Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Долечивание – это оптимистично, – парень фыркнул. Фырканье тут же перешло в новый приступ кашля. Когда приступ прошел, Мири сплюнул мокроту в салфетку и сказал: – Погодите минут пять. Одеваться закончу, матери позвоню, и поедем.

Уже выходя из подъезда на улицу, Томара оглянулась на идущих рука об руку Карину и Мири. Лицо девушки не выражало ничего, кроме строгой сосредоточенности. На лице парня, хотя и похудевшем и осунувшемся, держалось безмятежное выражение. Хирург порадовалась его выдержке. Узнать о своем смертном приговоре и не впасть ни в истерику, ни в депрессию, не озлобиться на весь мир мало кому дано. И все же – все же у них есть общая надежда. Пусть даже она рискует своей репутацией, неважно. Если они вытащат мальчика, риск оправдается, даже если ее лишат диплома за применение неапробированных методов.

В этот момент висящие на небе с утра серые мрачные тучи разошлись, и в щель между ними проглянул краешек солнца, скользнув по лицам теплым лучом. И Томара почувствовала, как на душе становится легче. Они обязательно вытащат Мири. Карина справится. А иначе зачем бы боги привели ее в мир?

21.14.849, небодень. Крестоцин

Ночью Карина спала плохо. Она вспоминала Мири, его улыбку, голубые глаза на веснушчатом лице… В квартире стола прохлада – несмотря на самый конец осени, скуповатая хозяйка все еще не включила отопление на полную мощь. И все же Карина то и дело отбрасывала теплое одеяло, чтобы остудить разгоряченное тело. Устроившийся было у нее в ногах Парс в конце концов недовольно мяукнул, спрыгнул с кровати и ушел куда-то под стол.

Временами девушка начинала задремывать, но внезапно вспоминала о завтрашней операции, и сердце начинало тяжело колотиться о ребра, а в ушах шумело. Сумеет ли она справиться? Одно дело – экспериментировать на трупах, которые не чувствуют боли, и совсем другое – работать над живым, вздрагивающим, чувствительным человеческим телом. Она не любила компьютерные стрелялки, в которые обожал резаться Лика, но сейчас невольно сравнивала себя с мальчишкой, у которого отобрали джойстик, сунули в руки настоящее ружье и бросили в гущу настоящего боя.

Она справится. Она не может не справиться. Если она не справится, Мири умрет медленной мучительной смертью, и виноватой окажется только она. А еще госпожа Томара и господин Кулау рискуют ради нее своим положением, и если она их подведет, то окажется виновата еще и в их неприятностях. И даже папа ничего не сможет исправить. И не захочет исправлять: это ее жизнь, и прожить ее она должна самостоятельно, не прячась за его спину. А если она не способна к самостоятельности… то и жить, наверное, незачем.

Она в очередной раз отбросила одеяло и села на кровати. Успокойся, жестко сказала она себе. Перестань паниковать. Забудь о возможной неудаче. Завтра ты проведешь операцию, первую из многих, и у тебя все получится. Вспомни, что говорил папа: всегда есть цель, и есть цена, которую ты готова заплатить за ее достижение. Если ты цели не достигла, значит, не заплатила положенную цену. Взвесь на внутренних весах цель и выбери надлежащие средства. Если тебе на самом деле нужна победа, брось на чашу все, что у тебя есть, и обязательно выиграешь. А если провалишься, то, во всяком случае, будешь знать, что твоей вины в том нет.

Она знает цель – спасти жизнь Мири. У нее есть средства – наноманипулятор и объемный сканер, составные части эффектора, неудачного творения Демиурга Майи. Что ж, возможно, для Демиурга оно действительно неудачно, но для нее возможностей более чем достаточно. Она справится.

А теперь она должна заснуть. Если завтра утром она будет шататься от бессонницы, лучше никому не станет. Карина легла плашмя, закрыла глаза и начала успокаивать дыхание, как учил ее мастер Караби. И через несколько минут, как ей показалось ее разбудил писк будильника.

Наскоро приготовив завтрак в скудном свете предзимнего утра, она усадила на плечо Парса и выскочила на улицу. Утром небодня город наслаждался долгим сном, и машин на улицах почти не замечалось. Махнув рукой на стоимость, она поймала такси и через двадцать минут, почти точно к семи часам, оказалась в больнице.

