Куинн смотрел прямо в глаза детективу.

– У меня нет никаких реальных зацепок, – признался Джим. – Но есть пара моментов, в которых я собираюсь основательно разобраться, и если повезет, то убийца будет найден.

Куинн и Джим Нортон обменялись рукопожатием, и Гриффин проводил своего друга до двери. У двери Нортон остановился, оглянулся на Куинна и сказал:

– Офис коронера разрешил выдачу тела Кендал Уэллс. Ее похороны состоятся во вторник.

– Спасибо, что сказали мне об этом, – поблагодарил его Куинн.

Нортон кивнул и вышел.

Закрыв входную дверь, Гриффин вернулся в гостиную, взял свою чашку и сел на диван.

– Вы завтракайте, а я буду рассказывать. Сегодня утром я разговаривал с Дереком Лоуренсом. Это бывший сотрудник ФБР, составлявший для них психологические портреты преступников. Мы наняли его, чтобы понять мотивы поведения нашего убийцы. Мы с Джимом сообща поработали над предварительным психологическим портретом, и в результате появилась пара идей насчет того, кем может быть этот убийца. Джим, естественно, высказывал свои умозаключения в неофициальном порядке.

– Неужели вы полагаете, что можно получить удовольствие от завтрака, слушая об убийствах и прочих ужасах? – Аннабел искоса взглянула на Гриффина.

– Прошу прощения, но если вы не хотите, чтобы я просидел здесь с вами весь день, то лучше покончить с этим сейчас. – Гриффин прочистил горло. – И позволю себе один совет, а именно: на вашем месте я оставался бы здесь и никуда не выходил, если вы не хотите, чтобы о любом вашем шаге сообщалось в программах новостей. Оператор по крайней мере одной телевизионной станции расположился на противоположной стороне улицы, и, как мне показалось, там же крутится пара репортеров.

– Они знают, что я здесь, в «Пибоди»? – спросил Куинн.

– Управляющий сообщил, что они уволили сегодня одного сотрудника, застав его за тем, как он звонил по телефону и говорил кому-то, возможно репортеру, что Куинн Кортес провел эту ночь в номере Аннабел Вандерлей.

– Проклятый сукин сын! – Куинн ударил кулаком по столу.

– Успокойтесь, – сказал Гриффин. – Пока вас не увидят выходящими вместе из «Пибоди», это только предположение. Так что, Куинн, когда соберетесь уходить, мы либо найдем для вас способ незаметно проскользнуть мимо репортеров, либо выйдем с вами вместе, а Аннабел благополучно останется в гостинице.

– Меня это не волнует. Пусть хоть весь мир знает, что Куинн провел со мной прошлую ночь. – Аннабел положила вилку и, протянув руку через стол, накрыла ладонью сжатый кулак Куинна.

Куинн посмотрел на нее, и у него появилось ощущение, что жизнь прекрасна, если есть такие люди, как Аннабел. Живущие без притворства. Без лжи. Без скрытых намерений.

– Если Аннабел все равно, то мне и подавно. – Куинн разжал кулак и нежно взял ее за руку.

Гриффин снова прочистил горло.

– Но сначала о деле.

Зардевшись, Аннабел высвободила свою руку.

– Конечно.

– Вы сказали, что уже получили ответ от фэбээровского психолога, – сказал Куинн. – Быстро, не правда ли?

– Что ж, получаешь то, за что платишь, а мы заплатили ему немало. Дерек Лоуренс – один из лучших. – Гриффин сунул руку в карман пиджака и вынул маленькую записную книжку. – Это, конечно, только предварительный психологический портрет, но все же он дает нам кое-какую пищу для размышлений.

– С чего бы вы начали поиск серийного убийцы? – спросила Аннабел.

– Мы начнем с этого психологического портрета, – ответил ей Гриффин. – Лоуренс говорит, что наш «клиент» – кочевник. Это понятно. Он – или она – не привязан к какому-то месту, к определенной территории. Убийства совершались в Техасе, Луизиане и Теннесси. Тридцать четыре процента серийных убийц – кочевники. Наш убийца, вероятно, верит, что его долг состоит в том, чтобы уничтожать женщин определенного типа. В данном случае женщин, которые спят с Куинном Кортесом.

