Как такое может быть? В течение прошлой недели она видела, как в доме светились окна, как в фойе горели свечи, как кто-то впускал ее обезьянку и…

По холлу пробежал ветерок, и Сара поежилась. Стоя у подножия лестницы, она вглядывалась в темноту, чувствуя, как сердце бьется где-то около горла. Это невозможно. Кто-то должен жить здесь. Она видела огни. Она видела, как сюда входила обезьянка…

Сара направилась вверх по лестнице, резко останавливаясь, когда дерево под ногами начинало скрипеть. К моменту, когда она добралась до самого верха, ее колени сильно дрожали. Сара постояла, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте, и вдруг заметила, что из-под двери в конце коридора струится свет. Здравый смысл подсказывал ей немедленно покинуть дом – ситуация была опасной, очень опасной – однако она направилась к двери. Какое-то непреодолимое любопытство толкало Сару вперед, пока она не замерла, прижав к двери ухо и стараясь услышать, что происходила за ней.

Из комнаты не доносилось ни звука. Сара взялась за ручку, слегка приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Свет ударил ей в лицо. Казалось, комната была пуста. Никакой мебели. Сара открыла дверь побольше. Ковра на полу не было. Перед занавешенным окном стояли стулья и стол с лампой. Больше ничего. И никого.

Сара приблизилась к окну и посмотрела из него на свой дом. Ее спальня была хорошо видна отсюда сквозь листву деревьев. Мороз пробежал по спине Сары, когда она оглядела пустое помещение. В воздухе чувствовался запах, который она никак не могла узнать и который казался ей тревожно знакомым.

Сара посмотрела на дверь. Звук шагов ударил ей в уши. Страх поглотил ее, когда в голове возник образ Родольфо Кинга. Шаги приближались. Человек шел медленно, останавливаясь, когда лестница под его весом начинала скрипеть, и наконец направился к комнате. Сара взглянула на окно. Забито гвоздями. Сердце отчаянно колотилось. Страх отнимал последние силы. Сара стала искать место, где можно было бы спрятаться. Но ничего подходящего не находилось… А дверь уже открылась. Саре оставалось только смотреть и пытаться сдержать рвущийся из горла крик…

В комнату вошел полисмен и в смущении посмотрел на Сару.

– Мисс Сент-Джеймс? Что вы здесь делаете?

Она вцепилась в спинку стула и смогла произнести только:

– Моя обезьянка.

– Прошу прощения?

– Я ищу свою обезьянку.

– Здесь?

– Она здесь… где-то.

Сара посмотрела на констебля тверже и спросила:

– А почему вы пришли сюда?

Я дежурил и заметил, что парадная дверь приоткрыта.

– Кто здесь живет?

– Понятия не имею.

– Но ведь кто-то живет здесь. Прежде чем ответить, он оглядел комнату.

– Не знаю.

– Но свет горел и стулья…

Сара подошла к полисмену вплотную и посмотрела ему в глаза.

– Тот, кто живет здесь, следит за мной, офицер. Его бровь взлетела вверх.

– Из окна видна моя спальня. Посмотрите сами. Неизвестный наблюдает за мной. Полисмен улыбнулся, а Сара нахмурилась.

– Вы считаете меня ненормальной… правда?

Он не возразил. Сара бросилась вниз по лестнице и побежала по коридору на кухню, чтобы отыскать свою обезьянку и уйти отсюда как можно скорее. Ньюсанс сидела на шкафчике, лихо пережевывая какую-то пищу. Сара схватила ее, не обращая внимания на протестующие крики, но вдруг остановилась, медленно повернулась к столу и увидела орехи, которые ела обезьянка. Это не простые орехи, поняла она, взяв один, и прошептала:

– Бразильские орехи.

Шли дни. Слухи о человеке из Бразилии продолжали поступать к Саре. Ее страхи усилились, когда кто-то сказал ей, что мужчина этот – «высокий, светловолосый, с холодной манерой держаться». На следующий день пришли новые сведения: «Светловолосый? Глупости. Он темный и злой, как дьявол. На просьбу назвать свое имя он ответил: «Это неважно».

Пока в доме Сандерленда с момента, когда Сара сделала свое открытие, огней не появлялось. Это все больше убеждало Сару, что за ней наблюдали. Сара не обсуждала этого с Норманом. Он считал ее ненормальной и, кроме того, использовал ее тревогу против нее, пытаясь склонить к браку с ним.

