Она приставила пистолет к шее парня и ввела лекарство, потом поменяла ампулу и уколола еще раз.

– Сейчас тебе захочется спать, Мири, – мягко сказала она, откладывая пистолет и по-матерински оглаживая его волосы. – Не сопротивляйся сну. – Она наклонилась вперед и заглянула ему в глаза. – Все закончится хорошо. Ничего не бойся.

Парень сонно кивнул. Финазин уже начал действовать, и его глаза закрывались сами собой.

– Я не боюсь, – едва слышно пробормотал он. – Я не…

Его голова безвольно откинулась на подушку, и он мягко задышал. Сейчас, во сне, его серое изможденное лицо казалось почти мальчишеским.

Томара поднялась на ноги. Она взяла со столика несколько пузырьков, четкими уверенными движениями сдернула защитные колпачки и вставила их в гнезда капельницы, после чего с минуту стучала пальцами по ее пульту.

– Так, маркер в вену пошел, – прокомментировала она. – Через пять минут можно томографировать. А ведь батарея у капельницы наполовину разряжена, и это перед операцией! Ох, что-то у нас медсестрички совсем обленились, пора воспитательные меры принимать. Карина, поможешь переложить его на каталку?

Карина кивнула. Вопреки ожиданиям, она чувствовала себя совершенно спокойной, словно и не она накануне вечером металась в кровати. Она осторожно просунула под Мири манипуляторы, приподняла его и аккуратно положила на каталку.

– А зачем ему грудь выбрили? – недоуменно спросила она. – Мы же его резать не станем.

– Не планируем, – поправил ее Кулау, накрывая безвольное тело парня простыней. – Но на всякий случай мы подготовились к полноценной операции. Если что-то пойдет не так, переключимся на классические методы. В операционной сейчас еще и Ромира моется, так что в случае чего мы подстрахуем, где потребуется. Кара, а ты-то почему не переодета? Ты что, так и собираешься в уличной одежде работать? Ну-ка, бегом к Марине за пижамой, и чтобы через пять минут явилась во вторую операционную. Тома, взялись.

Вместе с Томарой он ухватился за поручни каталки и вывез ее из палаты. Карина ошарашенно посмотрела ему вслед, но тут же спохватилась. Действительно, почему она не подумала о переодевании? Интересно, а что, госпожа Марина тоже ради нее специально в выходной на работу вышла? Ох, сколько свидетелей ее позора в случае чего… Она подняла с пола Парса и зарылась лицом в его мех, потом опустила зверька обратно.

– Парс, ожидание – место "ординаторская" – тихий режим, – скомандовала она.

– Парс один, совсем один! – пожаловался зверек. – Парс бедный и несчастный, его никто не любит!

Он вздернул в воздух короткий хвостик и, шустро семеня всеми шестью лапами, выбежал в дверь палаты. Карина посмотрела ему вслед, вздохнула и решительно направилась к старшей медсестре.

В пять минут она не уложилась. Переодетая, она оказалась в операционной в семь тридцать. Когда она вошла, Мири лежал на столе. Его тело закрывали простыни, оставляя открытым только предполагаемое операционное поле, а капельницу на предплечье уже сменил блок гемодиализатора, пока еще неактивного. Карина остановилась у порога, чувствуя странную измотанность. Она устала бояться. Страшно устала. От нее зависит человеческая жизнь, но она уже не может испытывать по этому поводу никаких чувств. Кулау, Томара, Ххараш и Симира, операционная сестра, ожидающе смотрели на нее.

– Давай, Кара, мойся, и приступаем, – Томара подошла к девушке и положила ей руку на плечо. – Не волнуйся. Не происходит ничего, что могло бы иметь фатальные последствия. В крайнем случае мы просто вернем его в палату в исходном состоянии. Давай, – она подтолкнула Карину к раковине.

