– Ладно, – устала от споров Мэри. – Одевай, а мы застегнем, что удастся.

Сабрина решительно натянула на себя платье.

– Эй, а где же остальное? – спросила она, пытаясь найти рукава.

– А остального нет, – ответила Мэри и стянула ткань на груди. Два верхних крючка под кружевом сцепились, но пуговицы никак не доставали до петель. Она повернула сестру к зеркалу. Изабелла держала лампу.

Сабрина уставилась на свое отражение. Несколько секунд она смотрела на декольте, оголенные плечи и полушария груди. Она выглядела как… женщина! Но тут же с ужасом поняла, что груди и живот платья не сходятся!

– Как… как вы могли позволить Лорин сотворить это безобразие? – спросила она, бросив на сестер зловещий взгляд. – Вы же знали, что я никогда не надену эту… гадость!

– Ну вот что, Брина, – топнула ножкой Изабелла. – Одевай корсет и пошли. Я не хочу, чтобы ужин начался без меня.

– Ну так идите. Я что-нибудь придумаю. А если нет, то посижу тут.

– Делай что хочешь! – гневно выпалила Изабелла и выбежала из комнаты.

– Брина! Ты хочешь отпустить Изабеллу одну? Корсет не так уж и плох. Пойми, ты там необходима.

Сабрина с горечью осознала, что придется уступить. Она расцепила крючки и сняла платье:

– Ладно, шнуруй эту проклятую штуку. Если уж все равно отправляться в ад, то сначала хоть почувствую объятия дьявола. – Она с ужасом поняла, что говорит языком Коултера.

Наконец она была зашнурована. Дышать не было никакой возможности. Если это необходимо, чтобы считаться женщиной, то уж пусть ее считают кем угодно, но она останется такой, какая есть.

Мэри начала придумывать ей прическу, то опуская, то поднимая пряди:

– А это, что такое? Как будто с тебя пытались снять скальп.

– А-а, это я обрезала. Пусть так и висит.

Мэри удивленно взглянула на сестру и продолжала свое дело.

– Ну вот и все. А теперь лезь в платье и давай я тебя застегну.

Взглянув в большое зеркало, Сабрина заморгала. Она совсем не узнала себя. Там в зеркале была чужая женщина – леди.

– О! – Вот и все, что она смогла произнести.

– Думаю, капитан Коултер найдет больше слов. Ты – красавица, Сабрина. Вот и побудь для него, хоть раз в жизни, ослепительной.

– Ерунда, это вовсе не я. Любой сразу же поймет. Даже папа утверждал, что нельзя судить о руднике по цвету грязи.

– Согласна. И все же блеск хоть на время, да ослепит. И вот еще что. Надень-ка эти перчатки.

– Зачем? Я же не смогу в них есть.

– Сможешь, а руки будут как у настоящей леди.

Сабрина натянула перчатки на натруженные руки. Теперь никто не заметит шрамов и сломанных ногтей. Еще раз взглянув в зеркало, она почувствовала странный трепет. Ее невозможно было узнать.

Мэри открыла дверь и отступила в сторону:

– Столовая в конце коридора, Брина.

Поборов робость, Сабрина двинулась на шум разговоров, прошла по коридору и открыла дверь в зал.

Комната сияла в свете свечей и была полна шума и смеха.

И вдруг все повернулись к двери и… замолчали.

В наступившей тишине Коултер поднял глаза, увидел женщину в дверях и пережил настоящее потрясение. Он всегда знал, что Сабрина красива естественной красотой, а под мужской одеждой роскошное тело. Но сейчас он увидел не просто красивую, а блистательную женщину. Даже золотые кудри Изабеллы блекли в сравнении с каскадом прекрасных волос Сабрины.

Сабрина словно излучала тепло. Лишь секунду спустя Коултер понял, что она вне себя от ярости. Еще секунда промедления, и она что-нибудь натворит из-за неожиданной реакции зала на свое появление. Он тут же двинулся ей навстречу.

– Брина, – прошептала Изабелла, – ты выглядишь…

– …умопомрачительно, – подхватил Коултер, коснувшись губами ее щеки. – Улыбайся, не выдавай нас ничем, милая.

Он взял ее под руку:

– Ты сегодня обворожительна, дорогая.

