Представитель хищного британского империализма в Африке Сесиль Родс провел, однако, поперек французской линии, с севера на юг, линию своих интересов (от Александрии до Кейптауна). Против Маршана выступил лорд Китченер. У Фашоды полетели искры, однако у французов не хватило сил.

Они уступили.

Для англичан представляло теперь опасность лишь «фанатичное сопротивление суданских дервишей»[67]. И оно было сломлено.

Англичане понимают, однако, что они будут владеть Суданом только до тех пор, пока его население останется слабым в экономическом, а значит, и в политическом отношении[68]. Юг можно экономически эксплуатировать и без капиталовложений. Для этого достаточно установить жесткую систему закупок сельскохозяйственной продукции у черных крестьян через компанию, получившую в свои руки монополию, которая подтверждена и обеспечена колониальными властями.

Северный Судан имеет прежде всего стратегическое значение. Англия не ждет от него ни золота, ни дешевой рабочей силы. Для нее намного важнее спокойствие и пассивность Северного Судана. Полвека тому назад Англия показала ему свою силу, поставила его на колени. Теперь она время от времени поглаживает его по головке, защищает его от болезней. Иногда даже подслащивает ему жизнь, чего не делает по отношению к другим своим вассалам. Она устраивает ему образцовые школы, сына вождя дервишей Махди признает главой одной из двух политических партий, однако действительную власть из рук не выпускает. И не допускает, чтобы суданцы, пусть даже узкая группа богатых торговцев и религиозных вождей, слишком окрепли в экономическом отношении.

Англия хочет, чтобы северная часть страны оставалась слабой и послушной. Она была вынуждена вывести войска почти из всего Египта. Из последних сил держится она еще в области Суэцкого канала и в Киренаике. Но Судан — Северный Судан — является последним камнем, поддерживающим всю конструкцию английских колоний в Африке. Заменить его нечем. Поэтому Англия проявляет такую заботу о самых чувствительных его нервах, Хартуме и Омдурмане, принимает санитарные меры, дает большой части суданцев ощущение относительной свободы и избавляет их от налогового бремени за счет юга.

Англия, разумеется, не хочет, чтобы те, кто еще живо помнит кровавую борьбу мятежных дервишей против теперешних хозяев страны, почувствовали свою силу. Некоторые из суданцев участвовали в жестокой битве, и их тела до сих пор сохранили следы английской шрапнели. Они уступили силе. И англичане не хотят возвращать им утраченную веру в себя. Поэтому они и не заинтересованы в экономическом и техническом прогрессе страны.

Одним из основных продуктов страны наряду с кунжутным семенем, хлопком, дуррой и знаменитым гуммиарабиком является особый вид кукурузы с мелкими зернами золотистого цвета. От урожая кукурузы зависит жизнь Северного Судана. В сухие годы, когда ее родится меньше, стране грозит голод. Как раз в такие периоды суданское правительство получает возможность убить двух зайцев одним ударом. Предотвращая спекуляцию, оно поддерживает в стране доверие и спокойствие, препятствуя в то же время обогащению местных мелких торговцев. Обеспечивает оно это тем, что держит в запасе около 50 тысяч тонн кукурузы, хранимой открыто, так что каждый может ее в любое время осмотреть. В эту кукурузу вкладывается большая часть государственных средств.

Если войти в северное предместье Хартума, то можно увидеть нечто, напоминающее остравские и витковицкие отвалы. Под открытым небом за несколькими рядами колючей проволоки поднимаются огромные пирамиды кукурузы, стоящие на бетонированных фундаментах с водоотводной дренажной системой. Стаи голубей, кружащихся время от времени над этим государственным казначейством, являются добрым знаком для тех суданцев, у которых нет желания ежедневно на месте убеждаться в том, что им не грозит голод.

