В последний раз они случайно встретились в круизе по Волге, на теплоходе. Много проговорили, пристроив с разрешения команды свои шезлонги на технической палубе. Пожалуй, беседы эти были едва ли не самым интересным воспоминанием десятидневного отпуска.
Климашин, по стариковской привычке, много и в подробностях вспоминал. А Береславский мечтал о том времени, когда его бизнес будет проистекать без него, а он сможет перевести тексты Юрия Васильевича в хорошую книгу. Ефиму явно не хватало в его нынешнем бизнесе славы. Ему казалось, что, имея свободное время, он писал бы книги лучше самых популярных современных беллетристов. Расстались они весьма довольные обществом друг друга.
На прощание Климашин предложил, если что, свою помощь. А Ефим — услуги их типографии или рекламу. Все как всегда.
Теперь, когда жареный петух клюнул, Ефим, не слишком надеясь на поддержку, все же позвонил Юрию Васильевичу. Просто это был наилучший вариант, и грех его было не попробовать. А Климашин, не раздумывая, согласился.
Сейчас он сидел за столом, напротив, удобно расположившись в кожаном кресле (гордость Ефима!) и попивая горячий чаек. Молчание затягивалось.
Ефим не выдержал первый.
— Выдернем мы его, Юрий Васильевич?
Климашин удовлетворенно хмыкнул:
— Не знаю, дорогой.
— А какие шансы?
— Достаточно высокие. Я вытащу его на суд присяжных. Присяжные легко представят, что чувствовал Орлов, когда насиловали его жену. И когда угрожали детям.
— А почему же не уверены в результате?
— Уж больно ловко он всех уделал. Да еще и в гости заехал, начальника убить. К тому же — бизнесмен. Присяжные — люди из народа. А народ бизнесменов не любит.
— Мелкий бизнесмен, — вставил Береславский.
— Не учи ученого.
— А из тюрьмы его можно выдернуть? Изменить меру пресечения? Под залог. Он ведь бандитов на улицах не убивает. Только когда в дом приходят.
В этот момент зазвонил телефон внутренней связи.
— Марин, я же сказал, ни с кем не соединять! — в сердцах бросил Ефим в трубку.
Референт была как всегда спокойна:
— Думаю, с этим можно.
В трубке запела веселенькая музычка, после чего Атаман слегка взволнованно, но без испуга, рассказал Ефиму о задержании бандита около их дома.
Береславский посоветовал ему быть осторожнее и положил трубку.
Вот это уже было неожиданно. Ну, ошиблись. Ну, не туда заскочили. С кем не бывает? Зачем же добивать? Может, как раз Сашка и был их целью? Но какое «двойное дно» может быть у Саньки? Бразильский шпион?
А может, кого-то не устраивает версия ошибки? Это уже теплее. Хорошо, что Ефимовы тексты ошибку педалировали.
Юрий Васильевич принял новость спокойно. Он и не такое видел.
— Тебе нужна охрана, Ефим.
— Мне-то зачем?
— Если Орлов — отвлекающая цель, то ты тоже в стороне не останешься.
— Сомневаюсь. Особенно после завтрашнего ТВ и утренних статей. — Береславский рассказал о своей медийной «войнушке».
Это заметно прибавило Климашину настроения. Много денег на деле он и не собирался зарабатывать: сам предупредил Ефима. Хотел помочь по старой дружбе. Но, похоже, дело могло дать отличную рекламную «раскрутку». А это уже бизнес. Впрочем, дружба и бизнес часто ходят рука об руку. Так же как бизнес и вражда.
Климашин допил чай и ушел. А его место занял другой человек, причем столь настойчивый, что прорвал даже Маринкины кордоны.
— Добрый день, Ефим Аркадьевич!
— Здравствуйте. — Береславский протянул гостю свою визитку.
Тот в ответ достал свою: «Марк Григорьевич Рейзман, коммерческий директор государственного унитарного предприятия „РОСПРОМ продвижение“».
— Мы занимаемся раскруткой лучших образцов отечественной бытовой техники, — начал гость. — При соответствующей поддержке в верхах. Самых верхних. — Марк Григорьевич возвел глаза к небу.