– Что вы такое говорите? – Аннабел округлила глаза. Удивление? Страх? – Не все же женщины, с которыми спал Куинн, были убиты. А Келли Флеминг, или как там ее действительно звали, Куинн даже не знал.

– Если он не узнал Келли Флеминг, это еще не значит, что он не знал ее, – возразил Гриффин.

– Если бы я знал ее, то узнал бы по фотографии. – Выпалив это, Куинн вдруг подумал, что Гриффин мог оказаться прав. – Разве что с тех пор прошло много лет, и она изменилась до неузнаваемости.

– Повремените с предположениями, пока я не расскажу вам, как мы с Джимом представляем себе всю картину. Если все эти женщины, включая Келли, были любовницами Куинна, то в этом и заключается причина их убийства. Либо какой-то женщиной, поставившей перед собой цель убрать конкуренток, либо мужчиной, считающим своим долгом наказать этих женщин. Таким образом, этот человек – убийца по предназначению.

– Но почему убийства происходили только в последние два года? А фактически даже только в последний год? – спросила Аннабел.

– Хороший вопрос, – заметил Гриффин. – Если убийства начались с Келли и если нам удастся выяснить, почему она была первой, мы приблизимся к поимке убийцы.

– Итак, человек, которого мы ищем, – кочевник и убийца по предназначению, – сказал Куинн. – Что еще?

– В этих убийствах просматривается специфический подход к выбору жертв и способу убийства, – продолжил Гриффин. – Все жертвы были любовницами Куинна, а способ, которым они были убиты, один и тот же, как и посмертная ампутация указательного пальца правой руки.

– Кочевник, убивающий по предназначению, со специфическим подходом к выбору жертв и способу осуществления убийства. Ну и что это нам дает? – Аннабел скептически покачала головой.

– По словам Лоуренса, человек, которого мы ищем, будучи ребенком, вероятно, претерпевал жестокое обращение, перенес сильную душевную травму и, возможно, подвергался физическому насилию. Ампутация правого указательного пальца у каждой жертвы может символизировать некое авторитетное лицо женского пола. Эта женщина, наказывая, тыкала в него указательным пальцем. То могла быть мать, учительница, мачеха, монахиня…

– Людей, у которых было дерьмовое детство, миллионы, – сказал Куинн. – Я тоже один из них. На ранчо судьи Харвуда Брауна полно таких, кто пришел туда, не выдержав крайне тяжелой домашней обстановки.

– Коль скоро вы вспомнили о судье Брауне, я расскажу вам еще об одном нашем предположении, – сказал Гриффин. – За прошедшие годы вы помогли многим детям, в основном это были мальчики с этого ранчо, но было и несколько попавших в затруднительное положение девочек. Трое из бывших правонарушителей составляют ваше личное окружение. Что, если один из них по какой-то причине зациклился на вас и перенес всю ненависть к тому авторитетному лицу женского пола из своего детства на ваших любовниц?

– Не думаете же вы, что Эрон или Джейс могли…

– Я никого ни в чем не обвиняю. Но хотел бы попросить у вас разрешения покопаться в их прошлом. И установить слежку за другими «выпускниками» этого ранчо.

– Пожалуйста, копайте, – согласился Куинн. – Вы обнаружите, что и Эрон, и Джейс в детстве подвергались жестокому обращению. Но это не делает их убийцами.

– Не делает. Тем не менее, они ездят всюду с вами и знают ваше маршрутное расписание. Кстати, то же самое можно сказать и о Марси Симс.

– Марси? Серийная убийца? – Куинн рассмеялся. – Бог с вами, Марси и мухи не обидит.

– Не надо недооценивать ярость ревнивой женщины, – не согласился Гриффин.

– Я знаю, о чем вы думаете, и должен вам сказать, что вы глубоко заблуждаетесь. – Куинн посмотрел на Аннабел и наткнулся на ее пытливый взгляд. – Да, Марси увлечена мной. Уже много лет, но между нами не было никаких любовных отношений. Ради всего святого, когда я встретил ее, ей было всего шестнадцать.

– Повторяю, я никого ни в чем не обвиняю, а просто перечисляю возможные варианты. – Гриффин встал. – Вы пойдете на похороны Кендал Уэллс?

– Да, – не раздумывая, ответил Куинн.

– Там будет пресса. К тому же семья мисс Уэллс может быть против вашего присутствия.