Дождавшись, пока девушка тщательно вымоет руки и натянет перчатки, Кулау сказал:

– План таков. Кара, ты начинаешь работать, как мы обсуждали. Начинаем чистить главный конгломерат. Твоя задача на сегодня – прочистить пять основных лимфоузлов. По ходу дела мы следим за действием через томограф, но не забывай, что у него минимальный шаг сканирования – миллиметр, и на полный проход требуется не менее пяти минут. Предварительное сканирование уже проведено, если потребуется – скажи, сделаем снова. Если вдруг обнаружишь, что что-то идет не так, немедленно скажи. Мы можем прервать операцию, можем прибегнуть к экстренному вмешательству, выбор за нами. Главное – не делай резких движений, и все получится. Помни – ты не первый и не последний хирург, впервые взявшийся за непривычную операцию. Через это проходили все. Мы рядом, и мы страхуем. Давай, Кара, начинаем.

Он отвернулся к пульту томографа, и через мгновение на большом настенном экране вспыхнула объемная схема грудной клетки Мири. Повинуясь указаниям хирурга, компьютер выделил раковые узлы желтым, и у Карины в очередной раз похолодело в желудке. Сколько же их там!… Нет, не надо об этом задумываться. Он сумеет убрать их все. Но даже самая длинная дорога всегда начинается с первого шага.

Она подошла к столу и положила Мири на грудь кончики пальцев. Затем глубоко вздохнула и закрыла глаза, взглянув на него через сканер. Мир стал серым и скучным, но верхние покровы тела, ребра, мышцы растаяли, повинуясь ее мысленному усилию. Теперь она смотрела на губчатую массу легких, пронизанных сетью кровеносных капилляров и ходов бронхиального дерева. Периодически пульсирует темный комок – сердце, но оно сейчас не нужно, а потому послушно растворяется, открывая заднее средостение.

Вот пораженный бронх, несущий смерть своему хозяину. Он страшно изуродован опухолью, которая почти наполовину перекрывает его просвет. Если ее не убрать, скоро бронх окажется перекрыт полностью. Но это не так срочно, смерть от удушья Мири пока не грозит. Куда страшнее пораженные лимфоузлы – источники метастазов, вместе с лимфой с легкостью распространяющихся по телу. Именно их нужно нейтрализовать в первую очередь. Сканер послушно показывает черным скопления раковых клеток, выделяя их из общей массы тканей. Легкие, бронх, лимфоузлы, пищевод словно вымазаны отвратительной грязью, разъедающей окружающие ткани. Как заманчиво выжечь эту гадость одним ударом! Но нельзя: раковые узлы тесно окружены здоровым клетками, которые нельзя уничтожить. Если просто сжечь весь конгломерат, погибнут и здоровые ткани, и тогда Мири обречен: ему не выжить с огромной дырой в груди, оставшейся на месте опухолей. Значит, нужно действовать методично и осторожно.

Вот оно, то место, с которого начнется процесс. Карина ввела в опухоль истонченные до неощутимости манипуляторы. Начинаем! Раковые клетки на ощупь чувствуются как шероховатые колючки в мягкой почве – интересно, почему манипуляторы передают их ощущение именно так? Зацепить колючку – короткий сжигающий импульс – нащупать следующую… Вот здесь можно выжечь сразу большой кусок, в нем почти нет здоровых клеток. А вот здесь надо аккуратнее…

"Кара…"

Мягкие ласковые ладони на плечах. Знакомый голос в голове, словно кто-то подключился к ней по каналу связи. Но ведь канал отключен!

"Кара, девочка моя, это я, Майя. Не оборачивайся – меня здесь нет. Просто слушай. Кара, доверься эффектору. Это очень умная машина, она может гораздо больше, чем просто следовать твоим указаниям. Не надо руководить им в мелочах. Просто задай ему программу, и он выполнит ее сам. Я ненадолго перехвачу контроль над наноманипуляторами. Следи, что я делаю…"

Задать образец для поиска – злой колючий шаблон раковой клетки. Установить границы поиска: радужный – радужный! – пузырек с неровными границами надувается в груди, охватывая пораженный лимфоузел. Осторожными касаниями эффектора поправить стенки пузыря так, чтобы они окружали только нужный узел с минимальным зазором – до остальных тканей дело еще дойдет, но не сейчас. Задать программу при обнаружении: сжигающий импульс. Задать программу при нечетком обнаружении: сжигающий импульс – лучше мы сожжем здоровую клетку, чем пропустим раковую. Настройка проведена – запускаем поиск… Все. Процесс чистки завершен, затраченное время – три целых двести семнадцать тысячных секунды. Повторное сканирование: живых раковых клеток не обнаружено.