Диана подняла голову и увидела, что Торн наблюдает за ней, а в его глазах светилась доброта и понимание. Он узнал ее страшную тайну и не осудил ее. Самое трогательное – он не верил, что она заслужила презрение, которое ей выказывало общество.

С трудом проглотив комок в горле, Диана отвела глаза.

– Я сама виновата в том скандале, – ответила она, пытаясь не слишком доверяться сочувствию Торна.

– Разве?

Она выдавила из себя улыбку.

– Я отнюдь не беспомощная томная дамочка, Торн. Я несу полную ответственность за то, что делаю.

– Согласен, вы не беспомощная. Чем и заслуживаете полное восхищение. Мне никогда не приходилось подчиняться диктату общества, как, например, вам. Быть отверженным без надежды на изменение отношения. – Диана онемела. А Торн продолжал тихо говорить: – Я считаюсь профессионалом в любви. Мне хочется показать вам то, что вы упустили.

Диана подняла на него глаза и поняла, что он абсолютно серьезен.

В какой-то миг она даже вознамерилась согласиться с его предложением. Все дело в том, что она ненавидела свое стародевичество. Ненавидела свое одиночество. Ей и в самом деле хотелось испытать физическое наслаждение, которого она была лишена. Ей хотелось узнать, что такое страсть.

Торн мог бы дать ей это, она ничуть не сомневалась.

В предложении было очень много соблазна… Но она не могла позволить себе приключение с Торном ради себя, ради Эми. Нужно избегать любых скандалов, которые могут помешать успеху первого появления кузины в свете. Но если они и дальше будут интимничать с Торном, нет сомнения, все закончится страданием.

Неохотно Диана покачала головой:

– Спасибо вам… – Она замолчала, услышав, как хрипло зазвучал ее голос, и внутренне собралась. – Ужасно любезно с вашей стороны, Торн, но думаю, что лучше не касаться этой темы.

Он вскинул голову и внимательно посмотрел на нее:

– Вы боитесь. Но ведь я могу доставить удовольствие, не лишая вас девственности.

Диана широко открыла глаза:

– Разве такое возможно?

Кинув взгляд на открытую дверь каюты, Торн понизил голос, словно опасался, что кто-нибудь, проходя мимо по коридору, услышит его слова.

– Мне не потребуется овладевать вами. Помните тот вечер над обрывом, когдая ласкал вас? Вы ведь возбудились…

– Помню.

– Это было только начало. Если бы потребовалось продолжение, я обязательно поласкал бы вас руками между бедер, а потом и ртом.

– Ртом?

Торн улыбнулся в ответ на ее шок.

– Да. И вы могли бы достичь максимума возбуждения. Если я поцелую вас там… если поласкаю языком… вы поймете, о каком наслаждении я говорю.

Диана почувствовала, как жаркая волна накрывает ее.

– Я и не представляла…

Щеки у нее стали пунцовыми. Этот разговор становился просто неприличным. Отставив стакан, Торн встал и подошел к Диане. Она не поднимала глаз, и тогда пальцами он приподнял ее подбородок.

Дернув плечами, Диана растерянно улыбнулась и попыталась изобразить безразличие на лице.

– Совсем ни к чему, чтобы вы показывали мне то, чего я была лишена, Торн. Несмотря на мою запятнанную репутацию, я не настолько беспутна, чтобы позволить себя соблазнить.

Торн, подчеркнуто не торопясь, отвел жаркий взгляд от ее пухлых губ и глянул прямо в темные глаза, а потом так же медленно снова перевел взгляд на губы. По правде говоря, соблазнять ее не входило в его планы. Ему лишь хотелось, чтобы Диана узнала, что значит наслаждаться.

Торн громко прочистил горло.

– Не волнуйтесь, – успокоил он ее. – Я не собираюсь принуждать вас. Просто мне хочется, чтобы вы понимали свое тело и радовались ему. Но вы сами, без моего участия, в силах доставить себе удовольствие. Сегодня ночью, перед сном, вы сможете поласкать себя сами, как, впрочем, и я себя.

