Тем временем положение в самом Харькове осложнилось, и 15 февраля командир Танкового корпуса СС Пауль Хауссер, проигнорировав приказ Гитлера превратить Харьков в «крепость, потеря которой отразится на престиже Германии», отдал приказ об эвакуации города. Оставление Харькова немецкими войсками, хотя и полностью обоснованное ввиду сложности сложившейся ситуации, вызвало ярость Гитлера, который потребовал провести контроперацию и вернуть контроль над городом. Но сначала эсэсовцам пришлось стабилизировать ситуацию и разгромить советскую группировку между Донцом и Днепром. «Лейбштандарт» выбил противника из предмостных укреплений на Мже и вступил в Валки. «Лейбштандарт» атаковал высоту, контролировавшую дорогу Беревка – Ефимовка, а 6 марта занял Валуки. 8 марта танки Зеппа Дитриха подошли к предместьям Харькова.

14 марта эсэсовцы пошли на штурм. «Лейбштандарт» наступал на город с севера, причем 2-й моторизованный полк прикрывал правый фланг наносившего главный удар 1-го моторизованного полка, причем батальон Пейпера шел несколько поодаль, в качестве подвижного резерва. Совершенно неожиданно советские войска, с боями отступавшие из города, перерезали шоссе севернее Харькова. 1-й полк продолжил наступление, а 2-й полк СС и разведывательный батальон Мейера заняли круговую оборону. В разгар боя на этом участке появился батальон Пейпера, поддержанный танками дивизии СС «Мертвая голова». Стремительным ударом Пейпер атаковал противника, опрокинул его и обратил в беспорядочное бегство, после чего основные силы «Лейбштандарта» смогли продолжить наступление на Харьков.

После трех дней упорных уличных боев – 16 марта 1943 года – Харьков был очищен от советских войск (в беспорядке отступивших на левый берег Северского Донца), но потери, понесенные «Лейбштандартом», были огромны – почти 45 % личного состава. После захвата Харькова бои, однако, не прекратились. Теперь перед немецкой группировкой стояла задача укрепить фронт по Донцу. Для этого часть войск была брошена на север, на захват Белгорода. Основу группы составили части дивизии «Великая Германия», дивизии СС «Мертвая голова», а из состава «Лейбштандарта» – бронированный 3-й батальон 2-го моторизованного полка. 18 марта 1943 года мотострелки Пейпера ворвались в Белгород и можно было докладывать в штаб, что линия немецкой обороны на Харьковском участке фронта полностью восстановлена. 29 марта «Лейбштандарт» был выведен в резерв оперативной группы «Кемпф» и разместился в районе Харькова для отдыха и пополнения. На отдыхе были подведены итоги операции – 3-го Харьковского сражения – и розданы награды. Командование высоко оценило действия Пейпера в ходе взятия Харькова, и 6 мая 1943 года он был награжден Золотым Германским крестом (Deutsche Kreuz in Gold). Таким образом, бои в районе Харькова в конце января – феврале 1943 года принесли Йохену Пейперу повышение в звании и сразу две – достаточно высоко ценимые в германской армии – награды.

О своей службе на советско-германском фронте Пейпер вспоминал: «В течение долгого времени я командовал 3-м батальоном 2-го моторизованного полка “Лейбштандарта”. Это соединение прославилось своими ночными боями и получило известность в дивизии и корпусе как “батальон паяльной лампы”. Наши войска использовали этот очень практичный инструмент зимой, чтобы перед боем разогревать двигатели наших бронетранспортеров, нагреть быстро воду для обеда и для многих других вещей… Солдаты на бронетранспортерах даже использовали паяльную лампу как тактический символ батальона. После войны, во время следствия, это название однако было переделано с “батальона паяльной лампы” на “батальон поджогов”. Следователи трактовали название так, будто паяльные лампы использовались, чтобы жечь здания дотла! На самом деле наши бронетранспортеры имели обыкновение атаковать противника на полной скорости, когда солнце сверкало на наших орудиях. Поскольку русские дома по большей части имели соломенные крыши, они неизбежно загорались во время боя. Войскам было, конечно же, абсолютно без надобности использовать паяльные лампы для поджога домов, и это утверждение было еще одной попыткой очернить войска СС».[98]

