Платье соскользнуло с ее плеч и упало на пол, где и пролежало целый час, смятое и забытое, пока мужчина и женщина праздновали возвращение своей любви…

Энн уныло съежилась у костра, стараясь поплотнее закутаться в плащ и невидящим взглядом уставившись в огонь. Ее охватило странное оцепенение, на время притупившее боль, которая точила ее весь день. Все ее чувства словно онемели, и она больше ничего не ощущала, кроме глубокой усталости, завладевшей ее телом и душой. Как ни удивительно, ей даже расхотелось плакать…

Из неподвижности ее вывел приятный мужской голос. Устало подняв голову, девушка вопросительно взглянула на Найджела Дугласа.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, миледи? – осведомился Дуглас, пытливо заглядывая ей в лицо. – Вы уверены, что не заболели?

Такое проявление заботы тронуло Энн, она вымученно улыбнулась.

– Вы очень добры, сэр, но, уверяю вас, я не больна, а только всего лишь очень устала. Эти последние дни дались мне нелегко…

Дуглас присел на корточки у костра и тщательно перемешал горящие поленья. Языки пламени жадно лизнули древесину, распространяя вокруг волны тепла.

– С вами дурно обращались? – спросил он, бросив на Энн еще один проницательный взгляд. – Не стесняйтесь, можете мне рассказать. Одного вашего слова будет довольно, чтобы Маклины поплатились за это, все до одного. У сэра Фрэнсиса Маклина скверная репутация, а Яков Стюарт устал от дерзких вассалов, только и умеющих, что бунтовать. Ему предстоит объединить два враждующих королевства, но прежде всего он хочет установить мир и спокойствие в Шотландии… ценой жизни нескольких смутьянов, если потребуется.

Энн молча смотрела в огонь, вспоминая жестокие слова, разрушившие ее жизнь несколько часов назад. Фрэнсис Маклин бросил ее, как игрушку, которая ему наскучила. Мысль о мести показалась ей заманчивой. Она бы на все пошла, лишь бы увидеть его поверженным!

– В этом нет нужды, – услыхала она словно со стороны собственные слова. – Я не пострадала от рук Маклинов. Все домашние обращались со мной по-доброму, я была почетной гостьей в доме, а не пленницей. Леди Дженет Камерон заботилась обо мне, как о родной дочери.

– Леди Дженет? Жена Джеймса Камерона? Она была в Кеймри?

– Неужели вы не знали, что Дженет – родная сестра… сэра Фрэнсиса Маклина? – Энн слегка запнулась, произнося это имя.

– Я только что прибыл из Англии, миледи, мне мало что известно о здешних родственных связях. – Он задумчиво прищурился. – Стало быть, Маклины и Камероны в родстве между собой… Ну что ж, если у вас нет желания жаловаться, не буду вам больше мешать и удалюсь. Надеюсь, что ваш брат лучше сумеет вас утешить, чем я.

Отвесив легкий поклон, Дуглас повернулся и скрылся в ночной темноте.

Большая желтая луна поднималась над равниной, заливая ярким светом фигуры солдат, которые устраивались на ночлег. Окидывая тоскливым взглядом эту сцену, Энн невольно вспомнила прошедший вечер, а вслед за воспоминаниями пришла их неизменная спутница – мучительная боль.

Может быть, Фрэнсис сейчас гуляет по берегу в лунном свете с другой женщиной? Наверное, они вместе смеются над ее глупостью… Но за что, боже милостивый, за что он заставил ее так страдать?!

Открыв глаза, она увидела Чарльза, шагающего к ней по мокрой траве. Ловко балансируя на ходу, он держал в руках две полные тарелки.

– Энн, ты часом не простудилась? – спросил он, опускаясь на колени рядом с ней. – Найджелу показалось, что тебе нездоровится.

– Со мной все в порядке, Чарльз, – ответила Энн, выдавив из себя улыбку. – Все, что мне нужно, это поесть горячего и хорошенько выспаться.

Взяв у него из рук тарелку, она заставила себя проглотить несколько кусков. Некоторое время Чарльз наблюдал за ней молча, потом неловко откашлялся.

– Тебя, очевидно, удивляет, что отец не приехал за тобой сам…

Энн пожала плечами. Она была так погружена в свое горе, что вообще не вспоминала о графе Гленкенноне на протяжении всего дня. После того, что она пережила за последние двенадцать часов, мысль о встрече с отцом уже не могла вызвать у нее ни радости, ни страха.

