Далекие маяки Эйри манили его всякий раз, когда он смотрел в том направлении. Но потом наступал рассвет, облака расходились, открывая какое-нибудь солнце, и только тогда он осознавал, в какую даль его занесло. Туманные глубины пустоты открывались во все стороны, и на протяжении многих миль не было видно ни блуждающего камня, ни водяного шара. Он застрял в воздушной пустыне и, сознавая это, не раз и не два сворачивался в комочек над зловонным грибом и плакал.

Пару-тройку раз ему открывалось, однако, кое-что еще. Раковины облака, окутывавшего центр Вирги, иногда расходились, являя Солнце Солнц, Кандес. Дневной свет вспыхивал и мгновенно заполнял собой все огромное пространство зимы. И каждый раз Хайден замирал в воздухе, восхищаясь блеском и невероятным размером этого древнего, никем не обслуживаемого термоядерного двигателя, на фоне которого меркли все солнца Вирги. Говорили, что от этого центрального света зависят множество цивилизаций. Это был величайший источник тепла в мире; это он приводил в движение ячейки циркуляции, в которых медленно перемещались Эйри и другие нации.

Основные ядерные компоненты солнца его родителей были взяты от Кандеса; солнце солнц было источником для всех меньших по размеру солнц Вирги.

— Прошел год, прежде чем Катчеран собрал достаточно горючего для полета обратно. Он следовал за знакомыми маяками, и они завели нас за сто миль от Гейвина. Конечно, город к тому времени стал легендой, но знали о нем не так уж много. Все, что осталось после атаки Слипстрима, было демонтировано или уплыло в неизвестном направлении. Обратиться было не к кому, войти в контакт с Сопротивлением я не мог. Оставалась только надежда на Раш, но у меня не было денег на поездку. Устроился на работу на кухне в Порт-Фрили, экономил, копил, потом перебрался сюда.

Но знаете, что я узнал, вернувшись наконец в Эйри? Никто не знал о нашем солнце! Никто ничего не знал. Мы построили его втайне, и Слипстрим напал тайно, и никто не рассказал людям, что случилось. Если бы они знали… кое-что можно было бы изменить. — Он покачал головой. — Возможно, Сопротивление не смогло бы помешать Слипстриму найти и уничтожить солнце. Не знаю. Но вы могли бы рассказать… вы несли ответственность перед народом Эйри и должны были рассказать им о случившемся.

После всего этого как я мог искать вас?

Майлз заметно встревожился, но Билли только поднял бровь.

— Так почему же ты работаешь на Фаннингов? Тебе потребовалось приложить для этого немало усилий — ты даже подделал гражданство Слипстрима.

Хайден уставился на него.

— А зачем, по-твоему, я приехал сюда? Я приехал, чтобы убить адмирала Фаннинга.

В комнате повисло короткое молчание; трое переглядывались между собой. Затем Билли выдавил из себя улыбочку.

— И почему же тебе так этого захотелось?

— Потому! Потому что он во всем виноват. — Хайдену было уже наплевать, что человек в черном — наемный убийца. Они усомнились в его мотивах! Они подозревали его! Это уж слишком. — Я видел название на борту атаковавшего нас флагмана. «Дерзкий». Фаннинг командовал этим кораблем, когда был еще коммодором. Он взорвал наше солнце! Он убил мою мать! Я этого не забыл. А вы забыли? Чем вы занимались здесь все эти годы? Что это за Сопротивление? Ты, кажется, киллер, так почему ты до сих пор его не убил? — Он шагнул к столу Шемблза, ткнул пальцем в бумаги. — Что, составляете планы, как всех уничтожить? Да? Так вот, пока вы протирали штаны в этой клетке, я времени напрасно не терял. Сегодня я был от него в десяти шагах, завтра буду рядом, и он умрет. — Он обвел их горящим взглядом. — Вот почему я приехал сюда. Вот что я делаю здесь. А что делаете вы?

Шемблз нацепил очки и сложил бумаги.

— Хайден, друг мой, мы пытаемся спасти нашу страну. С твоей точки зрения у нас совсем другая цель, верно?

— Ох, вот только этого не надо, — усмехнулся Хайден, скрестив руки. — Что спасать? Слипстрим давным-давно захватил Эйри. Я даже не помню, что было до того, как это случилось. Это древняя история.

