли остановился на достигнутом. Наверняка попытаешься придумать и разработать что-то еще.

– Ты права. Сейчас на повестке дня сигнализация, управляемая посредством Интернета и подающая сигнал хозяину, если что-то произойдет. А впереди – самая совершенная система, которая сможет думать сама.

– Мне кажется, это из области фантастики.

– Нет, я уже близко подошел к решению.

– Наверное, это трудно?

– Немного. Но чертовски интересно. – Юджин рассмеялся. – Для меня это два в одном – работа и хобби.

– Замечательное совпадение. И вообще здорово, когда работа приносит не только деньги, но и удовольствие. Не многим так везет.

– Верно, мне в этом плане повезло, – согласился Юджин.

Он имел полное право так говорить. В свои двадцать восемь лет он был более напористым, самостоятельным и уверенным в себе, чем некоторые мужчины в сорок. Например, Лесли Харт, с которым Мередит время от времени обедала. Ей нравилось общение с Лесли. Он был галантным и утонченным и ничего не требовал от Мередит. Еще он был немного меланхоличен и спокоен… удобен и безопасен. А Юджин молод, самонадеян, горд и горяч. Наверняка в постели… Мередит невольно затаила дыхание и едва не залилась краской. С чего вдруг ей вздумалось сравнивать этих двух мужчин, да еще и думать о Юджине в таком ключе?

Юджин Келли точно знал, что он хочет от жизни, и – что гораздо важнее! – он знал, как именно этого будет добиваться. В отличие от Мередит, которая в последнее время блуждала в потемках. Ее все чаще грызло беспокойство, Мередит казалось, что она что-то упустила в жизни. Что-то очень важное и необходимое. Стоило дать этим мыслям волю, как они снова заполнили ее голову, отдаваясь в душе каким-то тягучим неудобством.

– А ты? Ты очень внимательно слушала меня, вставляла компетентные замечания по существу, но сама даже не намекнула, чем занимаешься.

– Увы, я не могу похвастаться такими же успехами, – пробормотала она, уставившись в свою тарелку и ковырнув вилкой ризотто. Есть ей уже расхотелось.

– Ах да…

Мередит подняла глаза. Юджин улыбался.

– Что? – спросила она.

– Ничего. Просто – ах да!

– В данный момент я заканчиваю ремонт, потом придумаю что-нибудь еще, – сказала она таким тоном, словно оправдывалась перед ним.

– Почему ты не продолжила учебу в колледже?

– Зачем? – слишком искренне удивилась Мередит.

– Мередит, признаюсь, что твоя игра доставляет мне истинное удовольствие, но это снова явно не твоя роль.

– Что значит снова? Я серьезна, как никогда!

Он покачал головой.

– Нет, Мередит, ты пытаешься проделать тот же трюк, что и на вечеринке, – убежденно сказал он.

– Считаешь себя слишком проницательным? – пробормотала Мередит, силясь выдавить улыбку.

– Вообще-то я никогда не жаловался на свою проницательность. К тому же в отличие от своих подруг ты никогда не зацикливалась на мальчиках и шмотках, и у тебя всегда были очень высокие баллы. Так что мне трудно поверить, что ты так сильно изменилась.

– Я и не знала, что ты интересовался мной и моими оценками, – медленно сказала Мередит, пристально взглянув на Юджина.

– Это случайно получилось.

– Неужели? – Она не знала, верить или не верить его словам, но это утверждение было для нее довольно неожиданным. Оказывается, о ней Юджин знал гораздо больше, нежели Мередит себе представляла. – Что тебе еще удалось узнать про меня случайно?

– Карты на стол? – Юджин усмехнулся. – Ну хорошо. Ты не сноб, умеешь сочувствовать и сопереживать, хотя при этом усердно пытаешься скрывать свои эмоции. Эта сдержанность иногда вредит тебе. Особенно в том, что касается твоих отношений с людьми, а особенно с миссис Стетхем. Ты не ропщешь, и твоя мать настолько привыкла к этому, что игнорирует твои чувства в угоду своим прихотям.

– Откуда ты все это взял? – еле ворочая языком, выговорила Мередит.

– Я умею наблюдать и сопоставлять факты. И… разве я не прав, Мередит?

Он был прав, но он не имел права обсуждать с ней это. Такие слова нельзя говорить малознакомому человеку, подобные откровения – привилегия давнего и хорошего друга. А Юджин рассуждает об этом так легко и непринужденно, словно имеет право, словно он и есть этот старый и хороший друг. Мередит собралась ему это все высказать, но Юджин ее опередил.

– Я опять слишком далеко зашел?

Этот вопрос окончательно выбил Мередит из колеи. Она только еще думает о чем-то, а Юджин уже озвучивает ее мысли! Невероятно и… ужасно, словно он пытается подглядывать в замочную скважину! В нем нет ни капли такта и деликатности, он груб и назойлив! Но… он первый, кто сказал об этом вслух!

– Я… я не знаю, – тихо ответила она.

В ее мыслях и чувствах воцарился хаос, сейчас она не была уверена даже в том, что ее зовут Мередит Стетхем, куда уж тут решать, слишком далеко он зашел или еще не очень! Ей приходилось постоянно напоминать себе о том, что нужно быть сдержанной и не позволять себе откровенничать с Юджином. Этого Юджина, нынешнего, она совсем не знает… Тогда почему у нее такое чувство, что она знает его уже целую вечность? И почему ей хочется узнать о нем еще больше, выведать все его тайны и узнать мельчайшие подробности его жизни?! Кажется, она могла бы рассказать Юджину все, что угодно, не боясь, что он с кем-то поделится этой информацией. И может надеяться на то, что он не просто ее выслушает, но поймет, одобрит, поддержит. И вообще, сделает все, что полагается делать в таких случаях.

На мгновение Мередит обуяло желание прижаться к его сильному плечу и выплакать все свои беды и обиды, начиная с пятилетнего возраста… Мгновение кануло в Лету, и Мередит немного пришла в себя.

Это все депрессия и усталость. Из-за них я начала терять контроль над собственными чувствами, решила Мередит, стараясь подавить сумасшедшие мысли. Одно правдивое соображение, высказанное Юджином, и я вообразила невесть что!

– Кажется, да, – глухим голосом заметил он, заметив смятение на лице Мередит. – Прости.

– Нет!.. Нет, на самом деле ты действительно прав. Наверное, как и каждый родитель, мама бывает порой просто невыносима, – неожиданно для себя призналась Мередит.

И сразу ей стало гораздо легче, словно, признавшись другому человеку, она сбросила с плеч часть груза. Такого, пожалуй, она даже Сэм не могла сказать, и не только потому, что не принято делиться такими подробностями. Мередит попросту не хватило бы смелости. Сэм тут же бросилась бы защищать Люси, обвиненную в тирании, словно именно она была ее родной дочерью, а потом бы еще и передала содержание разговора Люси. И тогда уж совсем пиши пропало!

– Мой дядя Джон тоже иногда пытался изображать деспота. – Юджин мягко улыбнулся, словно подбадривая ее.

– И у него получалось? – Мередит робко улыбнулась в ответ.

– Не-а! Каждый раз, когда он принимался командовать, я брал учебники и уходил в свою комнату на чердаке. А он не мог подняться туда потому, что у него постоянно болела спина.

– Так вот почему ты решил, что чердак – это чудное местечко. Там было твое убежище!

– Удивительно, что ты помнишь об этом.

– У меня всегда была отличная память, – не стала скромничать Мередит, и они с Юджином обменялись почти заговорщицкими улыбками.