Диана расправила плечи. Впредь никакому мужчине, безнравственному или нравственному, красивому или некрасивому, голому или одетому, она не позволит загнать себя в скорлупу.

Воззвав к собственной храбрости, Диана набрала в грудь побольше воздуха, приподняла муслиновые юбки, чтобы те не волочились по песку, и сделала шаг вперед, выходя в сияние солнечного света.

Он знал, что за ним наблюдают.

Шестое чувство предупредило об опасности. Украдкой Торн глянул на стопку одежды, убедившись, что кинжал, который обычно был при нем, и сейчас под рукой.

Специально не открывая глаз, он лениво потянулся и перекатился на спину, чтобы мельком оценить незваного гостя, который двигался в его сторону.

Соглядатай был одет в юбки.

Какого черта нужно женщине здесь, в его личной бухте? Вдобавок леди, если судить по ее пышному наряду.

Раздражение было первой непроизвольной реакцией Торна. В последний раз благовоспитанная барышня, которая застала его в чем мать родила, попыталась уловить его в брачные сети. Именно этот прискорбный случай заставил его скрыться на Кирене на два последних месяца. Минувшим январем еще в Англии после вечеринки в загородном доме, пока он сладко почивал, одна расчетливая претендентка проскользнула к нему в спальню, где ее голой вместе с ним застукала алчная мамаша.

Разыгрывая потрясение, мамочка тут же нажаловалась его герцогствующему отцу и стала уверять, что Торн обязан жениться на девице. Герцог Редклифф посчитал, что тому нужно поступить благородно и согласиться со своей участью. Но не чувствуя вины за соблазнение маленькой бесстыдницы, Торн отказался от бесчестного сватовства. И как только завершил последнее задание тайного Общества хранителей меча, членом которого был вот уже несколько лет, отплыл на Кирену подальше от потворства и науськивания отца.

Испытывая приступ острой подозрительности, Торн из-под прикрытых век смотрел на нарушительницу уединения. Она остановилась невдалеке как раз в тот момент, когда он перевернулся, и уставилась на него, словно бы восхищаясь.

Если она одна из этих проклятых охотниц за мужьями, он ее выпроводит. Если нет…

Он оценил ее красоту: изящные черты лица, безупречную кожу, изысканные линии тела. Платье с высокой талией из темно-синего муслина выгодно подчеркивало стройную фигуру и мягкие очертания высокой груди.

Однако она была старовата для обычной претендентки из тех, что донимали его, – лет двадцати пяти. Густые темные волосы были собраны в простой пучок, отметил Торн, а в темных глазах светилось восхищение и любопытство.

Медленно он приоткрыл глаза и встретился с ней взглядом.

Встреча взглядов отдалась моментально вспыхнувшим жаром, безотчетной телесной реакцией, которая обрушилась на него, как сладостный, если не незваный, удар.

Такой же удар испытала и она, Торн в этом не сомневался. Незнакомка замерла, мгновенно став осторожной и нерешительной, как будто все ее женские инстинкты протрубили тревогу. А все мужские инстинкты Торна, завибрировав, ожили совершенно неожиданным образом.

К его раздражению примешивалось то, что он почувствовал, как его возбуждение становится вполне наглядным. Так что оставаться неподвижным было невыносимо трудно, тем более когда очаровательная молодая женщина в упор разглядывала его наготу.

Проклиная выдававшую его эрекцию, Торн приподнялся на локтях.

– Вы отдаете себе отчет, что зашли в частное владение?

– Слуги сказали, что я смогу вас здесь найти.

Ее низкий, чуть хриплый голос добавил новую порцию жаркого возбуждения.

– Вас прислал мой отец? – требовательно спросил Торн. – Если так, тогда вынужден сообщить, что я на вас не женюсь.

В ответ Диана захлопала глазами.

– Простите, не поняла.

– В последний раз, когда одна молодая леди увидела меня голым, она заявила, что я скомпрометировал ее, и стала настаивать, чтобы я на ней женился. Если в этом заключается ваша цель, дорогая, вы тут же можете убраться прочь.

Он увидел, как ее чувственный рот вытянулся в линию, пытаясь скрыть кривую усмешку.

