Гарольд резко обернулся, в ярости ударил по дубовому столу крепко сжатыми кулаками. Затем очень медленно приблизился к Эмерику. Тот отступил, опасаясь гнева патрона.

– Ищи, управляющий! Ищи! – раздувая ноздри, процедил сквозь зубы взбешенный лорд. – Не пой мне баллад о растворившейся в тумане леди. Или же о блуждающем призраке обиженной на мужа женщины. Я не верю сказкам о привидениях! Ищи леди Элизабет, сэр Эмерик! – приказал он родичу. – Я хочу знать, где сейчас находится Бетти. Тебе очень не повезет, если ты не обнаружишь в ближайшее время хотя бы следы ее лошади! Понятно?!

Эмерик не привык к столь непочтительному обращению. Он молчал, с опаской поглядывая на разъяренного хозяина, и, наконец, уважительно поклонился:

– Милорд! – племянник был не столько испуган, сколько озадачен резкостью обычно приветливого дядюшки. – Я продолжу поиски, хотя не могу понять, где еще искать Вашу жену. Я и не предполагал, что леди Элизабет настолько дорога для Вашего сердца! – и еще раз поклонившись, Эмерик удалился.

Гарольд Ноттингем был совершенно измучен. Он не мог заставить себя уснуть и просто сидел в кресле, глядя на свое отражение в большом овальном зеркале. Смотрел и не узнавал себя – постаревший угрюмый мужчина с плотно сжатыми губами, глаза обведены черными кругами и блестят, словно в лихорадке…

Всеми бранными словами он мысленно крыл себя и явившуюся из прошлого маркизу. Словно кто-то подтолкнул ее предстать перед ним так внезапно со своими искушающими прелестями! Лорд не поддался им, но все-таки предал свою жену, свою Бетти, которой только сутки назад клялся в любви и верности, обещая себе сделать ее невероятно счастливой. И что он теперь натворил?!..

Ближе к утру кто-то неспешно постучал в дверь. Гарольд вскочил, с волнением ожидая хорошего сообщения.

– Открыто! Войдите! – и даже голос его дрожал, выдавая волнение.

На пороге вновь возник Эмерик Ноттингем.

– Мои люди обнаружили леди Элизабет, сэр! – торжественно объявил он.

Гарольд рванулся в коридор.

– Где она?! Где Бетти! Где моя Элизабет?

– Леди Элизабет спит в заброшенном саду, милорд! – Эмерик приторно-сладко улыбнулся. – Леди хорошенько набегалась, утомилась и теперь спит, точно новорожденный младенец, накормленный материнским молоком!

Лорд помчался в заброшенный сад, словно юноша на первое свидание со своей любимой! Его маленькая Бетти спряталась здесь, пробравшись через сплетения давно никем не стриженых кустов.

Вот бесенок! Она отыскала в его замке отличное безопасное убежище! И впрямь – трудно было догадаться, что девушка полезет в заросли крапивы и одичавшей малины.

Значит, Бетти так и не покинула замок! Или, возможно, успокоившись и поразмышляв хорошенько, решила вернуться во владения мужа? Как только умудрилась она попасть в запущенный сад и пробраться в самую его середину, пройдя по заросшей сорняками тропинке, чтобы скрыться от павшего на ее голову позора?.. Ведь он, действительно, опозорил Бетти. Выставил на посмешище перед стражниками, крестьянами, прислугой… Гарольд продолжал проклинать себя за неосмотрительность и спешил дальше, по вросшей в землю каменной дорожке. Он шел, беспокойно осматриваясь и надеясь без чьей-то подсказки обнаружить Бетти.

Лохматый лиловый цветок ослепительно сиял на фоне серой стены, освещенной утренним солнцем. У него был необычайно мощный и сильный стебель с толстыми колючками, вскормленный жирной садовой почвой. От цветка татарника нежно и сладостно тянуло медом. Он возвышался над всеми другими растениями, которые сплелись друг с другом так, что невозможно было разобрать – откуда и чей тянется стебель. Что-то остановило здесь лорда, и он стал пристально разглядывать растение. И вдруг справа от цветка он различил белое пятно. Вон там, на засохших ветках терновника белеют клочки ткани! Это же кусочки ее свадебного наряда!.. Того белого платья, какое он просил ее надеть на венчание, если она девственница… Гарольд подошел поближе. Сорная трава разрослась здесь так, что получилось что-то вроде убежища, своеобразной пещерки. Виноградная лоза обвивала ствол давно засохшего дерева и, словно навесом, накрывала две старых скамьи из камня. Когда-то здесь был маленький фонтан. Потом он заглох, и сюда все реже приходили люди.