Сара встретилась с сэром Джозефом Хукером и сэром Шери Уикэмом и предупредила их о возможном появлении Кинга в Лондоне, но до тех, очевидно, уже дошли разговоры о ее неуравновешенном душевном состоянии. Они лишь улыбнулись, погладили Сару по руке и сказали, что раз семена успешно распространены, стресс скоро ослабнет и ее самочувствие начнет улучшаться.

Однажды вечером Сара шла в гостиную, а Кан в это время играл на своей дудке. Слуги с трепетом наблюдали за ним. Она повернулась к индейцам, расположившимся на полу и чистившим трубки для стрельбы.

– У меня есть для вас дело.

Они отложили оружие в сторону и в ожидании уставились на Сару.

– Я хочу, чтобы вы нашли этого человека из Бразилии.

Кан положил дудку на колени, терпеливо посмотрел на Сару и сказал:

– Он бото.

Если бы он ударил ее по лицу, она разозлилась бы меньше.

– Кан! – вскрикнула Сара. – Как ты можешь? Ты же знаешь, как я горюю по Моргану, но…

– Бото, – повторил другой. Остальные закивали своими темными головами.

– Морган мертв.

– Бото умереть не может.

Закрыв лицо руками и стараясь успокоиться, Сара с трудом сдерживала слезы.

– Хватит. Пожалуйста, не продолжайте. Как мне растолковать вам, что в мире не бывает таких вещей – людей – как какой-то проклятый бото? Морган был человеком, И он умер у меня на руках.

Кан взял дудку и заиграл такую унылую мелодию, что у Сары по коже побежали мурашки.

С глазами, полными слез, она произнесла более твердо:

– Он мертв. Вы слышите меня? Он…

Мелодия оборвалась.

– Мертв? – спросил Кан.

– Да.

– Кто сказал?

– Уикэм… – отвернувшись, Сара посмотрела на попугайчиков, вертевших своими голубыми головками. – Я не верю. Не могу. Морган не стал бы играть со мной в кошки-мышки. Зачем? Если бы он был жив, он ворвался бы ко мне и унес меня из этого несчастного места, – запустив пальцы себе в волосы, она закрыла глаза. – Я сумасшедшая. Я потеряла разум, потому что хочу верить в это. Боже, надежда ожила во мне с той минуты, когда я увидела, как обезьянка ест бразильские орехи в доме Сандерленда. Просто я не желала осознавать это.

Повернувшись к Кану, Сара крикнула:

– Только Морган знал, что обезьянка любит бразильские орехи, – она упала на колени и посмотрела в глаза Кана. – Но Уикэм сказал мне, что Морган умер.

– Возможно, – отозвался тот, – он солгал.

– Да, да, – вздохнула Сара. – Конечно. Он не хотел оставлять меня с Морганом. Он хотел вернуть меня к Норману. Они заставили меня поверить в смерть Моргана и смогли отвести на борт «Амазонас» до приезда полиции. Есть только один способ узнать правду, Кан. Нам нужно увидеть Уикэма.

Через час Сара приехала к сэру Генри. Он встретил ее в вечернем костюме, поскольку принимал гостей, и провел в кабинет.

– Вы выглядите расстроенной.

– Правда? – Сара взглянула на свое отражение в зеркале: дикая прическа, остекленевшие глаза, ввалившиеся от печали щеки.

Рассматривая себя, она произнесла:

– А Морган ведь жив… не так ли?

– Прошу прощения?

Сара повернулась к сэру Генри.

– Вы солгали, что он умер.

– Дорогая моя, вы переутомились. Позвольте мне послать за лордом Шефилдом…

– Лорд Шефилд может катиться к черту. Лорд Шефилд не мой муж и никогда им не станет. Я пришла сюда за правдой и не уйду, пока ну услышу ее.

– И что же вы хотите услышать?

– Морган остался жив. Он был ранен, но не умер. Вы солгали мне.

Уикзм грустно улыбнулся.

– Сара, тот бедняга умер. Вы не можете считать меня столь жестоким. Я никогда не позволил бы себе разбить ваше сердце.

Она посмотрела на него, чувствуя, как слезы опять наворачиваются на глаза, как сбивается дыхание и к горлу подступает дрожь.

– Мне очень жаль, что это так сильно огорчило вас, – добавил сэр Генри. – Мы понимаем, как нежно вы заботились о нем…