Диана вспыхнула от его приказного тона.

– Да, если только вы пообещаете, что у вас будет такая же охрана.

– Будьте уверены, так я и сделаю, – успокоил ее Торн.

Она была очень бледной, выглядела ранимой и до боли прекрасной. Сполохи огня золотили легкие завитки волос, обрамлявшие лицо. Одеяло немного сползло с плеч, и Торн видел белоснежную повязку и испачканную в крови бретельку сорочки.

Новый приступ ярости овладел Торном.

Он доберется до этих убийц!

Одним глотком допив бренди, он поставил стакан и встал.

– Вам нужно выспаться.

От неожиданности Диана почувствовала, как паника захлестывает ее. Она не могла позволить ему уйти. Быстро отставив тарелку, она протянула ему руку:

– Торн, пожалуйста, только не уходите.

Он сжал челюсти. В этот момент сам вид его – темный и хмурый – был устрашающим. Диана чувствовала его жгучее желание защитить ее. Торн был защитником по натуре. И он, безусловно, доказал это всего несколько часов назад.

Она испытывала к нему признательность, невыразимую словами. Он спас ей жизнь. Еще больше Диана была благодарна за то, что и для него все так удачно закончилось.

Одеяло упало на пол, когда Диана встала и, дрожа, направилась к нему.

Она услышала, как он затаил дыхание, но колебалась лишь один миг. Потянувшись к Торну, Диана обхватила его здоровой рукой за шею и уткнулась лицом в плечо.

– Я так переживала за вас, – прошептала она.

Торн хрипло рассмеялся и, выпрямившись, застыл в ее объятиях. Когда она подняла лицо, его дыхание коснулось ее губ.

– Диана… Не поручусь за себя, если я останусь.

– Я хочу, чтобы ты остался.

Видно было, как он боролся с собой. Сначала не ответил на ее поцелуй. Но потом против своей воли, запрокинув ей голову, прижался губами к беззащитному горлу. От прикосновения горячих губ побежали мурашки.

– Торн, люби меня… – прошептала Диана.

Он прерывисто вздохнул, как будто всем телом откликаясь на ее тихую мольбу. Отпала необходимость самоконтроля, которая, как в когтях, держала его эти недели.

Не помня себя, Торн шевельнулся, но в следующий миг его руки уже обхватили ее талию, губы с жаром искали ее губы.

Диана ответила на поцелуй с не меньшим пылом, тихонько вскрикивая и всхлипывая, зарываясь пальцами в его волосы, чтобы привлечь к себе еще теснее.

Не отрываясь от нее, Торн выдернул шпильки из ее волос, и они шелковой массой свободно обрушились, накрывая ей плечи. Целуя, не останавливаясь, Торн растягивал удовольствие. Он подхватил Диану на руки и понес к кровати. Там снял с нее туфли и чулки. Потом осторожно, чтобы не потревожить ее раненую руку, через голову стянул сорочку. И обнаженной она предстала перед ним во всей красоте.

Простое соприкосновение их разгоряченных тел произвело ошеломляющий эффект. Диана всхлипнула и всем телом прижалась к Торну, подставив губы для поцелуя. Однако он отодвинулся. Она была нужна ему вся, возбужденная до предела, чтобы он мог взять ее в первый раз. Он хотел почувствовать ее шелковистые груди у себя в руках, почувствовать, как напрягаются соски у него во рту, а она обхватывает его стройными ногами.

Наклонившись над ней, он целовал ей шею, словно выточенную из слоновой кости, изящные ключицы, сладостные зрелые груди.

Диана выгнулась ему навстречу, когда язык прочертит жгучий след вокруг соска, и застонала, сдаваясь на милость стоило лишь ему накрыть сосок губами.

Она затрепетала от желания, когда наконец он оказался между бедер, целуя и лаская ее плоть. Устье сочилось влагой, а Диана металась и стонала от жарких прикосновений его языка.

Этот отклик напряженного ожидания подстегнул Торна. Он почувствовал дикое желание пометить ее как свою собственность.

Вновь целуя ее в губы, он устроился сверху, раздвинул ей бедра и, приставив начитую от возбуждения плоть к ее пульсирующему лону, с бесконечной осторожностью медленно вошел в нее.