И вот на этой заброшенной скамье, кое-где заросшей мхом, свернувшись клубочком, спала его бедная Бетти. Белое платье было изорвано в клочья, и сквозь прорехи виднелась ткань нижней сорочки… Почему она здесь спряталась? Почему не отправилась обратно к родным?.. Какое счастье, что она не сделала этого!..

– Бетти, детка, проснись! – шепнул лорд, склонившись к ушку жены.

Бетти не отозвалась, но дышала ровно, как в глубоком сне. Гарольд встал на колени перед скамьей и нежно погладил жену по спутанным волосам. Леди Элизабет лежала тихо, не шевелясь. Веки ее слегка вздрагивали и нервно трепетали черными ресницами. Она крепко спала на жесткой скамье, подогнув под себя ноги и положив по-детски ладонь под голову. На заплаканных щеках горел нежный румянец, а припухшие от пролитых слез губы были слегка раскрыты. Сердце лорда затопила волна нежности…

– Бетти… Дорогая моя… – Гарольд бережно поцеловал леди Элизабет в висок. Кожа здесь была тонкая и прозрачная, и под ней ритмично пульсировала голубенькая прожилка.

Совершенно размякший, Гарольд с умилением рассматривал спящую жену. Он готов был вечность стоять вот на коленях, любуясь ее красотой и прелестью. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо и так умиротворенно-спокойно. Теперь Бетти никуда от него не денется! Он удержит ее навсегда! Он сделает для этого все возможное и невозможное!

– Милорд?!

– Черт возьми, Рик! Тебе-то что здесь нужно?! Пошел прочь! – племянник послушно удалился, но он сумел нарушить уединение лорда, и очарование минуты сразу же исчезло.

Гарольд наклонился и коснулся губ Бетти своими губами, затем осторожно взял ее на руки и крепко прижал к груди. Она вздохнула и небрежно отмахнулась. Тогда он зашептал ей на ухо нежные, успокаивающие слова. Бетти снова глубоко вздохнула и послушно прижалась щекой к его сильному плечу… Гарольд бережно понес Бетти по дорожкам запущенного сада.

Эмерик встретил их у выхода и молча сопроводил в замок. Лорд принес Бетти прямо в супружескую спальню и аккуратно положил на широкую кровать. Она с облегчением сладко потянулась, приоткрыла на миг глаза и снова плотно зажмурилась. Затем уютно свернулась в клубочек, обняв мягкую подушку, и крепко заснула. Гарольд накрыл Бетти одеялом, а потом устроился в кресле возле кровати и вновь принялся рассматривать свою жену.

Каким образом эта девочка сумела околдовать его, не сделав ни одной попытки обольстить?!.. Отныне он желал только одного – чтобы она стала его женой на самом деле, душой и телом.

Бетти почувствовала, что наконец-то стало тепло. Она распрямила подобранные ноги и расслабилась. Лежать на мягкой просторной постели было очень удобно, и просыпаться совсем не хотелось. Не было ни малейшего желания встречать новое утро. Что может дать ей новый день?! Новые неприятности и унижения?! Новый позор?..

Девушка с неохотой открыла глаза и тут же резко сёла, натянув одеяло до самой шеи. В следующее мгновение она отпрянула в сторону, пытаясь забиться в угол. В кресле возле кровати сидел Гарольд Ноттингем и не сводил с нее влюбленного взгляда.

– Что Вы здесь делаете, сэр? – она сердито уставилась на лорда Гарольда, требуя немедленного ответа. – Что Вы делаете в моей комнате?

Но тут же замолчала, внимательно осматриваясь. Окно располагалось по-иному. Не было маленького столика возле кровати. Большой гобелен с изображением рыцарского турнира закрывал стену… Мой Бог, но ведь это совсем не ее спальня!.. И тут же Бетти вспомнила все: обиду, бегство из замка, блуждание по лесу, долгие мучительные раздумья и усталость…

Целые сутки продолжалось ее путешествие – сначала дорога в замок, а потом бессмысленное кружение на одном месте… И никак она не могла принять решение… Когда в полудреме она выронила поводья, лошадь сама пришла к замку. Бетти оставила ее во дворе и долго благодарила Бога за то, что стража почему-то не подняла мост и не опустила решетку (она и подумать не могла, что продолжаются ее поиски). Воспользовавшись темнотой ночи и суетой слуг, она осторожно прокралась в этот старый сад и затаилась в укромном уголке…