— Хороший вид, — произнесла она. — А где тот мальчик, который был накануне?

— Он занят, — учитель улыбнулся. Ститри и не заметила, что до этого он был хмур. — На вызов обычно идет тот, кто свободен и хочет.

— А если никто не захочет? — Ститри решила начать с невинных вопросов.

— Такого не бывает. Учителей много, и кто-то обязательно приходит. К тому же это интересно — расширяется индивидуальное вместилище. Чем чаще приходишь на вызов, тем больше приобщаешься к Чистым, а затем и к Верхним.

— Верхние — это те, которые разговаривают, а сами не показываются?

— Они показываются, когда хотят.

— Они правят вами?

— Здесь никто не правит. Каждый делает, что захочет, но никто не нарушает правил.

— Не совсем понятно, ну да ладно. — Ститри выдержала паузу. — Скажите, вы ведь не совсем обычные люди?

— Вы не знаете, куда попали? — искренне удивился учитель. — По вашему поведению мы решили, что вы все поняли. Обычно все довольно быстро соображают. Вы в раю, в индивидуальной изоляции.

— Что-о?! — Ститри нервно моргнула. Она могла предположить все, что угодно, но только не это. — Какой еще рай?! Весь этот бред придумали когда-то на Земле, в него верили Лад с Везавием! Религии созданы для того, чтобы отгородить людей от черноты! Рай!.. А вы, выходит, ангелы?!

— Придержите эмоции, иначе я уйду.

Учитель был вполне серьезен. Ститри глубоко вдохнула и усилием воли упорядочила мысли. Если она сейчас не выяснит все, то в следующий раз может не получиться.

— Я, наверное, не совсем ясно выразился, — произнес учитель. — Будет понятнее, если я скажу, что вы попали в белый мир, абсолютно белый. В некотором роде это и есть тот самый рай, о котором так мечтают люди. Поэтому они всегда быстро соображают, куда попали после смерти в своем мире. И вы правы, большинство прибывших называют нас ангелами. Но для вас понятнее будет — стиглеры. Мы — белые стиглеры, в вашем понимании, хотя и считаем себя обыкновенными людьми.

— Стиглеры?.. Так я умерла?! — Глаза Ститри широко раскрылись. Она с трудом соображала, что происходит. — Умерла!..

— Совсем нет. — Учитель перестал улыбаться. — Вы обрели вечность. Миг жизни в вашем мире не имеет значения.

— И давно я умерла? — спросила Ститри, пропустив мимо ушей слова о вечности.

— Вы, наверное, хотели поинтересоваться, как давно вы здесь? — поправил учитель.

— Именно.

— Всегда.

— Что значит «всегда»?

— Вечность не имеет измерения во времени. Она неподвижна. Вам уготована вечная жизнь, разве считают то, что в избытке?

— Возможно. — Ститри не хотела сейчас думать о вечности, ее волновало совсем другое. — А как же Демитрий, он тоже умер? Он здесь?

— Вероятнее всего, здесь. Я с ним не встречался. К тому же в нашем мире ни у кого нет имени. Оно здесь не нужно и забывается.

— Демитрий не мог забыть! — Ститри невольно повысила голос. — Он умер… Он попал сюда вместе со мной!

— Вместе… здесь нет таких понятий, только вечность. Ваш Демитрий уже Учитель или Чистый, а может быть, и Верхний. Не нужно его искать.

— Невозможно! — вспылила Ститри. — Я люблю его! — На глазах у Ститри показались слезы. — Я люблю его!

— У вас сильный всплеск эмоций — это недопустимо в нашем мире. Извините, но я не могу продолжать разговор.

Седобородый мужчина исчез. Ститри зарылась лицом в траву и долго плакала — до тех пор, пока не уснула. На этот раз снов не было. Только успокаивающая воздушная волна непрерывно ласкала ее.

Как обычно, Ститри проснулась на ногах. По-прежнему были сумерки, полная луна и звезды. Но что-то было не так. Ститри уже не пугала смерть в своем мире, ее перестало интересовать, что с ним стало. Это была забота Верхних. У нее же впереди вечность — жизнь, наполненная смыслом и непрерывным самосовершенствованием.

