Всегда, когда отец начинал давить на него, говоря о женитьбе, он каждый раз заявлял, что ждет настоящую женщину. Такую, которая может стать ровней «хранителю». Которая сможет вместе с ним встретить опасность лицом к лицу.

Диана из такой породы женщин.

До встречи с ней ему даже не приходило в голову, что можно захотеть распрощаться со своей свободой. Все эти годы, пока его старались затащить под венец, он был совершенно не восприимчив к любви.

А эта ночь показала, насколько чудовищно он уязвим перед Дианой. Ему хотелось заявить свое право на нее, сделать своей собственностью, отдаться ей полностью, без остатка и навсегда оставить ее при себе.

Торн молча выругался, ошеломленно поняв, что отдался во власть женщине, которая вряд ли сумеет его полюбить в ответ. И это была сущая правда. Несколько лет назад Диана пережила такую боль предательства, что никогда больше не доверится мужчине.

Торну захотелось задать себе вопрос, хватит ли у него возможностей завоевать ее? Что нужно сделать, чтобы Диана раскрыла перед ним свое сердце? Она считает его беспутным, порочным.

Чем можно заслужить ее уважение, доказать, что он достоин ее любви? А если вдруг у него это не получится?

Ощущение на грани паники захлестнуло его.

Безжалостно отбросив в сторону мысли, он потянулся и нашел ее губы. Он больше не будет думать о поражении.

С этого момента он сконцентрируется на том, чтобы специально вызывать в ней такое же мучительное желание, какое вызывает в нем она.

Весь следующий день Диана провела словно в центре урагана. И была благодарна за то, потому что не оставалось времени подумать, правильно ли она поступает, отправляясь с Торном на Кирену.

Не было никакого сомнения, что она рискует, чудовищно рискует своим сердцем, собираясь надолго остаться в опасной близости с ним.

Если бы он уехал без нее, для нее стала бы непереносимой неопределенность ожидания, когда ничего не знаешь об опасностях, в которые он угодил, или когда он вернется. Или переживать по поводу его безрассудства или каких-нибудь необузданных поступков, если вдруг ее не будет рядом. Какая-то абсурдная идея овладела ей, что она сможет присмотреть за ним.

Правда, были и более серьезные причины поехать с Торном. Диана абсолютно серьезно рассчитывала поквитаться за Натаниеля. Кроме того, она приложила бы все силы, чтобы предотвратить покушение на сэра Гавейна. Торн мало что рассказал ей о «хранителях», но благородный образ тайного общества, борющегося со злом, дал пищу для ее богатого воображения. Это помогло понять многое из того, что касалось смерти Натаниеля, погибшего при исполнении долга, и странным образом облегчило ее утрату.

Новое открытие усилило ее тягу к Торну. Даже рискуя собственным сердцем, она не собиралась менять свой образ мыслей.

Диана отложила все дела, отменила сеансы. Составила извинительное письмо сэру Джорджу Эндерли в Британскую академию, в котором посетовала на важные дела, которые требуют ее срочного отъезда из города. Затем отдала распоряжение слугам следить за домом и картинами в ее отсутствие и приказала упаковать одежду, вещи и все необходимое для рисования.

Когда со всем было покончено, она отправилась к Эми, чтобы попрощаться лично.

И не застала ее. Эми поехала по магазинам. Диана зашла попрощаться с леди Хеннесси. Она объяснила, что едет на Кирену с Торном и Джоном Йейтсом, потому что нужно завершить кое-какие дела, оставшиеся после смерти кузена Натаниеля.

Проведя час в беспокойном ожидании, Диана в конце концов черкнула записку Эми, искренне пожалев, что так и не увиделась с кузиной, и заторопилась домой. До заката им нужно было быть на борту шхуны.

В ее отсутствие Торн прислал повозку за вещами. Диана была готова и ждала его, когда в шесть он приехал за ней в своей городской карете и повез ее в лондонские доки.

Он был мрачен. Диана обратила на это внимание, но подождала, пока он подсадил ее в карету, потом карета тронулась, и только тогда она спросила, удалось ли что-нибудь еще узнать о планах Форрестера.

