Счастье, что она не стала говорить ему о том, что чувствует. Она страстно, до безумия хотела его, хотела, чтобы это наконец произошло. Истекающая влагой, жаждущая ощутить его в себе и не желающая больше ждать, Касси протянула руку к объекту своего вожделения. Ее пальцы сомкнулись вокруг его члена – или почти сомкнулись… слишком большим он оказался для ее руки. Потрясенная его размером, она принялась двигать рукой вверх-вниз по раздутому фаллосу, сначала едва касаясь, потом все сильнее его сжимая. Ее бедра одновременно с этим волнообразно двигались, тело горело как в лихорадке, а сочащаяся влагой промежность пульсировала от возбуждения.

Нежная грудь Касси лежала на его ладонях, и Бобби, наслаждаясь ее роскошным телом, ласкающими его слух стонами, вырывающимися из ее груди, уже отчетливо представлял, как велико ее желание. «Не довести ли ее еще раз до оргазма?» – подумал Бобби. Нижняя часть ее тела извивалась в конвульсиях, глаза были прикрыты – все говорило о том, что она на пределе. Похоже, она больше не сможет терпеть. Но, увидев в зеркале ее соблазнительную розовую попку, двигавшуюся в понятном только ее телу ритме, он передумал.

Не такой уж он был бескорыстный.

Ему хотелось вставить свой член в эту дивную, очаровательную дырочку как можно скорее.

Он отпустил ее и выпрямился.

Почувствовав это, Касси недовольно промычала, продолжая бешено двигать бедрами.

– Я здесь, – шепнул Бобби. Но Касси с закрытыми глазами, казалось, и не слышала его. – Эй, – тихонько позвал он ее. – Посмотри на меня.

Касси медленно, будто с помощью какого-то рычага, подняла веки.

– Эй, ну-ка скажи что-нибудь, – теребил ее Бобби, сомневаясь, что они с ней находятся в одной реальности.

Но тут ее зеленые глаза внезапно прояснились, наполнившись смыслом.

– Надеюсь, ты не собираешься и на этот раз обойтись без него. – Она скользнула кончиком пальца по налившейся кровью головке его пениса. – Было бы очень, очень жаль.

Она явно обладала способностью быстро включаться в дело. Бобби улыбнулся:

– Он твой всегда, когда захочешь.

– Минут десять назад был бы кстати.

– Ты где хочешь?

– Не важно где, лишь бы быстрее.

Его темные брови слегка приподнялись.

– Кровать сойдет, – сказала Касси, не понимая, что кроется за его холодным взглядом – вопрос, осуждение или раздражение. – Мне извиниться?

Она быстро соображала. Он действительно не знал, как реагировать на ее слова «не важно где» и на тон, которым она эти слова произнесла.

– Нет, извиняться не нужно. – Сейчас ему было не до разговоров. Он был слишком возбужден. – Если ты заберешься на кровать, мы наверстаем время.

Касси улыбнулась:

– Напомни мне послать Артуру благодарственную открытку за то, что свел меня с тобой.

– Зная любовь Артура к сплетням, я бы сперва хорошенько подумал. – Бобби с улыбкой кивнул на ее высокую кровать. – Помочь?

– Надо же, как это по-английски, – отозвалась Касси, приближаясь к постели. – Мы что, будем играть в коня и наездника?

– Мы будем играть в любые игры, какие захочешь.

Этот простой ответ, озвученный низким бархатным голосом, заставил Касси по-новому взглянуть на всякие там «садомазо» фантазии, как они представлены, например, в «Истории О».[9] Ведь не исключено, что Бобби как раз не прочь поразвлечься таким образом. Но она совсем не может терпеть боль – ей даже после оторванного заусенца требуется анестезия.

– Давай по-простому, – поспешно предложила она, карабкаясь на свою кровать и попутно соображая, что, пожалуй, переборщила со своим предложением – ведь она не знала точно, как это все делается там, у них, в мире роскоши и охотников за головами.

Бобби уловил дрожь неуверенности в ее голосе.

– Да я и сам не поклонник игр. Но решать тебе.

Касси посмотрела ему в глаза.

