Богдан подошёл к парапету, перегнулся, чтобы заглянуть через край и чуть не вскрикнул, у него перехватило дыхание. Площадка, на которой он оказался, венчала огромную башню, многоступенчатой пирамидой вздымавшуюся метров на двести. Она переходила в другие башни – круглые и пирамидальные, хотя и не такие высокие, между ними местами раскинулись какие-то арки, где-то была растительность самых разных расцветок, блестели озера и каналы – или реки, – многие из которых бежали к горизонту и пропадали в туманных далях.

Богдан оглядел площадку. Материал и по внешнему виду, и на ощупь походил на шлифованный камень, но нигде не просматривалось ни одного шва – казалось, что вся площадка вместе с парапетом просто отлита каменя.

На расстоянии около метра от парапета по полу площадки располагались уже знакомые Богдану половинки кругов. Только в одном месте, именно там, где он появился, лежал целый круг. Еще один круг, но совершенно другой, как бы сделанный из ртути, блестящий, находился в самом центре площадки.

Богдан осмотрел полукруги. Рисунки и узоры на них были разными, но все составляли половинку какого-либо изображения. Кроме того, Богдан обнаружил, что все полукруги прочно закреплены на полу площадки. Исключение составлял только круг, на который его перебросило – он неожиданно легко разделился на половинки, одна из которых, впрочем, осталась прочно закреплённой на полу площадки.

Богдан решил пока не экспериментировать с неизвестными устройствами и отложил в сторону отделившийся полукруг. Сейчас следовало понять, где он находится. Всё ещё морщась от боли в плече, он снова перегнулся через парапет, разглядывая окрестности.

Ничего он там особо не высмотрел, но его поразило то, на что сначала он не обратил внимания: кругом царила тишина, нарушаемая только лёгким свистом ветра.

Колени всё ещё ощутимо подрагивали. Богдан облокотился о парапет и задумался, глядя в туманные желтоватые дали.

Вдруг он усмехнулся. Только сию минуту он по-настоящему осознал, что произошло именно оно, то самое «необычайное», о чём обычные люди, бегающие по утрам на работу, а вечерами с работы, читают в фантастических романах. Если, конечно, увлекаются подобным чтивом.

А если не увлекаются, то так и бегают себе взад-вперёд, пока есть силы бегать. А потом – жизнь кончается, и это самое «необычайное» так и остаётся где-то за гранью непонятых в юности, а потом уже растаявших мечтаний, растворяется в суете повседневных дел, за которыми незаметно прошла сама жизнь. Которая всего одна.

«Вот он – шанс! – подумал Богдан. – Именно тот, что бывает раз на несколько миллионов, как в „Спортлото“, или даже – на несколько миллиардов!

Собственно, какое там «Спортлото»! «Спортлото» с таким и рядом не лежало… Или «не сидело»?.. Нет, «не стояло» – так точнее будет, как в прямом, так и в переносном смысле».

От этого сознания редкостной удачи в судьбе Богдан даже улетучился куда-то противный привкус панического страха, который он не мог не испытывать. Пришло сознание того, что всё произошедшее стоит воспринимать как необычайное приключение, отрывающее его от устоявшегося и довольно скучного уклада жизни. «А на работу я завтра не выйду, – подумал он, криво усмехаясь. – Какая уважительная причина для прогула!»

Он хихикнул вслух и тут же оглянулся, нет ли кого за спиной. Но площадка, на которой он стоял, была по-прежнему пуста.

Вероятно, что кто-то другой на его месте мог испытать в данной ситуации какой-то более глубокий шок, но Богдан ничего подобного не чувствовал: множество фантастических романов, которыми он зачитывался ещё в школе, неосознанно подготовили его к такой ситуации хотя бы подсознательно. Кроме того, в институте он изучал и физику и высшую математику. Поэтому он хотя бы гипотетически представлял себе возможность существования так называемой «нуль-транспортировки» или параллельных пространств. Комплекс подобных знаний помог ему достаточно быстро придти в себя и начать спокойно думать, как действовать дальше.