«Уж не Всевышний ли у них — „крыша“?» — кощунственно ухмыльнулся Ефим. Но сказанное его сразу заинтересовало. Здесь пахло большими бюджетами, которыми «Беор» отнюдь не был избалован. А в свете предстоящих трат такая работенка и вовсе представлялась многообещающей.
— Вы среди профессионалов — человек известный, — продолжил Марк Григорьевич. — Кто ж лучше вас сделает рекламу сложной техники? Тем более понадобится написать множество статей, только прямой рекламой мы не ограничимся.
Береславский слушал с удовольствием. Если уж и кошке доброе слово приятно, то что говорить про творческого работника? Но пора было переходить к делу.
— А какие бюджеты предполагается запустить?
— Ну, мы в долларах не считаем, — застенчиво улыбнулся Рейзман. — А в рублях ежеквартальное финансирование порядка пяти миллионов.
«Двести тысяч баксов в квартал», — перевел в уме Ефим, непатриотично считавший в маломеняющейся заокеанской валюте. Эти суммы для «Беора» были фантастическими. С учетом того, что часть денег шла на творчество и большая часть — на полиграфию, прибыль «Беора» до налогов могла составить десятки тысяч долларов! Обалдеть!
Очень скоро он убедился, что предложение не было голословным. Марк Григорьевич, если и не был в рекламе профессионалом, то уж точно в ней разбирался. И понимал, что делает. Ему требовалось совсем мало рекламы в электронных СМИ (там у «Беора» были минимальные возможности), чуть больше — в печатных, и максимум — в рекламном креативе, полиграфии, выставках, мобильных экспозиционных системах для мерчендайзинга*, то есть в том, в чем «Беор» был либо очень силен, либо, по крайней мере, не слаб.
Береславский никогда не считал себя алчным человеком, но здесь аж руки зачесались! Однако где-то в глубине мозга уже точилась крайне неприятная мыслишка: а за что ему такая радость? И что за это с него потребуют?
Ответ он получил очень скоро.
— Мы ведь понимаем друг друга, — вкрадчиво сказал Рейзман. — Каждому хочется что-нибудь принести детям.
Ефим молчал, не желая помогать собеседнику. Тот деликатно кашлянул и продолжил:
— Я бы хотел знать, что смогу на этом проекте заработать.
Сразу многое прояснилось. Нет, он не на Луне родился и, безусловно, знал про схемы «с откатом». Говоря по-русски, сотрудник фирмы-заказчика предложил дать ему завуалированную взятку за помощь при получении заказа.
Живя в России, Береславский не считал такую схему невероятной, — он собирался честно отработать договор, а не перекачивать бюджетные средства под мифические контракты! — хотя г-н Рейзман, конечно, был конкретным жуликом. Он-то собирался урвать от собственной конторы.
Глазки-маслины Марка Григорьевича радостно смотрели на будущего партнера. Он не сомневался в согласии Ефима. И был прав. Это было предложение, от которого трудно отказаться.
Единственно, что огорчало Ефима, так это то, что перед ним сидел не просто жулик, а жулик-еврей. Будь на его месте японец или англичанин, его это никак бы не задело. А так — неприятно. Именно этим объяснялось его минутное промедление. Хотя с точки зрения чистой теории такие рассуждения Береславского, по сути, тоже были проявлением национализма.
Рейзман неправильно понял молчание Ефима и бросился в атаку.
— Риска — никакого, — горячо заговорил он. — Гарантия — сто процентов. «Откат» — не после поступления на счет, а после сдачи заказа.
А вот это уже насторожило. Господин Рейзман по своей роли просто обязан быть жадным. Даже не жадным, а алчным. Только такие люди продают собственные конторы. И вдруг — такое благородство. Черненький очажок в радостно гудящем мозге Ефима вновь привлек к себе внимание. Теперь он решил согласиться и выслушать дальнейшие условия. Если где-то есть зарытая собака, то сейчас она проявится.
Рейзман сильно обрадовался консенсусу.
— Вы не думайте, Ефим Аркадьевич, все чисто. Договор будет железно. Все обсуждено. Ваши прайсы уже изучены, и сейчас нужно рамочное соглашение, а прайс подложим как приложение. Мы переведем на ваш счет пять миллионов и будем их понемногу опроцентовывать уже по конкретным счетам. А закрывать — конкретными актами сдачи-приемки и накладными. Если хотите, мы переведем деньги на указанную вами фирму. Это не проблема.
