– Ой! – поморщилась Касси. – Мои ноги.

– Хочешь, чтобы я их тебе помыл? – Успокаивая, он выставил вперед руку под ее изумленным взглядом. – Прости. Я не думал ничего такого.

Она улыбнулась:

– Знаю. Я тоже.

– Очень странно.

– Чего ж тут странного?

– Женщины всегда хотят все знать, в то время как и сам себя не знаешь до конца. Так что я иду по тонкому льду.

– Фильм – полный отстой. Как по-твоему? Это что, экзамен?

– Мне кажется, он неплох.

Касси оценивающе на него посмотрела:

– Ты сегодня отличник по поведению?

– Это точно.

– Потому что?..

– Боюсь рассердить тебя.

– Ах!

– Не ахай. Я ведь здесь не для секса, понятно?

Эти его слова могли как обрадовать, так и огорчить ее – в зависимости оттого, собиралась ли она давать волю своим чувствам или соблюсти допотопный обычай свиданий – не выказать себя слишком доступной, не то кончишь тем, что окажешься на нежелательном конце весов: Мадонна – шлюха.

– Мне кажется, ты все же думаешь о сексе, – сладким голоском заметила Касси и, потянувшись к нему, нащупала его член, проверяя эрекцию. Пожалуй, на этот раз она даст волю чувствам, а по поводу реакции мужчин на такой феномен, как благочестие, будет волноваться когда-нибудь потом.

– Я думаю о сексе с того самого момента, как встретил тебя.

– Звучит хорошо, – шепнула Касси. Она мягко сжала его член в руке, наблюдая, как тот оживает, как тело Бобби отзывчиво раскрывается ей навстречу – их чувственный «инь – ян» не утратил былой гармонии.

– Эй, – окликнул ее Бобби, чуть задыхаясь. – Если не прекратишь, я испачкаю тебе руки.

Касси резко выпустила член.

– Стало быть, если я желаю сатисфакции, – пробормотала она с улыбкой, – первая очередь, наверное, моя.

В темноте сверкнула его улыбка.

– Не робей.

– С чего бы мне робеть?

Его улыбка стала еще шире, он вспомнил, что больше всего любил в Касси.

– Но только тихо.

– Ну вот еще!

Пусть так. Да какого черта в самом деле? Ведь в зале нет знакомых. Бобби начат расстегивать на Касси блузку.

– Да не то! – прошипела она, отталкивая его руки. Прелюдия! Будто без нее нельзя обойтись! Что ж, еще лучше. Он человек гибкий: нет так нет. Плавно меняя фокус своего внимания, он запустил руку под короткую хлопковую юбку Касси и начал делать то, что ему было велено. Он был не прочь и был готов в любое время.

Скользнув рукой в ее трусики и сквозь шелковистые завитки волос, Бобби проник двумя пальцами в ее горячую, влажную промежность и сразу же усомнился в том, что сможет сдержаться. Слишком измучило его воздержание, к которому он не привык. Касси тяжело дышала, похоже, ждать она не собиралась. «Как всегда», – подумал Бобби, оглядываясь вокруг: не смотрит ли кто, хотя и сам уже стремительно приближался к точке невозврата. Ему было глубоко плевать на то, смотрят на них или нет.

Иметь ее. Сейчас же. По полной программе.

Сейчас не только ее партия, сыграет и он, решил даже не Бобби, а его член.

Бобби расстегнул шорты, высвободил его и, готовясь к действию, стащил Касси с сиденья.

Она ахнула, сообразив, что он собирается делать, но противиться такой удаче, как видно, не собиралась. Только блаженно вздохнула про себя, когда он с филигранной точностью опустил ее на свой член. Нисколечки не промахнулся. Действительно, потрясающий мужчина. Свою роль, конечно, сыграло то, что он мускулист, как портовый грузчик, и умеет дать ей почувствовать себя легкой как пушинка. Сила – редко упоминающийся, однако мощный сексуальный стимулятор. Но скорее всего дело просто в том, что они отлично подходят друг другу, словно две половинки единого целого – как инь и ян. Очевидно, что каждый из них нашел своего идеального партнера, настроенного на одну с ним сексуальную волну.

Бобби думал о том же, хотя настраивать длину волны было его задачей, так что, пока Касси не испытала оргазма, ему стоит подождать.