– По правде говоря, я об этом вообще не думала, Чарльз, – смущенно призналась она. – Полагаю, он, как всегда, слишком занят, чтобы позаботиться обо мне.

– Вовсе нет! – горячо возразил Чарльз. – Отец скоро присоединится к нам со своим отрядом. Он был уверен, что Маклин задумал какой-то обманный трюк, поэтому мы разделили наши силы. Я возглавил небольшую группу – всего около шести десятков, – а он со своими людьми остановился в лесу примерно за милю от Кеймри. Если бы Маклин попытался что-то предпринять, мне предстояло отступить и уйти подальше от замка, а люди отца должны были окружить его войско. Мы бы с легкостью могли захватить Маклина в плен.

Энн изумленно уставилась на брата.

– Ты собирался выманить Маклина, чтобы отец мог из засады напасть на него с превосходящими силами?!

– Только если бы он попытался нас перехитрить. Богом клянусь, Энн, можно подумать, что ты на их стороне! Ты вообще вела себя чертовски странно во всем этом деле.

Энн заставила себя разжать кулаки и сделать глубокий вдох.

– Разумеется, я не на их стороне! Просто мне хотелось бы избежать кровопролития.

Внезапно лицо Чарльза расплылось в мальчишеской улыбке.

– Я полагаю, женщины вообще ни черта не смыслят в стратегии, и нельзя от них этого ждать. Помнится, ты с детства была слишком мягкой. Но сейчас в Шотландии царит беззаконие, здесь часто приходится применять силу – особенно по отношению к таким бунтовщикам, как Маклин. Тебе придется к этому привыкнуть.

Энн лишь снова пожала плечами, и Чарльз, удовлетворившись этим, принялся за еду с аппетитом, которому Энн втайне позавидовала. Подобрав остатки соуса хлебной коркой, он опустил тарелку.

– Дело вовсе не в том, что отец не хочет тебя видеть, просто он всегда занят. Он представляет здесь власть короля, а бунтовщики вроде Маклина и Камерона сеют смуту и мешают ему исполнять свои обязанности. Наш отец – очень важный человек! – с гордостью добавил Чарльз.

Энн улыбнулась наивной восторженности своего брата.

– Тебе нет нужды извиняться за него передо мной, Чарльз. Отец никогда меня особенно не жаловал, я примирилась с этим много лет назад.

– Это вовсе не так… для меня у отца тоже часто не хватает времени. Боюсь, что он во мне несколько разочарован, – признался Чарльз с тяжелым вздохом. – Вот почему для меня так важно исполнять каждый его приказ в точности. Я должен ему доказать, что готов командовать войсками. Если Маклин атакует нас нынешней ночью, клянусь, я убью его голыми руками, если придется!

Энн с грустью взглянула на полное юношеского воодушевления лицо младшего брата. «Фрэнсис с ним живо расправится, – мрачно подумала она. – Проглотит живьем и не заметит. Он никого не пощадит… никого!» Справедливость этой печальной истины она познала на себе.

– Я уверена, что ты сумеешь всех нас защитить, – примирительно заметила она вслух, – и отец тоже это понимает, иначе он не доверил бы тебе такое серьезное дело. Я знаю, он гордится тобой, просто не говорит этого вслух.

– Ты правда так думаешь? – оживился Чарльз. – Он однажды сказал, что я неплохо владею мечом. Отец сам меня учил, а уж лучшего фехтовальщика, чем он, не найти во всем королевстве. Ты бы его видела, Энн! – восторженно добавил он. – Его клинок – это же чистая поэзия! – Юноша со вздохом откинулся на локтях и застенчиво улыбнулся, взглянув на сестру. – Я рад, что ты здесь, Энн. Мне очень тебя не хватало… тебя и мамы. Не могу поверить, что ее уже нет, что я никогда ее больше не увижу… Я хотел приехать, когда она заболела, честное слово, Энн, поверь мне! Мы с отцом тогда жутко поругались. Он сказал, что мы поедем позднее, когда она поправится. Господи Иисусе, я никогда себе не прощу…

Энн взяла его за руку, и на мгновение ей показалось, что он вновь превратился в прежнего маленького мальчика, ищущего утешения у старшей сестры.