Из Центра Распределения Ститри вышла со смешанным чувством недоумения и злости. Она никак не могла предположить, что ее отправят на Землю. Разве она не лучшая в выпуске? Разве ее мечта о дальней межгалактической разведке быта тайной? Она честно заслужила право свободного выбора. Но ее лишили этого права! За что? На каком основании?!

Ститри прошла мимо однокурсников, не обращая внимания на их призывные возгласы, и направилась в Учебный Центр, к Наставнику. Мысли одолевали самые горькие: неужели Урис рассказал о ее невинной выходке в исследовательском секторе? Вот чепуха… Ну, выпустила на волю некое животное, отловленное на соседней Галактике, ну, порезвился зверек — подумаешь! Переполох устроили сами сотрудники, трусы несчастные, когда этот мелкий грызун кого-то случайно укусил. От испуга. Он что, заразил кого-нибудь? Нет! И опасности такой не было. А если бы даже и была… Взрослые ведь люди, черт бы их всех взял! Нет, определенно это дело рук завистливого Уриса, тупицы, это именно он пытается переложить свою вину на лучшую выпускницу школы!

В кабинет Наставника Ститри вошла решительно и зло. Еще не успели закрыться двери, а она уже взяла повышенный тон:

— Почему во всех проступках меня обвиняют первой? Ститри явно кривила душой. Ее, лучшую ученицу и гордость миротворческой школы, если и обвиняли когда-нибудь, то лишь в самую последнюю очередь.

— Почему ты сердишься? — поинтересовался Наставник.

— Потому что я не понимаю, за что меня наказали. Это не я выпустила грызуна в исследовательском. Урис врет, чтобы выпутаться самому.

— Стоп, остановись, Ститри. — Наставник успокаивающе поднял руки. — Не говори того, что может тебе повредить. Ты обвиняешь в чем-то Уриса совершенно напрасно. Я понимаю, ты недовольна распределением, но в том ничьей вины нет. Поверь, при решении подобного вопроса мы никогда не руководствуемся вашими дисциплинарными проступками. Учитываются лишь показатели в учебе. По всем законам ты должна была получить, как лучшая в выпуске, право свободного выбора. Но… — На какую-то секунду Наставник замолчал. — Я не должен тебе говорить, но какая, в конце концов, разница, если ты узнаешь. На тебя поступила особая заявка из СОБа.

— Из самой Службы Обеспечения Безопасности? — не поверила Ститри.

— Да. Это на два года. Через два года я позабочусь о тебе. Думаю, мне удастся получить для тебя место командира разведгруппы. На крейсере дальней косморазведки.

— Но до этого так далеко, — простонала Ститри. Наставник снисходительно улыбнулся и, подойдя к девушке, взял ее за плечи.

— Ох уж эти мне шестнадцатилетние! — посетовал он. — Хотят всего и по возможности сразу. Я же предлагаю тебе место командира разведгруппы! Надо лишь подождать.

— Два долгих-долгих года среди диких людей и стиглеров-монстров в человеческом облике, — не унималась Ститри. — Это невыносимо!

— Какие монстры, Ститри? — Наставник расхохотался. — Их и в дальнем космосе не часто встретишь. Разве можно верить сказкам, которые рассказывают в секторе обслуживания Конуса. Ладно, ты теперь миротворец, хотя и шестнадцатилетний всего.

Ститри опустила голову.

— Но я могу отказаться, — не желая уступать, произнесла она, — у меня есть такое право.

Наставник нахмурился. Посмотрев исподлобья, отошел к столу и опустился в кресло.

— Да, — сказал он, — у тебя есть такое право. Но тогда тебе придется вернуться туда, где ты была до поступления в школу. Помнишь свое настоящее имя, родителей?

Ститри молчала. Вернуться назад?! Она не переживет такого позора! А родители… Они так гордились ею!

— Не помнишь… — насмешливо произнес Наставник. — Ну, это нетрудно узнать. — Поиграв клавишами, Наставник удовлетворенно сказал: — Твое настоящее имя…

— Ири Снай, — сказала Ститри. Она прекрасно помнила и своих родителей, и кем была до поступления в школу миротворцев. Не так уж это было давно — шесть лет назад.