При подготовке операции «Цитадель» II танковому корпусу СС (в состав которого входил и «Лейбштандарт») была отведена задача в составе 4-й танковой армии Германа Гота нанести главный удар на южном фасе Курской дуги. Утром 4 июля 1943 года «Лейбштандарт» перешел в наступление.[99] В ходе этой операции основная тяжесть боев пришлась прежде всего на танковый полк «Лейбштандарта», однако моторизованные соединения также приняли самое активное участие в боях, причем батальон Пейпера (как наиболее мобильная часть 2-го моторизованного полка СС) постоянно действовал в авангарде моторизованных частей дивизии.

13 июля в виду бесперспективности Гитлер приостановил наступление, а через четыре дня операция «Цитадель» была окончательно свернута. За девять дней боев дивизия потеряла почти 30 % личного состава.

После окончания операции «Цитадель» «Лейбштандарт» был выведен с фронта и в конце июля 1943 года получил приказ двигаться на Инсбрук, а оттуда – в Италию: теперь ситуация осложнилась на юге Европы. Верный союзник Гитлера Бенито Муссолини был арестован, а новое правительство – и в этом мало кто сомневался – лихорадочно искало возможность выйти из войны, что и произошло 3 сентября 1943 года. Немецкому командованию в преддверии открытия в Италии нового антигерманского фронта приходилось наращивать свои силы. Но до начала активных операций еще оставалось время.

14 августа «Лейбштандарт» взял под свой контроль важнейший Бреннерский перевал. Когда пришло известие о выходе Италии из войны, немецкие войска в Северной Италии получили приказ разоружить и интернировать находившиеся в зоне досягаемости итальянские подразделения. В принципе сопротивления они не встретили, лишь изредка случались некоторые эксцессы.

18 сентября 1943 года Пейпер вместе со своим бронированным батальоном (а также временно подчиненным ему 1-м разведывательным батальоном СС) был направлен в Кунео с заданием разоружить находившиеся здесь довольно многочисленные итальянские войска. Военным комендантом Кунео был назначен оберштурмфюрер СС Динзе. Однако все пошло не слишком гладко: прибывший к Пейперу итальянский подполковник (представитель штаба 4-й итальянской армии) в ультимативной форме потребовал, чтобы немцы в течение 24 часов оставили Кунео. Если это условие не будет выполнено – батальон Пейпера будет уничтожен. В ответ Пейпер заявил подполковнику, что итальянская армия должна немедленно сложить оружие, и немедленно двинулся к месту расположения итальянцев. Важным населенным пунктом на пути Пейпера была деревня Бове (причем Пейпер проинформировал мэра, что область Кунео оккупирована немецкими войсками и любое сопротивление гражданского населения будет жестоко пресекаться).

Пейперу противостояли значительно превосходящие его силы 4-й итальянской армии, которая, кроме того, пользовалась поддержкой местного населения. Так получилось, что довольно большая деревня Бове, находившаяся в шести километрах южнее Кунео, была одним из центров партизанского движения, причем значительное число повстанцев укрывалось в находившихся рядом горах Бистальта. Утром 19 сентября Пейпер отправил в Бове на «Кюбельвагене» обершарфюрера СС Карла Вицорека и унтершарфюрера СС Курта Бутенхоффа, которым было дано задание найти итальянский военный склад на предмет использования горючего и снаряжения батальоном Пейпера – Йохен всегда оставался верным принципу по возможности использовать трофейные материалы и снаряжение. Когда Вицорек и Бутенхофф появились на местном рынке, они обнаружили, что итальянские «военнопленные» – то есть военнослужащие итальянской армии, которые теоретически считались интернированными – грузят в грузовики боеприпасы и продовольствие. Эсэсовцев сразу же взяли под стражу, вывезли из Бове и заперли в сарай рядом с небольшой часовней.