В другое время она бы шарахнулась от него, но сейчас была просто ошеломлена тем, как он выглядел. Куда девался знакомый ей бродяга? Чисто выбритый, глаза с веселым блеском, облачен в черный двубортный пиджак, белую рубашку с накрахмаленным воротничком и красный галстук. Потрясенная его великолепием, она бы и рада была подыграть ему, но куда деться от своей глупой подозрительности? Улыбка исчезла с ее лица, и она попыталась высвободить свою руку. Безрезультатно.

– Откуда у тебя эта одежда? – шепотом спросила она.

– Выиграл в покер у лейтенанта. Он и Изабелла сами же купили и принесли карты, женушка.

– Не называй меня так!

– Уже не могу удержаться. Странно, иногда одежда возбуждает больше, чем ее отсутствие.

– Бред сумасшедшего! – упрямилась она, хотя, и сама подумала о том же.

– Это потому, что ты свела меня с ума!

– Миссис Александер, – обратился к ней капитан Холлэнд, кланяясь. – Не желаете ли бокал вина?

– Нет! Нет, благодарю вас, – добавила она, почувствовав толчок Коултера в бок.

– Может, чашечку пунша? – предложил капитан, подзывая одного из дежурных с подносом.

Сабрина молча взяла чашку. А что ей еще оставалось? Вести беседу? О чем? Ей бы пить пунш маленькими глоточками: и руки были бы заняты, да и неловкость удалось бы скрыть. Но, нервничая, она проглотила все залпом.

– У тебя жажда, дорогая? – Коултер отдал чашку офицеру, покачав головой. – Пойдем, ты наверняка хочешь поболтать с хозяйкой. Мы ожидаем приезда сержанта Нили и лейтенанта. Они вот-вот возвратятся.

Радуясь возможности удалиться от пристальных взглядов, Сабрина кивнула:

– Конечно.

Он подвел ее к дивану красного бархата, где жена капитана беседовала с гостями.

– Миссис Холлэнд, моя жена и я хотим поблагодарить вас за столь радушный прием.

Он слегка поклонился и подтолкнул Сабрину вперед.

– Да, большое спасибо, – все еще дичась, произнесла она.

– Садитесь, – пригласила ее миссис Холлэнд.

– О нет, ради Бога! Я и стоя едва дышу. А если сяду, то наверняка упаду в обморок и рассержу моего… – Она бросила быстрый взгляд на Коултера и с явным злорадством произнесла: —…моего мужа.

– Вряд ли вам удастся вызвать хоть чье-то недовольство, дорогая.

– Ох, но это непременно так и будет. Видите ли, он из очень старой и благородной семьи, а я выросла в лагерях рудокопов. Так что впервые надела такое платье.

– Вам следует носить его почаще. Оно вам очень идет. Но я, конечно, понимаю, каково быть стянутой так, что не вздохнуть. Я сама из фермерской семьи. Замучилась просто, пока училась, когда какой вилкой пользоваться. И если бы у капитана не было такого чудесного адъютанта – само добродушие и не болтлив, то я бы так никогда ничего и не усвоила.

Сабрина не знала, верить ли этим признаниям, но все же именно миссис Холлэнд вернула ей веру в себя. И в следующие минуты они уже оживленно болтали о трудностях жизни в глуши.

Коултер немного постоял рядом, совершенно искренне разыгрывая роль обожающего супруга. Когда он уже во второй раз склонился и нежно сжал ей руку, она чуть не застонала. Он был чересчур близко, и потому его присутствие было дразняще-волнующим. В этот момент открылась дверь и вошел еще один офицер.

Рука Коултера сжала ее плечо. Прибыл тот, кого ждали, поняла Сабрина. Она слегка повернула голову, наблюдая за происходящим. Офицер откозырял капитану и повернулся к гостям.

И тут он увидел Коултера.

Сабрина закусила губу, заметив, как на лице лейтенанта появилось упрямое выражение. Что же произойдет?

Он подошел к Коултеру и протянул руку:

– Лейтенант Литлджон. Приятно познакомиться. Кажется, мистер Александер?

Коултер кивнул и, секунду помешкав, пожал протянутую руку:

– Добрый вечер, лейтенант.

Сабрина затаила дыхание и ждала следующего хода Дэйна. Неужели действительно это тот человек, кто спланировал убийства, в которых обвиняют теперь Коултера и его парней. Как же он поведет себя? Выдаст Коултера?