– Обещаю, милорд, со мной вы в безопасности. Для меня вы не представляете интереса. Я не намерена выходить замуж за кого бы то ни было.

Ее признание не успокоило Торна настолько, чтобы он позволил себе расслабиться.

– Но вы проявляете очевидный интерес к моему телу.

Краска выступила на щеках Дианы, и она заволновалась от того, что попалась, разглядывая его.

– Простите меня. Я оценивала вас как художник. Прикидывала, как бы я смогла нарисовать вас.

Губы Торна сложились в сардоническую улыбку.

– Теперь, значит, объявилась такая тактика. Раньше еще никто не использовал ее против меня.

Диана с вызовом вздернула подбородок.

– Говорю совершенно серьезно. Я художница.

Какое-то время он внимательно смотрел на нее.

– Если это правда, тогда, полагаю, я должен чувствовать себя польщенным вашим вниманием.

– Это и в самом деле правда. Из вас получилась бы отличная модель.

– И это все? Вы рассматриваете меня всего лишь как один из ваших художественных объектов? – Брови виконта высокомерно поползли вверх. – И у вас нет никаких других намерений, кроме художественных?

– Сожалею, что вызвала ваше неудовольствие, но тем не менее мой интерес к вашей анатомии исключительно профессионален, не более того.

– Как прозаично. Я смертельно разочарован.

На этот раз Диана не скрывала улыбки:

– Я-то думала, вы будете довольны. Пишут, что вокруг вас пляшет на цыпочках целая армия поклонниц.

– Полк, это минимум, – протянул Торн, притворно содрогнувшись. – И у всех только замужество на уме.

– И у вас нет никакого желания связать себя узами, – с пониманием в голосе подхватила Диана, делая еще один шаг в его сторону. – Можете расслабиться, милорд. Я ни за кого не собираюсь замуж, и в меньшей степени за человека с такой репутацией повесы, как у вас.

– С большим трудом меня можно считать повесой.

– Если бы вы были джентльменом, – Диана остро глянула на него сверху вниз, – вы бы прикрылись.

Поняв, что его возбуждение достигло максимума, Торн потянулся за рубашкой.

– Признаюсь, когда красивая женщина разглядывает то, что у меня ниже пояса, это производит возбуждающий эффект.

Вспыхнувший румянец на ее щеках привел Торна в восторг. По правде говоря, в восторг приводила и она сама.

Обернув бедра рубашкой, виконт завязал рукава узлом и поднялся с песка.

– Так лучше?

– Полагаю, что да.

– Так вот, я и в самом деле джентльмен, хотя отец иногда пытается оспорить этот факт. А вы? – Он оглядел Диану с головы до ног. – Большинство дам не один раз подумают, прежде чем прийти на уединенный пляж, где незнакомый мужчина загорает голышом.

В ответ в ее глазах промелькнул огонек.

– А я – леди, вне всякого сомнения.

– Однако вы пришли сюда одна и не стесняетесь моего вида.

– Мне нужно было поговорить с вами наедине. И должна предупредить вас, попытки запугать меня обычно имеют прямо противоположный эффект. Вы не заставите меня отступить.

Торну начала нравиться эта ситуация. Ему уже явно не хотелось, чтобы она ушла. Вместо этого он начал придумывать, как убедить ее остаться.

– В таком случае буду рад, если вы присоединитесь ко мне. Но на вас что-то много одежды. Вам будет удобнее без этого вашего платья.

Диана удивилась такой дерзости.

– Не хотите поплавать? – настаивал Торн, двинувшись в ее сторону. – Вода немного холодная, но бодрит.

– Я не умею плавать.

– Мне доставит удовольствие научить вас.

Нехотя улыбнувшись, Диана с сожалением покачала головой.

– Стоило убедиться, что все россказни, которые я слышала о вас, – правда. Вы и в самом деле опытный соблазнитель.

– О нет, – проворчал Торн, останавливаясь напротив нее. – Если бы я был настоящим соблазнителем, я бы воспользовался случаем, оставшись наедине с очаровательной девушкой, чтобы украсть у нее поцелуй.