Прежде всего, необходимо было полностью собраться с духом и как-то оценить ситуацию. Яснее ясного, что он находится уже не на Земле. Но тогда – где, интересно бы знать?

Если этот составной круг служил для переноса через пространство, в котором находилась Земля, то место перемещения, согласно широко распространенной фантастической идее телепортации, могло находиться как угодно далеко в нашей галактике и даже за её пределами, хотя бы и за миллионы световых лет от Солнечной системы.

Мысль о том, что это могла быть одна из планет, вращавшихся вокруг Солнца, Богдан моментально отбросил, так как согласно современным научным данным в Солнечной системе просто не могло быть планеты с пригодной для дыхания атмосферой и вполне комфортной температурой. А температуру окружающего воздуха он оценил градуса в 22–23 по Цельсию.

Если же это – параллельный мир, то теоретически могло статься, что Богдан вообще не покидал Землю, а находится просто как бы на другой плоскости многомерного фазового пространства. Хотя в данном случае это значило примерно то же, что попасть, допустим, в район туманности Андромеды – те же проблемы с возвращением. Правда, проблемы с обратным перемещением быть не должно: вот они, эти штучки для переноса сквозь миры и пространства.

Богдан присел на корточки, чтобы осмотреть два лежащих рядом полукруга, но колени всё предательски подгибались после всех передряг, свалившихся на него, и он просто уселся на пол.

Полукруги лежали сейчас на расстоянии сантиметров тридцати друг от друга. Богдан постарался вспомнить, как человек, назвавшийся Ингваром Яновичем, положил их, чтобы они соединились. Он хотел попробовать повторить это, но решил пока воздержаться: вполне возможно, что они срабатывают на соединение, когда надо перебросить какую-то массу, а потом связь между ними пропадает, пока их не разведут и не соединят вновь.

Богдану пришла на ум аналогия с винтовочным затвором, который после выстрела необходимо передернуть, чтобы оружие было вновь готово к стрельбе. Можно ли развести полукруги, не совершая пересылку какой-то массы, Богдан, естественно, мог только предполагать. Вполне возможно, что полукруги имели только разовое действие и срабатывали однократно, а потом требовали некой подзарядки.

Богдан подумал немного и затем осторожно начал пододвигать свободный полукруг к закреплённому. И тут он обратил внимание, что рисунок в центре полукруга вроде бы изменился по сравнению с тем, что он помнил: вместо полного изображения гранёного цилиндра там сейчас находилось изображение какой-то половинки шара, покрытого узорным рисунком, или чем-то вроде того.

Богдан был уверен, один полукруг точно из его земной квартиры – ведь только там, где он появился на площадке, круг был полным, и значит, логично предположить, что одна половинка перенеслась вместе с ним. Смущало только, что сейчас рисунок на этой половинке явно иной.

Взглянув на неподвижный полукруг, он увидел, что там тоже изображена половинка кружка, покрытого узорами. Что-то в узоре на половинках маленького круга показалось знакомым, и Богдан решительно сдвинул полукруги.

Когда расстояние между ними уменьшилось до трех сантиметров, подвижный полукруг резко дернулся к неподвижному, и они соединились с уже знакомым Богдану сухим щелчком: затвор щёлкнул.

Посмотрев на изображение маленького кружка в центре образовавшегося большого, он понял, что показалось ему таким знакомым в узорчатых линиях: это было стилизованное изображение континентов на земном шаре.

Богдан вскочил и прошёлся по площадке, проверив, что изображено на ближайших полукругах, вделанных в пол. Половинки изображений были самыми разными, кое-где были куски текста, написанного незнакомым алфавитом, в котором странным образом чудилось, тем не менее, что-то знакомое. Из первых примерно двадцати осмотренных полукругов изображение половинки земного шара попалось ещё на трёх. Богдан остановился и сосчитал число полукругов, лежавших по окружности площадки. Он насчитал семьдесят два.