Когда Диана взглянула на него, он представил, как она лежит в своей постели, широко раскинув ноги, а ее пальцы играют складками между бедер… От такой картины Торна кинуло в жар, делая его возбуждение непереносимым. В паху заныло с такой силой, что ему показалось, что он сейчас взорвется.

Изо всех сил стискивая зубы, он понял, что лучше удалиться, пока ему еще удается контролировать себя.

– Нам, наверное, нужно как-нибудь продолжить эти посиделки, – выдавил он из себя.

– Наверное, – с видимым облегчением согласилась Диана.

Отвернувшись, Торн быстро накинул рубашку и куртку, и, не оборачиваясь в сторону Дианы, он быстро вышел из каюты. Войдя к себе, он осторожно прикрыл дверь.

Ему было жарко. Он был возбужден. Пот тек ручьем. В сладкой муке Торн уперся влажным лбом в дверь.

Он бы многое отдал, лишь бы освободиться от бешеного, ненасытного голода, который преследовал его с того момента, как его взор впервые упал на эту пленительную женщину.

Надо было избавляться от навязчивых фантазий насчет Дианы, которые он навоображал за последние две недели. Надо выбросить из головы все мысли о ее совращении…

Лондон

После пронизанной золотым светом Кирены Лондон с его промозглым апрельским туманом показался Диане еще более отвратительным. Но надвигающийся визит к тетке Торна беспокоил ее гораздо больше.

Подъезжая в карете к элегантному особняку леди Хеннесси на Беркли-сквер, Диана чувствовала, как желудок сжимает словно клещами.

Сразу по прибытии, еще на пристани, Торн настоял, чтобы они прямиком отправились сюда, если намеревались решить вопрос с выходом Эми в свет. На всем пути кузина доставляла только одно беспокойство, так что нервы Дианы были на пределе.

Ее визит, полагала она, не встретит радушного приема. Все из-за скандальной репутации. И сейчас, в качестве невесты Торна – не важно, настоящей или нет, – ее пугала перспектива предстать перед влиятельной семьей.

Только одному Торну, как заметила Диана, удавалось оставаться беззаботным в преддверии встречи. В то же время в ее присутствии он сохранял таинственное выражение лица, которое появилось у него после того, как он попозировал ей для портрета полуобнаженным.

Казалось, что Торн полон решимости не превращать их отношения в личные, за что Диана была ему благодарна от всей души. Она была признательна и сейчас за то, что он с таким пониманием относился к ее тревоге.

Помогая ей выйти из кареты, он ободряюще улыбнулся:

– Смотрите веселее. Тетя Хеннесси не так страшна, как выдумаете.

Когда они все вместе поднялись по ступенькам к дверям, их встретил представительный дворецкий, который тут же отправил лакея сообщить ее сиятельству о прибытии гостей.

Не успела дверь за ними закрыться, как к ним по парадной лестнице сбежала модно одетая молодая женщина и громко воскликнула:

– О, как грандиозно! Наконец-то вы приехали!

Эми звонко рассмеялась и с пылкими объятиями кинулась к девушке. Потом, вспомнив о приличиях, повернулась к Диане и представила мисс Сесили Варне – кузину Торна по материнской линии.

Сесили была на несколько дюймов выше Эми, ярко-рыжая, но такая же хорошенькая. Они производили впечатление закадычных подруг.

Пробормотав какие-то вежливые слова, Сесили схватила Эми за руку и заговорила, с трудом сдерживая возбуждение:

– Представляешь, как грандиозно! Тетя Хеннесси сказала, что ты можешь выезжать в свет вместе со мной.

– Правда? – Эми была готова заплясать от радости, однако сдержалась, заметив, что в холле появилась элегантная дородная седовласая дама.

Диана инстинктивно выпрямилась, когда пара светло-карих глаз, таких как у Торна, окинула ее с ног до головы. Потом, к ее удивлению, леди Хеннесси тепло улыбнулась ей и подставила Торну щеку для поцелуя.

– У тебя опять куча сюрпризов, мой дорогой мальчик. Так ведь?

Отнюдь не многие могут назвать Торна «дорогим мальчиком», подумала Диана, Но видно было, что этих двоих связывала искренняя любовь.

– Да как всегда, тетушка, – беззаботно откликнулся Торн, целуя хозяйку дома в щеку.