Яромир оглядел потемневший мир. Из терема выбежали хмельные воины и остолбенело уставились на диво. Грянул гром, некоторые горожане попадали, зажимая уши. Ратьгой рядом с князем ругнулся и скривился от бормотания Вольги. Гром повторился – без вспышек молнии… словно рушился небесный свод… того и гляди, попадают глыбы хрусталя.

От грохота заложило уши, и Яромир открыл рот. Полегчало. Гром повторялся и повторялся. Потрясенный князь осознал, что тучи молчат, а страшный голос произносит: «БОЮ БЫТЬ!!! БОЮ БЫТЬ!!!»

Князь оглянулся на волхва. Ошеломленный вид кудесника показал, что ничего хорошего ждать не приходится.

Огненный шар пронесся над головами: в пламенном облаке мелькнули гигантские крылья, почудилось женское лицо… Диковинная птица промчалась быстрее солнечного зайчика от зеркальца в проказливой руке, небо аккурат посередке разделила тлеющая нить. Слова стихли.

Князь проводил взглядом диво и схватил волхва за грудки. Вольга, как и остальные, пребывал в ступоре и уставил на князя полубезумные глаза.

– Что это было? – рявкнул Яромир.

– Га-гамаюн, – выдавил волхв трясущимися губами.

– Что за гагамаюн?

От возмущения Вольга пришел в себя.

– Гамаюн, княже! Вещая птица, посланница богов.

Яромир оглядел остолбенелый двор, сердито сплюнул.

– Ну, такое будущее мне известно, – сказал он тихо.

Губы волхва плясали от испуга.

– Ты не понимаешь, княже, – зашептал он, – если является Гамаюн, то дело плохо! Очень плохо! Пожалуй, придется поискать чудо-оружие.

Ратьгой встрепенулся: взглядом ошпарил Вольгу, на князя посмотрел вопросительно. Яромир отмахнулся:

– Потом, дядька, потом.

Воевода обиженно насупился, сплюнул под ноги волхву и загрохотал сапожищами по двору.

Люди постепенно оживали, чесали затылки. Двор наполнился испуганным гулом.

Яромир насупленно смотрел на волхва.

– Что за оружие?

– Свиток у меня есть один, – начал волхв, – зело интересен, очень древний…

– Вольга! – прорычал князь.

Волхв опомнился, деланно оперся на клюку, продолжил:

– К югу от нас, близко от булгар, Железные горы. Бают, что там запрятаны неисчислимые сокровища, а среди них и чудо-оружие, способное разом уничтожить огромное войско.

– Но добраться нелегко?

Волхв развел руками, огорченно вздохнул:

– А то. Да и сторожит всякая нежить, куда без нее?

– А как достать?

– Записано, что клад сокрыт в пасти зверя.

Князь нахмурился. Несколько людей обратились к нему, но Яромир отмахнулся:

– В пасти зверя?

– Что сие значит – неведомо.

Яромир крякнул досадливо. Его взгляд приковали свинцовые тучи, не желающие рассеиваться.

– Это недалеко от князя Вышатича?

Волхв кивнул, добавил осторожно:

– Стрый доберется туда не сегодня-завтра. Да и как услать на неведомое дело, когда он тут позарез будет нужен?

Отдаленный звук грома пронесся над двором, ветерок взъерошил волосы, люди озадаченно примолкли.

– Надобно отослать гонца к Вышатичу, пусть на поиски отправится Лют с Буськой, а Стрый вертается.

Вольга сморщился, будто пожевал горсть волчьих ягод.

– Буська?

– Лучше побеспокойся о гонце, – отмахнулся князь. – Если можешь, то и остальным послам вели поторопиться.

Волхв развел руками:

– Княже, я не колдун. Одного курдуша сумею спеленать – ночью будет у Вышатича, – но не больше.

Небо на восходе было чернее угля, в складках туч блеснула молния, свинцовые глыбы озарил яркий сполох. Холодные струи ветра вмиг выбили тепло лета. Яромир клацнул зубами. В небе заворчало грозно.

Люди испуганно заголосили, потянулись со двора, на землю со звоном упала посуда, добрая снедь вывалилась в пыль. С влажным хрустом лопнула бочка олуя, с бульканьем вспенилась лужа, похолодевший воздух стал кислым.

– Что такое? – спросил князь Вольгу.

– После прилета Гамаюн приходит буря.