Томара оказалась уже там. Она сидела у кровати Мири и колдовала с диагностом. На правом предплечье парня сидела овальная коробка капельницы, помигивающая зелеными индикаторами. Парень, хотя и с трудом сдерживал кашель, широко улыбнулся ей, и Карина заставила себя улыбнуться ему в ответ.

– Доброе утро, Кара, – сказала Томара, убирая диагност. – Готова к борьбе?

– Да, госпожа Томара, – кивнула девушка, спуская на пол Парса. Механический зверек просеменил к кровати, бесцеремонно запрыгнул на одеяло и принялся обследовать капельницу.

– Ну-ка, брысь! – сказала ему Томара. – Мешаешь.

– Парс хороший, Парс не мешает! – обиженно заявил зверек, замирая.

– Это кто? – поинтересовался Мири. – Что за ушастик такой?

– Это Парс, – сообщила Карина. – Игрушка. Если хочешь, можешь его погладить, он такое любит.

– Как игрушка может что-то любить? – недоверчиво осведомился парень, но руку к зверьку протянул. Парс с готовностью подставил голову под его пальцы и негромко замурлыкал.

– А у него в шкуру тактильные сенсоры встроены, – объяснила Карина. – Когда его гладишь, его искин воспринимает прикосновение как ласку. И ему приятно.

– Искин, сенсоры… – фыркнула Томара. – Современная молодежь уже и забыла, что такое живой зверь. Кара, ты хоть раз живую кошку видела?

– Да, конечно, – удивилась вопросу девушка. – У одной моей подруги, дома, в Масарии, дома живет кошка. Она красивая и мурлычет, совсем как Парс. Только для нее большую клетку надо, а у меня комната маленькая, некуда поставить.

– О всемогущая Назина! – Томара возвела глаза к небу. – Кошка! В клетке!! Что-то в мире совсем не так, если даже кошек начали в клетки засовывать. Кара, кошке положено жить на свободе, вовсе не в клетке… Куда там Калу запропастился?

Она вытащила пелефон, но тут дверь палаты распахнулась, и в комнату почти вбежал доктор Кулау в операционной пижаме. За ним вошла Цумаха, толкающая перед собой столик на колесиках. На столике рядами стояли пузырьки и капсулы с лекарствами, лежал инъекционный пистолет.

– Доброе утро всем, – сказал Кулау. – Надеюсь, без меня не начинали?

– Ты же честно билет купил, Калу, – немного нервно улыбнулась ему хирург. – Как же без тебя?

Камарона с Валлой ввезли каталку. Камарона слегка помахала ладошкой Карине в знак приветствия. Потом все три девушки отступили назад и выстроились у дальней стены палаты, посматривая на Карину со смесью восторга и благоговения. Карина слегка вздохнула. После ограбления банка она стала для младших медсестер хирургического отделения чем-то средним между кумиром и старшей сестрой, даром что не отличалась от них по возрасту. Девицы постоянно бегали к ней с разными глупыми мелкими вопросами, на самом деле лишь для того, чтобы лишний раз взглянуть на нее восторженными глазами.

– Ну, как наш пациент? – Кулау взял в руки диагност Томары и быстро просмотрел последние протоколы. – Тэк-с, ладно. В пределах нормы. Операционная готова. Анестезиологом сегодня Ххараш, я его попросил выйти на тот случай, если он действительно понадобится. Он уже ждет, так что начинаем выдвигаться. А вы чего ждете, стрекозы? – добродушно прикрикнул он на медсестричек. – Дел больше нет? Так я сейчас придумаю. А ну, марш на посты дежурить!

Дружно фыркнув и задрав носы, медсестры цепочкой вышли из палаты. На прощание Тамарона повернулась и быстро показала язык спине отвернувшегося профессора. Томара бросила на нее укоризненный взгляд, и девица, хихикнув, выпорхнула из палаты, стуча каблучками туфель.

– Так, Мири, – Томара дотянулась до столика, взяла пистолет и зарядила в него капсулу. – Сейчас я сделаю тебе пару уколов. Это просто успокаивающее и мягкое снотворное. Мы не знаем, что ты почувствуешь во время операции, да и затянуться она может надолго. Лучше, если ты пока поспишь.

75
{"b":"103150","o":1}