Прерывисто дыша, Диана напряглась на мгновение и, удивляясь новому ощущению, приняла его на всю глубину, пока Торн не вошел в нее полностью.

Они начали двигаться в такт, словно хотели насытить голод, раздиравший их изнутри. Это обоюдное движение скручивало и распаляло еще больше. Напряжение грозило перерасти в огненную бурю.

И вот оно. Вспышка. Невыносимая мука. Чистота опьяняющего блаженства.

Диана чувствовала то же самое, он не сомневался. Как женщина, которую долго отвергали, она лихорадочно всхлипывала, вонзив ногти ему в плечи, беспомощно отдаваясь во власть ритма его страсти.

Мгновения спустя Торн ощутил, как ее тело содрогнулось, услышал крик, идущий из глубины ее. Диана выкрикивала его имя, хрипло, словно умоляя остановиться, но он не уступил. Вместо этого он издал какой-то грудной, первобытный рык и, удерживая в руках ее трепещущее тело, стал искусно продлевать ей это опустошительное наслаждение. Она вырывалась, она корчилась под ним. Волна за волной накатывал на нее неистовый восторг. Ее дикие крики он заглушал поцелуем.

Все, он больше был не в силах сдерживаться. Бешено работая бедрами, Торн сдался и позволил своему телу взорваться в неистовой страсти.

В наступившей потом тишине было слышно лишь их тяжелое дыхание. Судороги наслаждения становились глуше.

Все еще ошеломленный, Торн осторожно переместил с нее свой вес. Стараясь не задеть перевязанное плечо, он обнял ее и прижал к себе, нежно целуя во влажный от пота висок.

– Наоборот. – В улыбке Дианы было и смущение, и опытность. – Представить не могла, что просто возьму и улечу.

– Я польщен, счастье мое.

Торн убрал прядь волос с ее лица, стараясь не обращать внимания на какое-то непонятное ощущение, которое стало наполнять душу. Для этого он переключился на ее раненое плечо, и гнев снова овладел им.

Он осторожно дотронулся до повязки:

– Болит?

– Нет. А твоя рука?

– Нет. Только лодыжка ноет.

Торн улегся рядом лицом к ней и накрыл простыней себя и ее. Сейчас ему хотелось не просто утешить ее, главное, чтобы она чувствовала себя защищенной.

Для него все было решено – он женится на ней. Но приставать к ней с этим бессмысленно. Поэтому нужно делать все, чтобы только привязать к себе Диану, привязать страстью. Может, тогда она добровольно согласится на замужество.

Капитуляция Дианы положила начало обжигающе новой интимности в их отношениях, а Торну дала возможность учить ее понимать смысл наслаждения.

Однако его первое деловое распоряжение касалось ее безопасности. На следующее утро, согласившись отпустить Диану домой, он настоял, чтобы ее сопровождали три лакея, которые должны были войти в штат ее прислуги.

Следующим шагом был визит к мадам Венере. В разговоре он намекнул, чтобы она держалась подальше от Дианы.

Венера приняла его в будуаре, раскинувшись на канапе и потягивая шоколад. Она насупилась, увидев Торна, опиравшегося на трость.

– Вы попали в какое-то происшествие, милорд?

– На мою городскую карету вчера вечером напали два разбойника, – лениво протянул Торн, подвигая к себе стул и откладывая в сторону трость, которую он захватил с собой больше для эффекта, чем из необходимости.

– Какой ужас!

Однако она не очень удивилась, отметил Торн, пристально изучая Венеру.

Он рассказал вполне подробно о вчерашнем происшествии на большой дороге и упомянул, что его кучера и мисс Шеридан тоже ранили.

Венера вполне искренне заволновалась, услышав последнюю новость.

– В Диану стреляли?! – испуганно воскликнула она и, выпрямившись, чуть не расплескала шоколад. – Она серьезно ранена?

– Не совсем. Бандиты целились в меня, но промахнулись, и пуля задела ее плечо.

– Чудовищно!

Торн холодно улыбнулся:

– Им повезло, что она легко ранена, иначе они поплатились бы жизнью. Я не шучу. Если в будущем с Дианой приключится что-нибудь подобное, достану виновника из-под земли.

В ответ Венера вежливо пожала плечами и задумалась, когда он сменил тему.