Яромир простонал:

– Город уцелеет?

Волхв поплевал на ладони, выпрямился – патлы повисли в воздухе белыми змеями, блеск в глазах не уступал грозовым сполохам.

– Не боись, стороной поведу, может, заденет краешком.

– А?..

– Княже, ступай к гостям, – прервал Вольга напряженно. – Подготовь их к моему выступлению, мол, боги указывают на беду, вы, как гости, помогите отстоять дом и все такое. Наплети про долг, честь и мужество.

– Но-но! – возмутился Яромир.

Волхв повернулся лицом к буре. В ладони заскрипел посох. На висках вздулись толстые жилы. В нескольких верстах в землю ударил слепящий ветвистый столб, брызнули дымящиеся комья, ветер донес грохот расколотого неба.

Молнии стали бить чаще. Люди оглохли от грома, такого же сильного, как в тот день, когда Перун молотил топором по башке Змея-Волоса.

Воздух скрутился в узел, гигантская воронка сорвала слой земли, размолола в пыль. Почерневший жгут двинулся на город. Яромир с остановившимся сердцем наблюдал за воздуховоротом, потом взгляд его упал на фигуру волхва с раскинутыми руками.

Князь сжал кулаки, взглядом принялся буравить спину кудесника – волевым усилием попытался передать часть своей жизненной силы. Налетел визжащий порыв ветра. Яромира покатило по земле, как пустую бочку. Небо и земля поменялись местами. В локоть больно впился камушек…

Над головой раздался сердитый рык Ратьгоя – будто туча громыхнула. Кудесник подхватил князя под мышки, вздернул на ноги.

– …растудыть!!

Яромир промямлил:

– Как с князем разговариваешь?

Ответные слова заглушил хохот туч. Яромир глянул недовольно на воеводу и прикипел взглядом к воронке, облизывающей край городской стены. Ровный строй бревен смялся, взметнулись обломки с девственно-белыми изломами. Близстоящие дома содрогнулись, невидимая рука содрала крыши, плеснула на улицы дождем из соломин.

Люди спешно покидали дома, улицы были запружены… Толпа двигалась прочь от смерча.

Волхв захрипел, из последних сил выкрикнул что-то на зауми и завалился набок. Яромир метнулся к кудеснику, но его опередили. Жилистые руки подхватили обмякшее тело, как пушинку. Князь раскрыл рот – каравай залезет – и распахнутыми глазами смотрел на Ратьгоя.

Воевода, держа на руках Вольгу, провожал взглядом вихрь, миновавший город. Силы оставили воронку: распались невидимые скрепы, на землю хлынула пыль и мусор. Ратьгой встретился глазами с князем, скривился.

– Это ничего не значит, – буркнул он, направляясь к жилищу волхва.

Деревья расступились, лунный свет ударил ярко. На миг глазам, привыкшим к ночной тьме, стало больно. Лют запалил новый факел, отправив в кусты тлеющий огрызок. Сзади удивленно присвистнули.

– И куда мы выехали? – поинтересовался Буслай.

Лют остолбенело разглядывал деревню: неказистые дома спят, ставни закрыты, лишь из одного окна сочится свет. Деревня небольшая – с десяток домов на одной улице, общий колодец. Рядом с колодезным срубом – ветхая телега: передних колес нет, стоит косо, как щит, прислоненный к стене.

Лес кончился.

Цепочка отряда распалась на опушке, кони встали в ряд, из их ноздрей сочились туманные струи, как пар из-под крышки котла. Стрый оглянулся на лес: оттуда злорадно смотрели многочисленные огоньки. Вдруг раздался глумливый смех, и призрачные глаза растаяли. Отроки испуганно поежились.

Буслай переглянулся с Лютом, подбодрил соратника:

– Видать, и вправду в лесу тропы быстрые. Как быстро добрались до окраины!

– Мы не могли за полночи пересечь лес, – раздраженно ответил Лют. – Леший, что ли, кругом обошел? Что делать, воевода?

Стрый пожал плечами, облитыми железными кольцами:

– В дома стучать, узнавать, где оказались. Только осторожно, чтоб не приняли за упырей – выковыривай потом от кольев занозы.

Савка вытянул вперед чуть дрожащий палец:

– Вон в том доме вроде свет горит.

Ждан потер синее горло, кивнул – горит.

– Двинулись потихоньку, – сказал Стрый.