— Значит, помнишь. — Наставник улыбнулся. — Ну что, есть у тебя желание вернуться в систему наружного наблюдения Конуса? Это не так уж плохо.

Ститри отрицательно покачала головой. Нет, такого желания у нее не было.

— Я так и думал, — довольно произнес Наставник. — Ты ведь лучшая!

Ститри не ответила Она взяла свою распределительную карту и тихо прочла:

— Явиться в Службу Обеспечения Безопасности через… — Ститри неожиданно замолчала. Автономный хронометр карты показывал двадцать три минуты. Это была небывалая срочность! Ститри резко повернулась и, не попрощавшись с Наставником, быстро вышла Она не услышала, как он сказал:

— До встречи через два года.

На выходе Ститри уже ждали. Толпа однокурсников устремилась навстречу. Заводила выпуска Урис шел впереди.

— Стит! — Урис развел руки в стороны. — Ты куда это исчезла?

— Прощалась с Наставником, — привычно соврала Ститри.

— Ладно, — ухмыльнувшись, протянул Урис. — Мы здесь погудеть собираемся, ты присоединишься? Ты куда решила?

— На дальнюю, — опять соврала Ститри.

— Конечно, куда еще. И мне повезло — попал туда же. Если встретимся — уж не отворачивайся по старой дружбе. Ну, айда?

— Не могу, — Ститри хотела уйти, но Урис преградил ей дорогу.

— Совсем нос задрала, гордость наша, нехорошо. Коллектив этого не любит.

Урис, конечно же, подразумевал себя, но Ститри промолчала. Сейчас ей меньше всего хотелось ругаться. Она протянула распределительную карту — благо там был указан лишь пункт явки — и вызывающе взглянула Урису в глаза.

— Ого, — Урис присвистнул. — Ладно. Спеши…

Ститри направилась в Службу Обеспечения Безопасности. Уже у самых дверей лифта услышала, как Урис с завистью сказал:

— Ну и везет же ей.

Ститри успокоилась. Впереди ее ждала новая неведомая жизнь, а слезы были не лучшим началом для миротворца.

В Службе Обеспечения Безопасности было полно народу. Все спешили куда-то, несли документы, и никто не обратил на Ститри ни малейшего внимания. Ститри совсем упала духом, когда к ней подошел мужчина лет сорока с сединой в волосах. Он взял ее за руку и тоном, не терпящим никаких возражений, сказал:

— Пойдем.

Они ехали в лифте, потом долго шли длинными переходами. Вокруг сновали безучастные ко всему люди, но постепенно их становилось все меньше и меньше. А вскоре Ститри и вовсе осталась наедине со своим провожатым. Звуки их шагов далеко разносились по пустым коридорам, эхом отлетая от стен и навевая уныние неприятно-однообразным повторением. И чем дальше продвигалась Ститри, тем загадочнее казалась ей предстоящая миссия. Они шли в полном одиночестве еще несколько минут, а затем остановились у неприметных автоматических дверей, мгновенно отворившихся при их приближении.

Кабинет, в который вошла Ститри, напоминал комнату отшельника. Огромный стол с пультом, кресло с широкими подлокотниками — вот и все, что находилось здесь в окружении серых, немного унылых стен. Свежий ароматизированный воздух комнаты совсем не гармонировал с казенной обстановкой. Не успела Ститри осмотреться, как из-за стола поднялся пожилой немного тучный человек в безупречном обмундировании и, кивнув в знак приветствия, опять сел. Это был сам Глава Конуса! Ститри сразу узнала его, хотя он и сильно осунулся с тех пор, как последний раз показывался по ретрансляционному видео. Склонившись над столом, Глава некоторое время молчал, затем, подняв голову, заговорил:

— Сразу хочу предупредить тебя, Ститри, что все услышанное здесь является строжайшей тайной. Ни при каких обстоятельствах не разрешается упоминать о ней без моего согласия.

Ститри понимающе кивнула. Она вся внутренне мобилизовалась, и присутствие Главы Конуса не выбило ее из колеи. Словно почувствовав это, он опять заговорил: