– Куинн, это Марси.

– Да? В чем дело? Что-то случилось? – спросил Куинн.

– Нет-нет. Все в порядке. Я… я просто хотела узнать…

– Говори громче!

Марси не заметила, что говорила почти шепотом.

– Ты где?

– В ресторане гостиницы «Пибоди». Мы ужинаем с Аннабел.

– О! – Он был с ней. С кузиной Лулу. Как он мог наслаждаться дорогими винами и изысканными блюдами с кузиной своей бывшей любовницы? И что же это за женщина, если она так легко поддалась ухаживаниям Куинна? – Думаю, это и есть ответ на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Я только хотела узнать, будешь ли ты ужинать дома?

– О, Марси, извини. Я должен был позвонить тебе. Я не подумал об этом. Мы с Аннабел провели весь день вместе, и я просто забыл позвонить.

Он провел с ней день. А любовью они занимались? Неужели Аннабел Вандерлей – любовница Куинна?

– Эрон сказал мне, что ни ты, ни он не имеете отношения к беременности Лулу. Это хорошо. Для вас обоих.

– Да, это так. Но к сожалению, с меня пока не сняли подозрения. Слушай, я завтра вам все объясню. Ладно?

– Ладно.

Марси показалось, что она услышала женский голос. Приятный, мягкий. Аннабел?

Куинн рассмеялся, и в его смехе прозвучали чувственные нотки.

– Марси, я сегодня не приду домой.

Не это ли сказала ему Аннабел? Марси показалось, что она слышала, как Аннабел сказала: «Скажи ей, что сегодня ты не придешь домой».

– Желаю тебе хорошо провести время, – с трудом выдавила из себя Марси.

– Увидимся завтра, милая. – Он отключился, а Марси стояла на кухне, сжимая телефонную трубку в руке, и плакала. «Идиотка! Ты такая глупая, Марси. Ты ведь знала, что у него будет другая женщина. Так было всегда. И ты догадывалась, что ею будет Аннабел Вандерлей».

Проклятая Аннабел. Черт возьми ее и всех других женщин, с которыми был когда-то Куинн. Марси ненавидела Аннабел. Она их всех ненавидела. Всех до одной.

Сандерс подал кофе Гриффину, который был занят проверкой поступившей электронной почты.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, спасибо. – Гриффин открыл сообщение лейтенанта Крейга Стовалла из полицейского управления Бейтауна. Стовалл был ведущим детективом по расследованию убийства Келли Флеминг. Бен Салливан уже утром будет в Бейтауне, где постарается найти фотографию Келли и собрать всю, какую удастся, информацию об этой женщине.

Быстро просмотрев сообщение, Гриффин задал компьютеру команду на распечатку и повернулся к покидавшему комнату Сандерсу:

– Минуточку. Сандерс тут же обернулся:

– Да, сэр?

– Попробуй связаться с Нортоном. Если удастся, попроси его, если он сможет, заехать ко мне вечером. А мне нужно сделать еще несколько звонков.

Сандерс кивнул.

Гриффин позвонил Бену Салливану и отдал ему дополнительные распоряжения с учетом поступившей сегодня информации. Затем позвонил в номер Джадда Уокера.

– Уокер слушает.

– Джадд, это Гриффин. Я только что получил электронное сообщение от лейтенанта Стовалла из полицейского управления Бейтауна. Завтра утром он пришлет мне по факсу фотографии с места преступления, и еще он сообщил мне кое-какие данные о Келли Флеминг. Ей было сорок лет, в Бейтауне она жила всего пару лет, работала официанткой. Близких друзей у нее не было. Жила обособленно. Соседи вспомнили, что с ней жил мальчик, подросток, но полиции не удалось найти ребенка. Он не был зачислен в школу, и никто не знал даже его имени.

– Это интересно, – заметил Джадд.

– Дальше еще интереснее. Келли Флеминг – это вымышленное имя. Ее водительское удостоверение, карточка социального страхования – все оказалось фальшивым. Полицейские поместили в газете ее единственную, имевшуюся в их распоряжении фотографию с просьбой откликнуться любого, у кого есть какая-то информация о ней, но откликов не получили.

– Вы думаете, Куинн мог знать эту женщину под другим именем?

– Да. Покажем ему фотографию с места преступления и послушаем, что он скажет.

– А полиция не выдвигала предположения, что ее мог убить мальчик?

– Эта версия была первой, еще одной стала та, что ее убил сожитель. Но ни мальчика, ни сожителя не нашли.

– Но этот подросток и мог быть ее сожителем.

– Конечно, – согласился Гриффин. – Рассматривалась также версия о серийном убийце, однако похожих преступлений обнаружено не было. Но сейчас можно предположить, что это убийство было первым из тех, которые как-то связаны с Куинном. Но вот зачем кому-то нужно было убивать подруг Куинна?

– Ревность, – предположил Джадд. – Женщина, которая хочет, чтобы Куинн принадлежал только ей, устраняет конкуренток.

– Хм… Или мужчина, который ненавидит Куинна и хочет повесить на него эти убийства.

– За свою жизнь Куинн, наверное, нажил немало врагов среди мужчин и еще больше разбил женских сердец.

– Искать возможного убийцу среди недругов Куинна – все равно, что искать иголку в стоге сена.

Держа в объятиях Аннабел, Куинн вел ее в медленном танце под льющуюся из радиоприемника приятную джазовую мелодию в стиле кул. Саксофон-альт негромко и мягко выводил печальные звуки под ленивый ритм бас-гитары. Аннабел танцевала, обвив руками шею Куинна и склонив голову на его плечо. Они почти не замечали, когда заканчивалась одна мелодия и после короткого перерыва начиналась другая; не размыкая объятий, они продолжали покачиваться в танце.

Куинну никогда не было так хорошо. Быть с Аннабел, держать ее в объятиях и целовать, танцевать с ней, чего еще он мог желать? Несмотря на жуткую ситуацию, связанную с нераскрытыми убийствами, сегодня им удавалось отгородиться от внешнего мира. После нежных, восхитительных часов, проведенных на диване в объятиях друг друга, Куинн позвонил в ресторан отеля и заказал столик, а после ужина попросил доставить в номер охлажденное шампанское с десертом.

И вот сейчас они пили шампанское, закусывали шоколадом и танцевали. В основном танцевали. Им все время хотелось касаться друг друга.

Куинн был далеко не новичком в обольщении женщин. Схема была отлажена: он угощал женщину вкусными блюдами и изысканными винами, что служило прелюдией к занятиям сексом с ней. Но к тому, что происходило у них с Аннабел, его прежний опыт не имел никакого отношения.

Не замечая времени, они по-старомодному наслаждались романтическими предварительными ласками. Долгие взгляды, которыми они обменивались. Нежные прикосновения, ласковые, трогательные. Поцелуи, вкусовые ощущения. Каждый удар сердца был согласован, дыхание осуществлялось в унисон.

– Мне хотелось бы, чтобы эта ночь никогда не кончалась, – сказала Аннабел чарующим голосом.

Куинн наклонился к ее лицу и шепнул:

– И я хочу того же.

Она запустила пальцы в его волосы.

– Мы не должны забывать, что перед нами стоят серьезные проблемы, но…

– Оставь проблемы на завтра, – сказал Куинн и, опустив руки, взял ее за ягодицы и, приподняв, прижал низом живота к своему эрегированному члену. – Сегодня нет никаких проблем. А завтра еще не наступило.

Они продолжали танцевать под дивную музыку, заполнившую гостиничный номер; затем Аннабел остановилась и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Куинна.

– Никаких проблем. Никакого завтра. Есть только сегодняшняя ночь, и мы вдвоем.

Они целовались снова и снова, гладили, исследуя, друг друга. Когда Аннабел задохнулась и по ее телу пробежала дрожь, Куинн поднял ее на руки. Аннабел обняла его за шею. Подойдя к дивану, Куинн положил ее на мягкие диванные подушки и расположился над ней, опираясь на расставленные по бокам от нее колени и локти. Она приподнялась навстречу его поцелую. Куинн начал расстегивать маленькие перламутровые пуговки ее блузки, целуя каждый открывающийся при этом участок ее оголенной кожи. Аннабел последовала его примеру и принялась расстегивать его рубашку, потом вытянула ее из брюк и осыпала поцелуями гладкую мускулистую грудь Куинна. Он гладил ее по волосам и прижимал ее голову к своей груди. Когда Аннабел оторвалась от его груди, чтобы глотнуть немного воздуха, он расстегнул крючок на шелковом бюстгальтере и, сдвинув чашечки в сторону, открыл ее высокие, округлые груди. Куинн не смог устоять перед искушением и взял их в ладони. Они были не маленькими, но и не очень большими – в самый раз. Идеальные груди.