Ститри приблизилась к яблоне. Неужели она создала это уродство?! Никакой красоты — одно лишь утоление голода. Да, еще многому предстоит научиться. Прежде всего следовало пройти очищение. Очищение… Очищение…

Ститри упрямо встряхнула головой. Какое еще очищение?! От чего?! Надо спросить учителя. Чтобы начать самосовершенствование… Ститри встряхнула головой: вот! Надо выяснить, что случилось с ее миром, с людьми! Она помнила, что Везавия закинуло взрывом к серой спирали, но что произошло дальше?.. Как все запуталось. Она умерла и попала в мир белых стиглеров. Не похоже, чтобы они превращались в чудовищ, как Лад. Они стиглеры, но другие. Белый мир… Но Лад говорил, что стиглеры — существа многомирья, хаоса. Он был не прав?..

Ститри села. Что-то неуловимое ускользало от нее. Какой-то спасительный канат, который мог бы выстроить все события в одну линию. Все же сказывался недостаток информации. Интересно, кто она теперь? Тоже стиглер? Наверняка, раз смогла вырастить яблоню. Возможности здесь даются похлеще, чем у Везавия и Лада. Или нет? Что сильнее, белое или черное?

Ститри встала и подняла голову.

— Верхние, мне нужен учитель! Желательно прежний, он мне понравился. Я желаю самосовершенствоваться.

— Вы контролируете себя?

— Конечно, — искренне веря в свои слова, произнесла девушка. Нельзя было показывать Верхним, что ее одолевают сомнения. — Всплеска эмоций не будет.

Верхний молчал несколько минут. Но Ститри показалось, что прошла целая вечность. Вечность — это понятие прочно засело в голове. Оно будто открывало секреты, перед которыми трудно было устоять. Против своей воли Ститри и мыслить уже начинала категориями вечности, как Учителя и Верхние. И только врожденное упрямство позволяло ей пока оставаться самой собой.

— Хорошо, — произнес Верхний после вечной паузы, — мы пришлем Учителя. Но на этот раз вы не должны задавать много вопросов. Учитель сам будет объяснять вам.

— Я согласна, — ответила Ститри. По своему жизненному опыту она знала, что обещать можно все, но обстоятельства вносят коррективы.

Учитель опять был другим. Теперь — в виде молодой женщины лет двадцати. Ститри поклонилась, как сделал это седобородый, и присела рядом.

— Вас тоже я должна звать учителем? — поинтересовалась она, рассматривая новую знакомую. Женщина была красивой, можно было даже сказать, что она была само совершенство.

— Да. Вы должны обращаться ко мне: «учитель».

— А почему не «учительница»? — не поняла Ститри. — Вы ведь женщина.

— У нас нет деления на мужчин и женщин. Это ни к чему. Все равны, и никто не может поставить себя выше своего собрата.

— Значит, я равна перед вами? — вкрадчиво спросила Ститри.

— Да. Только Верхние имеют дополнительное право на… — Учитель запнулась.

— На что? — поинтересовалась Ститри.

— На отстранение, но они никогда не пользуются им.

— Тогда почему же я не могу покинуть изоляцию?

— Вас никто не держит здесь. Вы вольны покинуть изоляцию, как только сможете. Однако вы слишком много задаете вопросов. Вы обещали слушать.

— Хорошо, — согласилась Ститри, — я буду слушать. Хотя мне и непонятно, как я смогу покинуть изоляцию?

— Ищите ответ в своем вместилище, — произнесла учитель, попавшись на уловку Ститри. — Как только вы сможете покинуть изоляцию самостоятельно, вас никто не станет удерживать. Личная свобода у нас свято сохраняется.

— Свобода?.. — Ститри брезгливо хмыкнула. — Какая же это свобода, если я нахожусь в изоляции и за мной постоянно наблюдают?

— Это лишь для вашего и общего блага. Если вы не хотите, то за вами не будут наблюдать. Но тогда вы не сможете вызвать к себе Учителя для беседы. Вас никто не услышит до тех пор, пока вы не покинете изоляцию.

— Хорошо, — согласилась Ститри, — наблюдайте. Мне только не нравится, что меня держат взаперти.

— Это необходимо для безопасности нашего мира. Но изоляция способна расширяться до любых размеров, вы это уже знаете. К тому же стоит вам только захотеть, и она изменится по вашему желанию. Верхние были очень удивлены вашим быстрым прогрессом. Возможно, они скоро сами займутся вашим обучением.