К счастью, опыта у него было достаточно.

«Господи, что это? Нирвана?» – думала Касси. Как трезвомыслящая девушка, она не думала всерьез, что обрела «родственную душу» – все происходящее между ними очень напоминало брачные игры в мире животных. И тут ее, словно на «американских горках», понесло вниз с головокружительной быстротой.

Еще секунда – и оргазм накрыл ее горячей волной. Все еще чувствуя себя участницей аттракциона, она хотела было закричать, но Бобби был к этому готов, как истинный бойскаут, или просто уже столько раз слышал этот крик раньше, что мог предугадать его. Он успел закрыть ей рот своими губами, а потом и сам дал себе волю.

От длительного оргазма он задыхался, жадно хватая ртом воздух, будто тело его сжалось, превратившись в пустую оболочку.

Бешеное возбуждение оргазма постепенно спадало, переходя в блаженное тепло, и Касси, тяжело дыша, рухнула на его плечо.

– Скажи мне… что никто… не видел, – выдохнула она, обдавая шею Бобби своим жарким дыханием.

Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все четверо зрителей, находящихся в зале, сидят, уставившись на них.

– Никто ничего не видел, – солгал он. – Все смотрят фильм.

– Пойдем… как только… я смогу встать.

– Хочешь, я тебя вынесу на руках?

– Ой, не надо. А то все… будут на нас смотреть.

Все уже давно смотрели на них, но ничего другого он не мог ей сказать.

– Да не все ли равно?

– Мне не все равно. Я здесь живу.

– Ты здесь часто бываешь?

– Иногда.

Бобби тихо рассмеялся.

– Я тебя сейчас посажу на твое сиденье. Если можешь, найди салфетки, мы вытремся и уйдем отсюда. И я вынесу тебя на руках. Я так хочу.

Безоговорочная властность его тона привела Касси в блаженный трепет. Он снова усадил ее на сиденье, и все ее принципы сильной женщины, собрав пожитки, отправились в далекое далеко. Не навсегда, конечно, только на время и по веской причине, успокаивала себя Касси, стремясь задобрить свою совесть.

– А что, если я против? – спросила она игриво, слегка поддразнивая его, что было очень не похоже на женщину, озабоченную сохранением своей женской силы. Принципы сильной женщины пустились бежать во всю прыть.

– Это не имеет значения.

Господи, да у нее сейчас опять случится оргазм, лишь от одной этой командной нотки в его голосе. Ее феминистские принципы лишились оснований. Когда волны желания начинали вздыматься между ее ног, слово «принцип» вылетало у нее из головы. Да, она легкая добыча для большого, сильного мужчины, который в постели (или, как сейчас, в публичном месте) берет инициативу на себя. Хотя теперь для нее место действия не играло роли, ибо ничего она так не жаждала, как того, чтобы этот большой, сильный мужчина овладел ею. Это ей было жизненно необходимо.

Поэтому сейчас было совсем не время для вопросов о каких-то незначительных, мелких детальках, вроде того: почему он здесь, прилично ли… ну, проявлять такое рвение, или не противозаконно ли то, что они делали, не в силах противостоять захлестнувшему их желанию?..

– Давай смоемся отсюда.

Он был вполне презентабелен, то есть выглядел прилично, тогда как она даже не пошевелилась.

– Это так необходимо?

Бобби узнал этот жалобный тон. А еще он заметил, что на экране шла финальная сцена «Касабланки» в делийском стиле.

– Скоро зажгут свет. Как тебе салон машины? – предложил он, изыскивая какой-то компромисс откровенно неприличному появлению на публике в растерзанном виде.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Они действовали синхронно. Бобби кивнул на экран:

– Они уже на аэродроме, детка. Времени у нас совсем мало.

Поспешно обтершись, Касси расправила на себе одежду, а Бобби, подобрав все салфетки, бросил их в коробку с поп-корном. Затем он встал и, пропустив Касси вперед, отправился следом за ней в проход между рядами. Двигаясь к выходу, он заметил, с каким напряженным интересом присутствующие в зале смотрят сцену прощания, и поблагодарил Бога за их не самый тонкий вкус и более всего за собственное, полученное в кинозале удовольствие, для которого никаких актеров не потребовалось.