Еще в детстве я четко усвоила: если говорить глупости с уверенным видом или столь же уверенно шествовать по помещению, где находиться совершенно не положено, окружающие воспримут происходящее как должное и у них не возникнет серьезных подозрений. Вот и сейчас я чапала по коридору подсобных помещений так, словно прогуливалась тут каждый день. Основная проблема состояла в том, что я понятия не имела, в какой комнате меня ждет заслуженный приз. Пришлось, улучая моменты, когда меня никто не видел, заглядывать во все. К счастью, искомое помещение обнаружилось быстро, уже за третьей дверью. Убедившись, что комната пуста, я позаимствовала форму горничной и, свернув ее как можно компактнее, ретировалась.

Этьена мой подвиг на шпионско-воровской ниве ничуть не ошеломил, как будто такие выходки для меня в порядке вещей, и я, решив, что настала моя очередь прикинуться обиженной, хранила хмурое молчание до самого космопорта.

Закрыв за чемоданами дверь ячейки в камере хранения и набрав хитрый код, капитан привычно поинтересовался:

— Какие будут дальнейшие указания?

— Во-первых, перестать на меня дуться по непонятным причинам. Во-вторых, немедленно поцеловать… — После затянувшейся в результате претворения в жизнь моих распоряжений паузы я продолжила: — В-третьих, отвези меня в салон красоты. Буду дальше маскироваться.

Этьен послушно выполнил последнее указание и, сообщив, что ждет в отеле, отбыл, оставив меня наедине с косметологами, визажистами и прочими мастерами своего дела. Для начала я совершила акт вандализма — потребовала обстричь мои лохмы до приемлемой для мусульманских мужчин длины и перекрасить их в черный цвет. Парикмахер долго и тщетно пытался отговорить меня от этой затеи, но сдался и выполнил требуемое. Затем я выкрасила в аналогичный цвет брови с ресницами, и теперь оставался завершающий этап — в течение двух часов при помощи кремов, лосьонов и новомодного турбо-солярия из бледной девушки с Рэнда сотворили восточную смуглянку. Лично я узнать себя в зеркале не могла даже при всем старании.

— П-простите, — слегка заикаясь, выдавила я, — это точно исчезнет?

— Девушка! Вы уже в пятый раз спрашиваете. Повторяю, эффект начнет спадать через три недели, через семь недель сойдет на нет.

Поблагодарив местных умельцев, я расплатилась и отправилась в рейд по магазинам.

Много времени он не занял, и вскоре я уже входила в наш номер, прижимая к себе пакет с контактными линзами орехового цвета и мужскими ботинками тридцать шестого размера. К моему негодованию, Этьен опознал в черноволосой девице свою Нэтту мгновенно.

— Что скажешь? — Я кокетливо покрутилась вокруг своей оси.

— Было лучше. Но для наших целей идеально, — расщедрился сообщник на скудную похвалу.

Остаток дня мы провели, во всех подробностях обсуждая план на завтра, после чего собрали вещи, завели будильник на шесть утра (о, ужас) и отправились на боковую…

Подавив желание расколошматить о стенку истошно звенящее орудие пыток, я продрала глаза, протянула руку и, нашарив трубку телефона, голосом, не обещающим ничего хорошего, потребовала кофе. Немедленно и много.

Похоже, дежурный администратор мое настроение понял правильно, поскольку, когда я, почистив зубы и ополоснувшись ледяной (для Аркадии) водой, выползла из ванной, весьма внушительных размеров кофейник уже стоял на столе и Этьен бодро расправлялся с его содержимым. Я поспешила присоединиться, иначе существовал риск побеспокоить администратора еще раз. Опустошив кофейник, мы оперативно собрались, бросили вещи во флаер, замаскировав их надувным матрацем, и отбыли. На полпути к «Черному аисту» я уточнила:

— А что будет с нашим гениальным планом, если вдруг выяснится, что братья давно отбыли, поскольку всегда и везде приходят заранее?

— Плохо будет плану, — усмехнулся Этьен. — У меня, кстати, появилась идея — прекрати нервничать. Попробуешь?

— Попробую, — недовольно пробурчала я, причем отношение это недовольство имело только к раннему подъему. Ненавижу вставать до полудня!

