Этьен внимательно взглянул мне в глаза.

— Та-ак. Бунт на корабле? Подумай сама, глупо же впадать в столь паршивое настроение из-за пары капель воды, попавшей за шиворот.

— Пары ведер, ты, наверное, хотел сказать, — фыркнула я.

— Хорошо, — пошел капитан на уступки, — пусть ведер. Но это все равно не повод для плохого настроения.

— А что повод?

Этьен в задумчивости наморщил нос.

— Ну… к примеру, мое отсутствие.

— Ладно, — усмехнувшись, я подтолкнула его в плечо, — убедил. Буду улыбаться и шутить, ты только скажи, что еще мне предстоит при этом делать.

— Как «что»? Отправиться в справочный центр и выяснить домашний адрес милейшего Мустафы аль-Рашида, в гостях у которого находятся твои родственники.

— Логично. Пойдем.

И мы пошли. Благодаря предупредительности мусульман, куда идти, было уже известно, поскольку в космопорту не было ни одной стены, где бы не висела карта деловой части Нулира, снабженная списком необходимых приезжему заведений, и справочный центр там занимал отнюдь не последнее место. А я, хоть и изображала местного жителя, которому и так все знакомо до мелочей, успела изучить ее достаточно подробно.

Надо заметить, что, несмотря на все страшные истории, рассказанные Этьеном, никаких канав с помоями и глинобитных домиков я не увидела, да и вообще центр города мало чем отличался от виденного мной на других планетах — небоскреб, небоскреб и еще небоскреб. Достигнув одного из строений, чьи верхние этажи полностью скрыла низкая облачность, я оставила спутника сторожить багаж и, клятвенно заверив, что быстро вернусь, скрылась в дверях.

Справочный центр внутри тоже выглядел, как и все подобные учреждения — те же ряды компьютеров, за большинством из которых работали посетители, и двое готовых все объяснить и отыскать служащих, расточающих вежливые улыбки. Убедив их, что вполне в состоянии со всеми своими вопросами справиться самостоятельно, и старательно следя при этом за употреблением в речи только мужского рода, я устроилась за одной из свободных машин и через десять минут плодотворной беседы уже покидала здание.

— Как успехи? — вполголоса осведомился Этьен, когда мы оказались вне пределов слышимости немногочисленных прохожих.

— Впечатляюще. Кстати, я нашла нам гостиницу, — похвасталась я.

— Уже хорошо, — похвалил спутник.

В обусловленном чудесной погодой темпе мы достигли стоянки флаеров и вскоре уже плюхнули чемоданы на пушистый ковер двухкомнатного номера с изумительным видом из окон на огромное озеро и парк, с трудом различимые за пеленой дождя.

— Ну? — выжидающе спросил Этьен. — Теперь-то мне сообщат свежие новости?

— Всенепременно. Как только мы окажемся в горячей пенной ванне, ты тут же все узнаешь, — пообещала я и отправилась в спальню раздеваться. — Кстати, — добавила я, изучив обстановку, — тебе еще мебель двигать. Хотя, конечно, горничная удивится, обнаружив в номере, где обитают два мужика, стоящие рядом кровати.

— Может, не стоит? Все же нам следует вести себя максимально неприметно.

— Гомосексуалисты есть везде! — отрезала я. — И вообще, я достаточно много ночей проспала в одиночестве. Могу я устроить себе отпуск в области личной жизни… или наоборот, тяжелые рабочие будни? Тьфу, — запуталась я, — короче, двигай мебель.

— Как скажете, шеф, — не стал настаивать появившийся из ванной Этьен. — Ваша светлость, вода и пена готовы к вашему омовению.

Я запустила в него рубашкой и направилась купаться, бросив по дороге:

— Присоединяйся.

Призыв был услышан, и вскоре два тела вальяжно покоились в теплой воде, лениво оттирая с себя корабельную грязь.

— Странно, — рассудительно заметила я, — ведь и так половину полета в ванне провели, а все равно, очутившись на земле, сразу хочется помыться. К чему бы это?

— От темы не уходи, — не поддался компаньон на провокацию. — Ты узнала, где живет Мустафа алъ-Рашид?