Суданский солдат, стоящий на страже у открытых ворот, встречает нас широкой улыбкой. Положив на землю винтовку, он охотно становится к кукурузной пирамиде, чтобы дать нам возможность сделать сравнительный снимок этой местной диковинки. Мы невольно вспомнили о замысловатом сигнализационном оборудовании и подземных сейфах, в которых хранится государственная казна в других странах. Когда мы возвращались, солдат быстро обогнал нас, чтобы успеть поднять винтовку и застыть на несколько секунд в воинском приветствии в то время, как мы будем проходить через ворота.

На пирамиду, сложенную из кукурузы, снова слетались голуби…

Когда летом 1947 года голосованием в Лейк-Саксессе была принята резолюция Организации Объединенных Наций, отклоняющая египетское предложение о присоединении Судана к Египту, в Судане отпраздновала свою победу партия независимых Хизб-аль-Умма, хотя результат голосования в Лейк-Саксессе далеко не отвечал требованиям ее программы.

Судан сейчас разделен на два лагеря, границы которых примерно соответствуют естественному географическому и экономическому разделению страны. Север резко отличается от юга. На юге утверждения египтян о том, что Судан населяют родственные им племена, звучат неправдоподобно. Это утверждение мало соответствует истине даже на севере, который все же ближе к исламскому миру. Но и здесь население постепенно смешалось с негритянским, обладающим совсем иным складом характера, религией, цветом кожи, языком и обычаями.

Другая часть суданцев заселяет весь юг страны до самых границ Кении, Уганды, Бельгийского Конго и Французской Экваториальной Африки. Суданцы на юге живут до сих пор племенами и ведут зачастую весьма примитивный образ жизни охотников, скотоводов и земледельцев, ходят нагими или полунагими. Они ничего не знают о проблемах, стоящих перед правительством в Хартуме, и действуют всецело в интересах англичан и по их указке[69].

Черное население Южного Судана мало вмешивается и в борьбу основных политических соперников Северного Судана — партий Хизб-аль-Умма и аль-Ашикка. Большинство людей на юге вообще не имеет представления об окружающем мире, не умеет ни читать, ни писать и всецело идет на поводу у старейшин и вождей племен, которые, разумеется, находятся под влиянием англичан. С помощью англичан эти вожди повышают свой авторитет среди собственных племен, прибегая к арбитражу англичан при разладах и трениях с соседями. Они продажны, и англичане подкупают их надуманными титулами и должностями.

Сторонников Египта представляет партия аль-Ашикка, у которой есть также и другое, английское название «Нейшнл фронт» («Национальный фронт»). Во главе ее стоит религиозный вождь, «потомок пророка», Эль-Саид Али Миргани-паша[70]. Программой партии является достижение автономного управления, не зависимого от англичан, но под покровительством египетской короны. Большинство руководящих деятелей этой партии — представители торговых кругов, ожидающих от объединения с Египтом экономического подъема страны и повышения своих собственных прибылей.

Сильную фракцию в руководстве двух соперничающих партий аль-Ашикка и Хизб-аль-Умма образуют высокопоставленные религиозные вожди, которые используют влияние корана на мусульманское население Северного Судана в своих политических целях.

Партию аль-Ашикка открыто поддерживает Египет. Во время религиозных праздников она раздает участникам еду, напитки, платье и мелочи, необходимые в обиходе. Эти методы ничем не отличаются от тех, которые применяются во время предвыборных кампаний в Египте. Власти умышленно ограничивают открытие новых египетских школ в стране, боясь, что именно в них образуются новые очаги усиливающегося влияния Египта. Но это не единственное опасение.

В деятельности партии аль-Ашикка есть и другой, положительный и прогрессивный момент, содействующий культурному подъему страны и мешающий англичанам, как бельмо на глазу. Члены партии в свободное время разъезжают по деревням и бесплатно обучают население читать и писать. Они делают это, возможно, для того, чтобы население когда-нибудь смогло читать на арабском языке египетские газеты, а также пропагандистские брошюры партии…