Бонни, напугавшись, что сейчас рухнет и эта надежда, вцепилась в прилавок.

– Слушаю…

– Ты так побледнела, что вряд ли слышишь меня. Боишься, что я отменю заказ, не так ли?

Бонни судорожно вздохнула: если он сделает это, она разорена. Элай бывает очень жестоким, вполне возможно, что он хочет уничтожить ее.

– Да, – призналась она.

– Ну, так не беспокойтесь, миссис Хатчисон. Все остается по-прежнему, но с одним условием.

Бонни затаила дыхание.

– Конечно, должно быть условие. Остается надеяться, что выполнимое.

– Ты не станешь впутывать мою дочь в ту ложь, которую сочинили вы с Веббом!

– Л…ложь…

Элай горько усмехнулся и покачал головой.

– Клянусь Богом, ты никогда не уймешься… Хатчисон тебе такой же муж, как и мне, и мы оба знаем это. Ты можешь болтать любой вздор, но не смей говорить маленькой девочке ничего, кроме правды, иначе ты очень пожалеешь об этом. Поняла?

– Я вообще не понимаю о чем ты говоришь!

– Ты прекрасно меня понимаешь, врунишка. Тебе нравится доводить меня до безумия, вот и все! Я подумал: может, выпороть тебя прямо сейчас.

– Жаль, что тебе в голову приходят такие мысли. Но если ты дотронешься до меня, я тебя… я тебя…

Элай неторопливо расстегнул пуговицы на манжетах, закатал рукава.

– То – что? – спокойно спросил он.

– Я пожалуюсь начальнику полиции!

– И он обвинит меня в том, что я выпорол мэра? Ужасно! Должно быть беспрецедентное обвинение! Не смеши меня, Бонни.

Между тем Элай подбирался к прилавку, было, похоже, что он намерен выполнить свою угрозу. Бонни потеряла голову от ярости и страха, однако поняла, что не стоит подливать масла в огонь.

– Ты же всегда считал, что нельзя бить женщин, – пролепетала она.

– Я считаю, что нельзя ставить им синяки под глазами или ломать кости, – уточнил Элай, приближаясь, – но я готов оставить рубцы на твоей…

– Элай, Бонни! – Джиноа впорхнула в магазин, шелестя юбками и в самом радужном настроении, – как приятно видеть, что вы мирно беседуете! Совсем как в старые добрые времена!

Бонни закрыла глаза и вознесла благодарность небесам. Когда она решилась открыть их, то веселые искорки в глазах Элая сказали ей лучше всяких слов, что он только дразнил ее. Кивнув Джиноа, он повернулся и вышел.

Джиноа сияла.

– Вы такая прелестная пара! Жаль, что Элай должен спешить…

– В самом деле? – Бонни с трудом улыбнулась, – он теперь работает на заводе, знаешь?

Радость Джиноа испарилась.

– Да, знаю.

Бонни очень хотелось проявить гостеприимство. Овладев собой, она любезно спросила:

– Не выпьешь ли со мной чашку чая? Я как раз собираюсь закрывать магазин.

– Очень жаль, но я спешу на почту. Ты будешь на пикнике?

Бонни с готовностью ответила:

– Конечно, буду, Джиноа.

– Великолепно! Ну, побегу… Да, я забыла: Кэтти и Роз у меня. Они наслаждаются, слушая граммофон, и я не удивлюсь, если они весь вечер проведут со мной.

Бонни кивнула.

– Пожалуйста, отправь их домой в своем экипаже. Я не хочу, чтобы они шли пешком в темноте.

– Разумеется, Бонни, как ты могла подумать, что я поступлю иначе?

– Прости, – сказала Бонни, – был такой трудный день, я плохо соображаю.

– Бедняжка, – пробормотала Джиноа, – у тебя такая тяжелая работа! – С этими словами мисс Мак Катчен поспешно удалилась.

Бонни опустила шторы и закрыла дверь. После стычки с Элаем и Эрлиной Кэлб ей хотелось побыть одной.

Бонни заглянула в буфет. Должно быть, она поступила опрометчиво, пригласив Вебба поужинать, но ей хотелось поговорить, особенно после встречи с Элаем. Элай, конечно, пошутил, сделав вид, что намерен выпороть Бонни, но был предельно серьезен, предупредив ее насчет Розмари. Он не сказал, что собирается забрать у нее Роз – что ж, пока утешает и это. Бонни налила в чайник воды и поставила его на плиту. Если Элай не отнимет Розмари, ей незачем выходить замуж за Вебба.