— Угу, — кивнула я, сосредоточенно работая мочалкой, облитой арбузным гелем. — В пригороде, носящем изумительное название Жауафа. Кроме того, — я выдержала паузу, — тюремщик моих любимых родственников отнюдь не простой житель, а ни много, ни мало совладелец судостроительных верфей, причем производят они не только личные яхты, но и корабли для маршрутов Майяр—Аркадия — Зуфар.

— Эту ценнейшую информацию ты из общедоступной базы почерпнула?

— Почти. Из нэттодоступной, — уточнила я и нахлобучила Фоме неверующему на голову шапку пены.

— Ладно, ладно. Преклоняю колени перед твоими талантами по общению с базами данных. Ты лучше скажи, мысли какие-нибудь о том, как нам вызволить новобрачных, появились?

Я отрицательно помотала головой, покрыв все в радиусе полутора метров клочьями пены.

— Так и думал. Давай вылезать, и на разведку. Надо полюбопытствовать, как выглядит дом преуспевающего промышленника.

— Как прикажете, мой капитан, — отсалютовала я и отправилась одеваться.

Полностью готовые к выходу, мы посовещались и, придя к единогласному выводу, что для пущей маскировки и обеспечения мобильности нам необходим флаер, озадачили этим вопросом администратора гостиницы. С поставленным вопросом он разобрался более чем оперативно, и вскоре за умеренную плату в наше распоряжение поступил весьма симпатичный экземпляр.

Этьен, как обычно, занял место водителя, я же вывела на дисплей карту Нулира вместе с пригородами и углубилась в ее скрупулезное изучение, время от времени выдавая необходимые распоряжения.

Миль семь мы форсировали пространство, утыканное небоскребами, а затем представилась возможность воочию убедиться, что мы находимся в столице сугубо мусульманской планеты, а вовсе не на Денебе IV, на мысли о котором наводила омерзительная погода. Под флаером расстилались кварталы невысоких домиков, окруженных глухими стенами, с внутренними дворами, покрытыми прозрачными крышами. Как немедленно прокомментировал Этьен — дань традиции, которая, хоть и идет вразрез с местным климатом, напоминает арабам о жаркой солнечной родине. И главное, что действительно отличало столицу Майяха от знакомых мне с детства городов — это взметнувшиеся ввысь минареты многочисленных мечетей, отчего без всяких слов становилось понятно — здесь живет глубоко религиозная нация.

— Ой, смотри, — подскочила я на сиденье.

— Что такое? — совершенно спокойно осведомился водитель.

— Там… там две женщины. Этьен, они в паранджах!

— Я же тебя предупреждал.

— Да, конечно, — замялась я, — но… но это же дикость какая-то.

— Нэтта, — устало вздохнул Этьен, — в который раз повторяю, это не дикость, это жизнь. Ты своим любопытным носом влезла в очень и очень серьезную историю, которая отнюдь не обязана завершиться happy end'ом во славу контрразведки Рэнда. А Майях — это совсем другой, не знакомый ни мне, ни тебе мир, и я лично готов посетить все здешние мечети, если подобный поступок поможет нам выбраться отсюда целыми и невредимыми. Я стукнула кулаком по приборной панели.

— Хватит меня пугать! Я не слабонервная барышня и в обморок при виде парализатора не падаю.

— Кстати, — уточнил спутник, — он у тебя с собой?

— По-моему, кое-кто его не так давно экспроприировал, — возмутилась я.

Капитан демонстративно съежился и вжался в кресло.

— Все, молчу.

— Вот и молчи, — резюмировала я, — и поверни заодно на двадцать градусов влево.

Этьен послушался, и мы хранили насупленное молчание вплоть до момента появления на горизонте резиденции Мустафы аль-Рашида, при виде которой я подавилась глотком воздуха.

— Эт-т-то ч-что? — заикаясь, спросила я.

— Это? Очевидно, тот самый домишко, из которого ты собираешься, не моргнув глазом, слямзить свою сестренку.

Дедушка!.. Резиденция Мустафы аль-Рашида выглядела, как тюрьма для особо опасных преступников — высоченная глухая стена с единственными, устрашающего вида воротами огораживала пространство, по площади не уступавшее парку крупнейшего веганского банкира Реналдо Креона. Естественно, то, что скрывалось за этим милым заборчиком, очень даже заслуживало подобных мер безопасности — жилище майяхского креза представляло собой ухоженный сад со стоящими тут и там небольшими домиками, беседками, фонтанами и бассейнами.