– Пожалуйста, не нужно игр. Я серьезно. – В конце концов она ведь с ним едва знакома, и кто знает, что там творится у них в Будапеште или откуда он там приехал. Хотя, подумала Касси, наблюдая, как он приближается к ней и каждым натянутым своим нервом сосредоточившись на впечатляющем зрелище его потрясающе эрегированного члена, все-таки можно было бы хоть чуточку намекнуть на свою открытость новым экспериментам. Но только если в деле не участвует кнут.

Однако Бобби, добравшись до постели, лег рядом с ней, заложил руки за голову и ласково посмотрел на нее.

– Какое у тебя второе имя?

Господи! А это еще при чем?

– А что?

– Ты, судя по всему, нервничаешь. Вот я и подумал, что, может, нам стоит узнать друг друга поближе.

– То есть тебя интересует что-то еще, помимо того, что у меня недавно был оргазм?

Он не обратил внимания на ее насмешку.

– Что тебя беспокоит?

Он был без одежды, а, следовательно, и без оружия. Бояться нечего.

– Боюсь не оправдать твоих ожиданий… ведь ты привык к звездным девочкам с прилагающимися к ним сексом, наркотиками и лимузинами.

Он пожал плечами:

– Тогда руководи ты. Со мной легко.

Свой звездный образ жизни он отрицать не стал. Но инициативу отдал ей. Вот и хорошо. Отлично. Так оно надежнее. С другой стороны, мужчины, достигнув определенного состояния, частенько теряют способность мыслить здраво.

– А за него ты можешь поручиться? – Она указала на член. – По нему не скажешь, что с ним так уж легко. Непохоже, чтобы он был хоть кому-то подвластен.

– Он под контролем.

– Ну надо же! Это значит, что ты можешь много часов подряд, сдерживая оргазм, заниматься сексом, как в том китайском трактате «Дао любви»?

Он улыбнулся:

– Нет.

А может, несмотря на свое невозмутимое спокойствие и классное оснащение, он на самом деле был обычным человеком. И жизнь среди богатых и знаменитых, которые – это каждая собака знает – имеют всякие нестандартные наклонности, никак на нем не отразилась. А может быть, она сошла с ума и готова сколько угодно ждать сеанса с этим членом-призером, всегда готовым встретиться с ее клитором. Однако внутренний спор был недолог, поскольку у Бобби имелось то, в чем она действительно очень, очень и очень нуждалась.

– Мое второе имя Холлихок.[10] Или просто Холли. Не спрашивай почему. Приятно познакомиться. – Она протянула руку.

– А мои имена – Андре, Чарльз, Клоувис. Так настоял мой отец. Рад знакомству. – И с лукавой улыбкой взяв Касси за руку, он водрузил ее на себя. – Ну что, я выдержал испытание?

– У тебя есть некоторые преимущества, – ответила Касси, поведя бровями. – Ты на самом деле не Бобби, правда?

Он отрицательно покачал головой.

– Мое имя Роберт, по-французски произносится – Робер.

– Очень по-европейски.

– Наверное. Но чаще всего я Бобби Серр. Все остальные навороты – семейные причуды.

– Не говори мне о семейных причудах. Ты и сам сегодня вечером видел, как моя сестра диктует мне, что делать, и так всегда.

Бобби улыбнулся:

– Значит ли это, что я не смогу быть боссом, если захочу?

– Возможно, в следующий раз, – ответила Касси. – Когда я буду знать, каков на самом деле мужчина с четырьмя именами…

– В постели?

– Ну вроде того. – Она улыбнулась. – Я ведь девчонка из провинции. – Но мамочки родные! Какой же он все-таки твердый и мускулистый, соблазнительный и горячий! Причем самая твердая, самая эффектная часть его тела упиралась ей прямо в живот, и Касси это страшно заводило, просто доводило до безумия.

– Отлично. Будем делать это медленно и просто. В миссионерской позе. Никаких неожиданностей. Как люди, познакомившиеся на чае «файв-о-клок».

Касси рассмеялась:

– Особое платье требуется?

Бобби поднял на нее глаза. В их глубине под темными ресницами мелькнула смешинка.

– Это потом, если все пройдет удовлетворительно, ты можешь для меня нарядиться. Если чай будет не слишком горячим и сандвичи с огурцом придутся тебе по вкусу.