Когда пробило шесть, послышался стук в заднюю дверь, и Бонни улыбнулась, подумав о пунктуальности Вебба.

– Входи! – сказала она.

Вебб, бледный и немного растерянный, предложил:

– Поужинаем в отеле? Ты весь день работала, зачем тебе заниматься хозяйством.

Как часто Бонни уговаривала себя полюбить Вебба! Кто еще так внимателен и добр к ней? Вспомнив, как Элай угрожал высечь ее, она вспыхнула.

– Замечательная идея, Вебб! – сказала она. Спускаясь по лестнице, она подумала о Тате… – У тебя был сегодня молодой мистер О'Бейнон?

Вебб улыбался, помогая Бонни спускаться по лестнице.

– Да, я взял его на работу. Мне нужен помощник.

Бонни обрадовалась. Значит, день прошел не так уж плохо! Приходил Сэт с заказом на материалы, а Тат нашел работу, которая обеспечит ему приличное существование.

Сидя с Веббом в ресторане, Бонни рассказала ему о предложении Сэта. Но Вебба это не обрадовало. Он нахмурился.

– Когда мы поженимся, ты оставишь эту работу. Ты понимаешь это, Бонни?

Бонни понимала, но ее раздражало, что Вебб решает это за нее. Мог бы, по крайней мере, порадоваться. Она молча развернула салфетку.

Поняв, что допустил бестактность, Вебб вздохнул и взял ее за руку.

– Бонни, извини. Удивительно, что ты получила такой крупный заказ. Конечно, я рад за тебя.

– Что же тебя тревожит? – мягко спросила Бонни, ее холодности как не бывало.

– Вы с Хэмом оказались правы насчет той статьи против Союза, мне начали угрожать, Бонни.

– Угрозы? – испуганно спросила она.

– Письма, – уточнил Вебб, – конечно, анонимные. Я боюсь не за себя, но в некоторых из них угрожают и тебе. Они требуют, чтобы я написал опровержение.

– Ты же не сделаешь этого, не так ли?

Вебб с тревогой смотрел на Бонни. Как трудно сказать ему, что она не сможет стать его женой! Очень трудно! Вебб вздохнул.

– Я не могу идти на попятную, Бонни. Мак Катчен делает все, чтобы исправить положение, и я хочу сообщить об этом в следующем выпуске. Но если что-нибудь произойдет с тобой…

– Ничего со мной не случится, Вебб. Я умею постоять за себя.

– Все равно я беспокоюсь за тебя и Роз. Бонни, я думаю, нам лучше отложить свадьбу на несколько недель – пока страсти не улягутся, пока не начнут строить эти домики и забастовка не кончится.

Бонни почувствовала облегчение. Теперь необязательно отказывать Веббу сейчас: она может не спешить с этим.

– Эрлина Кэлб была у меня сегодня, – сказала она, усмехнувшись.

Вебб выронил чашку.

Форбс налил бренди себе и Мак Катчену. Дождь стучал в окна кабинета, и вода в реке поднималась. За прошедшую зиму выпало много снега, и Форбс представлял себе, как тают на вершинах гор снега, переполняя притоки Колумбии. Форбс вдруг пожалел, что «Медный Ястреб» построен слишком близко к реке, да еще и в низине.

Подав Мак Катчену бокал, он сел за свой стол. Форбс не понимал, чего хочет от него Элай. Женщину? Информацию о Бонни? Что? Он ждал.

Мак Катчен выглядел неплохо. Вот только руки были в волдырях и ожогах. Даже в рабочей одежде он сохранял свой независимый вид.

– Мне нужна ваша помощь, Даррент, – сказал он, поглядев на бокал.

Форбс откинулся на спинку стула и мысленно улыбнулся.

– Какого рода? – тихо осведомился он.

Мак Катчен пронзил его взглядом.

– Я хочу, чтобы вы снова управляли заводом. «Итак, эта работа оказалась не по зубам мистеру Мак Катчену – тяжеловата», – подумал Форбс.

Мак Катчен залпом выпил бренди и поставил бокал на стол.

– Согласны ли вы принять мое предложение?

Форбс сделал вид, что размышляет. «Конечно, ему нужен доход, который обещает ему должность управляющего. Правда, он мог бы неплохо прожить и на выручку от «Медного Ястреба», но у него есть определенная цель. Достичь ее можно только вкладывая средства, а для этого нужен солидный банковский счет компании Мак Катчен».

– Что же повлияло на ваше решение? – спросил он. – Мне показалось, что вам не по вкусу мои методы.