Прибыв на место, Этьен припарковал наш флаер неподалеку от парадного входа и приготовился терпеливо ждать, я же, следуя традиции, обошла здание и оказалась на лестнице, где быстро переоделась в форму обслуживающего персонала, после чего направилась к номеру триста тридцать восемь. Постучав в дверь, я услышала:

— Войдите, — и облегченно выдохнула.

— Ваше такси ждет на улице. Номер тринадцать-сорок три, — на ломаном арабском выдала я.

Мужчины, уже облаченные в традиционные восточные одежды вместо стандартных курортных шорт и разноцветных широких рубашек, поднялись, один из них подошел ко мне и отработанным движением вручил эквивалент местного «спасибо». Сочтя свою миссию выполненной, я ретировалась. В коридоре, тщательно изучив размер чаевых, я чуть не поперхнулась. Доллар! Этот скупердяй дал мне доллар! С трудом сдержав порыв развернуться и высказать мужчинам все, что приходит в таких случаях в голову, я велела себе отправиться назад на лестницу, где, переодевшись, из окна наблюдала, как вежливый и на редкость предупредительный капитан встречает мусульман у входа в отель, подхватывает их чемоданы и распахивает перед ними дверцу флаера.

— Что ж, я — молодец, теперь дело за Этьеном, — резюмировала я и отправилась на поиски такси до космопорта.

Этьен не подкачал — его флаер стоял на условленном месте, а наши парализованные жертвы покоились на заднем сиденье в уже раздетом состоянии. Сам капитан, успевший облачиться как правоверный мусульманин, листал экспроприированные документы.

— Держи, — протянул он мне второй комплект одежды. — Наряжайся, я пока переложу наши вещи в их чемоданы.

Минут через десять два утомленных отдыхом на Аркадии жителя Майяха с билетами, вещами и документами успешно прошли регистрацию. Корабль, на котором нам предстояло путешествовать, летающий дворец не напоминал, а потому никакой доставки катерами на орбиту не предполагалось — нас просто в назначенное время погрузили на платформу и довезли до трапа. Оказавшись в каюте, я весело завопила:

— У нас получилось! Все получилось!

— Погоди радоваться, — мрачно предостерег Этьен, — все как раз только начинается.

В таком вот редкостном единодушии мы и отбыли на Майях.

Это уже становится смешно… Сложно поверить, но по прибытии в столицу Майяха — Нулир — первым заведением, удостоившимся нашего посещения, оказался магазин одежды. Причина была прозаична до невозможности — своим климатом Майях, особенно после солнечной Аркадии, мог испугать и более испытанного бойца, нежели я. В памяти сразу всплыли воспоминания о снежном буране, в который я умудрилась попасть во время своего краткого визита в Рейкьявик.

Судя по первому впечатлению, планета привыкшим к теплу восточным жителям досталась крайне негостеприимная, что, впрочем, и неудивительно. После того как нефть перестала быть предметом первой необходимости, мусульманская часть населения Земли лишилась своего основного источника дохода, и вряд ли они могли рассчитывать получить под колонизацию что-нибудь вроде Веги или, на худой конец, Новой Калифорнии.

— Уй, — мявкнула я, когда при выходе из магазина на мой нос с козырька шлепнулась капля холодной воды. — Этьен, а у них тут всегда так мерзко?

— Ну… сам я раньше здесь не бывал, но если верить рассказам очевидцев, нет, не всегда. Нынешний небольшой дождик считается почти глобальным потеплением, — утешил меня спутник, застегивая плащ.

— Неужели они не могли переправить Марси на какую-нибудь другую планету? Поприятнее?

— Не ворчи, — мягко посоветовал до нитки промокший капитан.

— Уйди в туман, — огрызнулась я и примерно тем же тоном спросила: — Чем мы предполагаем заниматься?

Стоит заметить, что во время полета мы были весьма и весьма заняты, поэтому на обсуждение ситуации не нашлось ни минутки. Что мы такое делали? В основном валялись в постели, ели различные вкусности и болтали… о чем угодно, только не о деле. Как ни странно, за четыре дня, проведенных на корабле, мы ни разу даже не попытались поругаться, чего нельзя было сказать о нескольких первых часах нашего пребывания на Майяхе. Даже отвратительно мокрый воздух между нами начал угрожающе потрескивать.