– К сожалению, да, – ответил Торн. – Йейтс получил подтверждение, что Форрестер зафрахтовал бригантину с экипажем и ночью в прошлый четверг взял курс на Средиземное море. Полагаю, ему очень повезло, что он нашел судно на плаву. Ведь для переброски войск в Европу правительство реквизировало практически все суда.

Диана, кивнув, уныло согласилась. За последний месяц она прочла немыслимое количество статей о возвращении Наполеона к власти. Когда корсиканское чудовище собрало еще одну огромную армию для того, чтобы захватить Бельгию, союзники объединили усилия, понадеявшись вновь разбить его, и отправили в Европу войска со снаряжением под команду генерала лорда Веллингтона и прусского маршала Блюхера. Торн был уверен, что вот-вот разразится новая война, которая будет не менее кровопролитной, чем предыдущие.

Но война, которую невозможно было предотвратить, пугала Диану меньше, чем угроза, которую представлял Форрестер.

– Значит, ты считаешь, что Форрестер постарается убить сэра Гавейна, если сможет?

– Почти уверен. – Торн был немногословен.

– Мы сумеем добраться до Кирены раньше, чем он?

– Возможно. У нас скоростная шхуна, и нужно две недели, чтобы покрыть расстояние. А ему придется идти недели три, если не больше. Плюс задержка из-за штормов. Вполне вероятно, что мы перехватим его.

Это мало успокаивало Диану; по тому, как угрюмо разговаривал Торн, становилось понятно, что у них есть все шансы прибыть на остров слишком поздно.

С облегчением она забыла о тревогах, стоило им прибыть в доки, где кипела лихорадочная деятельность. Джон Йейтс, который выглядел весьма серьезным, уже был на борту шхуны, она увидела его, когда поднималась по трапу. Он наблюдал за погрузкой их багажа и ее личных вещей.

На несколько минут Диана спустилась к себе в каюту, а потом вернулась на палубу, где нашла свободное местечко у поручней, чтобы не путаться под ногами у команды, которая готовила паруса, разбирала канаты и заканчивала погрузку перед отходом.

Так прошло минут пятнадцать. Они уже были готовы отдать сходни, когда Диана вдруг увидела, как по докам сломя голову несется тяжело груженный экипаж. Она узнала белокурую головку, высунувшуюся из окна.

Это была кузина Эми. Она проверяла все корабли, стоившие у причала.

Она крикнула что-то, когда увидела Диану на палубе. Карета остановилась. Эми выпрыгнула наружу, размахивая шляпкой, зажатой в руке.

– Подождите! Подождите меня! – кричала она, проталкиваясь вперед.

Она неловко запрыгнула на сходни, чуть не сбив матроса с ног, бегом поднялась вверх по трапу и спрыгнула на палубу.

– Я с вами! – задыхаясь, только и могла выговорить Эми.

В центре корабля Джон Йейтс, развернувшись, с изумлением глядел на нее.

Широко шагая по палубе, к ней одновременно с Диадой подошел Торн. Но Эми смотрела только на Йейтса.

– Что вы здесь делаете? – нахмурившись, подозрительно спросил бывший кавалеристский офицер. – Мы вот-вот отойдем.

– Знаю. Диана оставила мне записку. Я отправляюсь с вами.

– Даже не обсуждается. У нас опасное предприятие.

– Джон, пожалуйста… Вы были правы, я испорченная девчонка, я знаю. Но я стану лучше, обещаю. Если только вы простите меня.

Когда Эми увидела, что он молчит, она обратилась к Торну:

– Пожалуйста… Клянусь, я все поняла. Я знаю, что была не права. Я поняла, что люблю Джона и не могу без него жить.

У Дианы округлились глаза. Торн вздернул бровь.

– А как же твой сезон? – скептически поинтересовался Торн. – А что будет со всеми этими красавцами, которые пляшут под твою дудку?

– К черту сезон! – Эми была категорична. – Мне это безразлично – и общество, и все мои поклонники. Мне не безразличен только Джон. Я хочу стать его женой и жить с ним на Кирене, если только он простит меня за то, что я так гадко обходилась и с ним, и со всеми.

Торн очень удивился: