«Все, это конец. У меня галлюцинации... Неужели это действительно была она? Там? Если нет – значит, я сошел с ума. А если да? То лучше бы я сошел с ума!» – думал он, наблюдая, как плавно закрываются двери лифта. Оказавшись единственным пассажиром алюминиевой капсулы, он медленно вынул из бумажника фотографию Кати, посмотрел на нее, встряхнулся – словно сбрасывая долгий сон, жестко приказал себе:

– С этим наваждением пора кончать!

Он разорвал фотографию на мелкие кусочки, высыпал их в ближайшую урну. Сел в машину и поехал к Кире.

– Вот твой чемодан. Я все собрала, – Кира поставила стройную ножку в шелковых домашних брюках на его чемодан, пытаясь сдвинуть тяжелый багаж с места.

– Ты хочешь, чтобы я забрал его? – Андрей улыбнулся, протянул Кире только что купленную розу и попытался взять невесту за руку.

– А ты хочешь, чтобы я каждый день продолжала натыкаться на твои вещи у себя в квартире? – Кира взяла цветок и отвернулась, старательно спрятав от Андрея лицо с новой выстраданной морщинкой между бровей.

Ни к чему Жданову видать ее такой – беззащитной и совершенно расстроенной. Слишком слабой, чтобы вышвырнуть его отсюда вместе с чемоданом! Кира почувствовала, как крепкие мужские руки, такие родные, обняли ее. Твердый подбородок привычно коснулся ее затылка, а знакомый голос зашептал, без остатка растворяя ее волю к сопротивлению:

– Тебе очень плохо, правда? – Кира затихла, доверившись знакомым ощущениям.

– Я не знаю, сможешь ли ты простить меня... Сможешь ли все забыть. Но, может быть, у нас еще есть шанс все исправить?

Она почувствовала, как Андрей с давно забытой нежностью поцеловал ее в шею, повернулась, чтобы коснуться его губ. Андрей вздрогнул, как от острой боли, отпрянул и резко выронил Киру из объятий. Кира бережно прикоснулась к его разбитой губе:

– Что случилось? Тебе больно?

Жданов поймал ее руку, благодарно сжал пальцы в горячей ладони – и попятился к двери.

– Прости... Кажется, я... переоценил свои возможности.

– Ничего страшного... – улыбнулась Кира, сжала ладонь Андрея и попыталась удержать как можно дольше, словно наполняя его своими чувствами.– Я все понимаю... Чтобы раны зажили, нужно время. Я потерплю. Я буду ждать тебя... Сколько потребуется.

Самолет задребезжал и наполнился предвзлетным гулом. Пушкарева как можно туже затянула ремень безопасности, зажмурила глаза, вжалась в кресло и изо всех сил вцепилась в подлокотник – как хорошо, что соседнее кресло пустует! И вдруг почувствовала поверх своего запястья крепкую, уверенную мужскую ладонь. Она открыла глаза, зажмурилась и снова посмотрела на опоздавшего соседа – рядом с ней сидел Михаил!

– Миша.... – Катины слова исчезли в гуле моторов, а практичная Юлиана уточнила:

– У нас только один вопрос: как ты здесь оказался?

– До Турции нам с вами по пути. Там и выпрыгну. Может, еще скажете, что не слышали о новом сервисе? Его же кругом рекламируют. Авиастопом по галактике называется! – рассмеялся Михаил, угощая попутчиц лимонными карамельками. – Ладно, ладно..... Я лечу вместе с вами в Москву. Оказалось, что на этот рейс было одно свободное место!

Акционеры томились на очередном собрании – действо явно затягивалось. Малиновский пристально разглядывал рисунок из трещинок на деревянной столешнице, Кристина тихо медитировала, Милко молча негодовал: разве это мыслимо – так третировать бюрократией творческую личность? Но неожиданное заявление Павла Олеговича заставило всех присутствующих встряхнуться и обратиться в слух.

– Компания «Ника-мода», которую мы все так стремимся распустить... вне всякого сомнения, очень толковая затея, – он принялся загибать пальцы, перечисляя преимущества сомнительной подставной фирмы.– Прибыльные вложения, выгодные использования, отличная бухгалтерия... К тому же «Ника-мода» выполняла роль своеобразного буфера между «Zimaletto» и ее кредиторами. При роспуске «Ника-моды» нам сразу придется найти очень значительные суммы для выплаты долгов – даже наших личных сбережений на это не хватит.

– Масштабный ты парень, Андрюша, – напустился на Жданова-младшего Александр Воропаев.– На мелочи не размениваешься. Своим упрямством... и тупостью своей беспросветной загубил дело жизни собственного отца. А заодно нас всех по миру пустил!

– Да будь у меня немного времени, я бы обеспечил полную доходность «Zimaletto»! – парировал Андрей.– Нужно всего лишь полгода!

– Что же делать, Павел Олегович? Неужели придется продавать часть наших акций, чтобы расплатиться? – испугалась Кира.– Неужели у нас нет никакого выхода?

Павел Олегович поправил очки и обвел притихших акционеров взглядом, дожидаясь тишины.

– Отчего же... есть! Я рекомендую попросить госпожу Пушкареву сохранить компанию «Ника-мода» – оставить все как есть. Это единственный выход. Только в этом случае «Zimaletto» сможет продолжать работать. И при благоприятной рыночной конъюнктуре выберется из долгов, а затем снова станет работать с прибылью...

– Таким образом, весь контроль над компанией будет в руках у Пушкаревой. – Александр Воропаев нервно барабанил карандашом по краешку стола.

– Это все равно что жить с ножом, приставленным к горлу! – ужаснулась Кира.

Но Павел Олегович проигнорировал эмоции коллег и сухо пригласил:

– Прошу участников собрания проголосовать.

Андрей первым, без всяких колебаний поднял руку, и Роман тоже проголосовал «за» – из солидарности с другом. Кира привыкла безусловно доверять деловому чутью Жданова-старшего, ее поддержала Кристина...

– Итак, все проголосовали «за»! – Павел Олегович удовлетворенно опустился в высокое председательское кресло.

– Почти все, – поправил его Воропаев и недобро ухмыльнулся.– Вы только что сами доверили судьбу компании человеку, который вас всех ненавидит!

– У нее есть для этого основания! Достаточно вспомнить, как мы все к ней относились, – запальчиво вступился за свою бывшую помощницу Андрей.

– Споры отложим на потом. Решение принято, – Павел Олегович закрыл папку и поднялся, чтобы покинуть конференц-зал.

– Ну и кто же этот смелый человек, который решит поговорить с Катенькой? – Воропаев демонстративно остался на месте и вольготно развалился в кресле. Головы всех присутствующих дружно повернулись к Андрею.

– Что? Что вы так смотрите? Не-ет... Я не готов, серьезно... – Андрей чувствовал, как щеки заливает неуместный румянец. Ему было мерзко и стыдно от нахлынувших воспоминаний. Как, в самом деле, он мог так ужасно поступить с Катей? Он насупился и признался: – Эффект от нашего разговора может быть обратным. Катя на меня сильно обижена...

– Ну что ж. Судя по всему, я один из немногих в нашей фирме, на кого Пушкарева не затаила зла, – Павел Олегович уже принял окончательное решение и не был склонен продолжать дискуссию. – Я сам поговорю с ней...

Воропаев успел выйти из конференц-зала первым – сразу за и. о. президента. Надо было спешить. Безусловно, Павел Олегович – очень сильный соперник. Но у него – Александра – есть все шансы на успех. Если только успеть сыграть на опережение.

Пушкарева выбежала из подъезда и сразу же налетела на высокого молодого человека в длинном плаще, да так неудачно, что с нее слетели очки – она едва успела подхватить нарядные стеклышки. Было бы жаль – – Юлиана совсем недавно подарила ей эти чудесные модные очки от известного дизайнера.

– Вы, как обычно, чуть не сбили меня с ног, – рассмеялся молодой человек.

Какой знакомый голос – неприятный, со скрипучими нотками.Катя надела очки и сразу захотела протереть их, чтобы убедиться: она обозналась. Перед ней стоял Александр Воропаев.

– Что вы здесь делаете? – удивилась Катя.

– Вот... Приехал специально с вами поговорить...

– В другой раз, я спешу, – ей было неприятно, даже страшновато столкнуться с этим типом у собственного подъезда! Катя предприняла попытку обойти Воропаева и броситься бегом к ближайшей остановке.