— Все, что ты говоришь, верно, — задумчиво кивнул Шемблз. — Однако также верно и то, что Слипстрим — мигрирующая нация и когда-нибудь он отойдет от Эйри. Мы обеспокоены тем, что будет, когда это случится.

Хайден безучастно посмотрел на него.

— Хм. — Шемблз повернулся на стуле, скрестив ноги. — Истина в том, что у юности нет концепции будущего. Однако именно это мы и должны здесь обсудить. Будущее Эйри — и твое будущее.

Хайден фыркнул.

— Скажи мне, — продолжал Шемблз, — что объединяет нацию? В фундаментальном понимании.

Хайден решил подыграть.

— Солнце.

Шемблз покачал головой.

— Нет. Полетный строй. Именно он скрепляет нацию. Если все ваши города, фермы и водные шары поплывут в разных направлениях, вряд ли будет так уж важно, есть ли у вас собственное солнце, верно? Важно, чтобы вы сохраняли один курс, держали одинаковую высоту и положение над Солнцем Солнц. Эйри это удается — пока. Опасность состоит в том, что присутствие солнца Слипстрима в нашем небе вызывает дрейф отдельных частей, заставляет их покинуть строй, и присоединиться к другим странам. Эта угроза намного существенней, чем любые полицейские операции по наведению порядка или пропаганда Слипстрима.

— На протяжении десяти лет мы удерживали Эйри в единой формации, — добавил Майлз. — Именно этим занимается Сопротивление. Какую пользу принесет нам месть? Если ты убьешь Фаннинга, его просто заменят.

— Да, — сказал Хайден, — но он все-таки будет мертв. Майлз вздохнул.

— Я привел тебя сюда сегодня, потому что надеялся, что мы сможем вернуть тебя в сеть. С твоим положением на службе у Фаннинга ты мог бы снабжать нас бесценной информацией, особенно теперь, когда Слипстрим наконец переместился достаточно близко к нашим соседям и воспринимается как угроза. Через пару лет Слипстрим окажется на их территории, и с этого момента они начнут войну на два фронта, против Мавери и нас. Наша работа состоит в том, чтобы подготовиться к этому моменту и удостовериться, что когда придет время, мы или выиграем, или убедим их сосредоточиться исключительно на Мавери и оставить нас в покое. Если бы у нас был шпион в самом сердце Адмиралтейства… — На лице его появилось голодное выражение.

— Эйри больше нет, — возразил Хайден. — Когда Слипстрим уйдет, он заберет с собой свое солнце. Без солнца Эйри замерзнет в темноте. Люди уйдут. Я жил в зиме. И знаю, каково это.

— Мы работаем над этим, — сказал, Шемблз. — Имея все необходимое, мы могли бы…

Хайден покачал головой.

— Я здесь только для того, чтобы осуществить задуманное. А что будет потом… Мне все равно.

— Но, Хайден, мой мальчик, — замурлыкал Билли, положив руку на плечо Хайдена, — проблема в том, что нам не все равно. У меня перед глазами вот какая картина: ты стреляешь в Фаннинга, а потом тебя хватают и пытают. Ты можешь выдать нас, понимаешь ли. Вот что нас беспокоит. — О! Нет, я…

— С моей стороны было бы в высшей степени некрасиво пугать тебя угрозами, — продолжал Билли. — В конце концов, как ты говоришь, у тебя собственный путь. Это прекрасно. Но если ты не собираешься присоединяться к нам, тогда у нас есть одна маленькая просьба.

— Какая?

— Если ты собираешься убить Фаннинга лично, скажем, непосредственно в самом Адмиралтействе… не забудь потом прикончить сам себя, а? Сделай нам одолжение. Избавь нас от такой неприятной обязанности.

Хайден бросился к люку и открыл дверцу.

— Ты знаешь, где найти нас, если вдруг передумаешь, — бросил на прощание Шемблз.

— Вы обо мне больше не услышите, — заявил Хайден, спускаясь по невидимой лестнице. Захлопнув дверцу, он стал неуклюже спускаться в город, кипятясь и бормоча проклятия.

Он был еще над крышами, когда аляповатая оранжевая вспышка осветила небо. До него донесся отдаленный грохот, подобный раскату грома. Хайден остановился, вцепился в качающиеся доски и прислушался.

Вдалеке затихал звук реактивного двигателя. Потом послышался еще один. Забавно; он знал все о байках, но не мог по звуку определить тип этой машины.