Поднявшись, Аннабел помогла Уиту поставить на ноги дядю Луиса. Они отвели его к лимузину и усадили на заднее сиденье. Затем Аннабел повернулась к Чаду, стоявшему в стороне ото всех и, по-видимому, поджидавшему ее.

– Пойдемте со мной, – сказала она.

– Вы уверены, что хотите, чтобы я там присутствовал?

– Уверена. Иначе я не пригласила бы вас. – Она протянула ему руку.

Чад мягко пожал ее руку.

– Вы ведь знаете, Аннабел, я все сделал бы для вас. Все, что угодно.

Она улыбнулась ему:

– Будьте сегодня моим другом. Моим заботливым, надежным другом.

– Почту за честь.

Когда они подошли к ее «кадиллаку», Чад предложил отвезти ее, и она охотно бросила ему ключи. Приятно было передоверить кому-то другому даже такую незначительную работу. Тому, на кого она безоговорочно могла рассчитывать.

Чад относился к тому типу мужчин, который должен был бы нравиться Аннабел. Он чем-то напоминал ей Криса. Пожалуй, он слишком красив для мужчины, однако это не помешало ему быть настоящим мужчиной. К тому же Чад был полицейским детективом, племянником конгрессмена. Видимо, из хорошей семьи. Не богатой, по меркам Вандерлеев, но респектабельной. Она могла доверять Чаду. Он не стал бы ей лгать. И не разбил бы сердце, если бы она вступила с ним в связь.

«Он не разбил бы твое сердце, потому что ты не любишь его. Он тебе нравится. Ты с уважением относишься к его профессии. И тебе хотелось бы испытывать к нему те же чувства, что к Куинну. Но ты не испытываешь таких чувств».

«Нет, не испытываю, но, может быть, все-таки испытаю?»

Обслужив сначала гостей, Сандерс подал бокал бурбона Гриффину, и мужчины отвлеклись на напитки. Куинн сделал несколько круговых движений рукой до образования водоворота в бокале, поднес его к губам и сделал глоток. Превосходно. Другого от Гриффина Пауэлла он и не ждал. Пауэлл обладал естественным, не выставляемым напоказ, своеобразным стилем, тогда как у Куинна то был всего лишь внешний, наносной лоск. Куинн не был знатоком хороших вин или прославленных крепких напитков. Когда ему хотелось почувствовать опьянение, он накачивался пивом, однако всем напиткам предпочитал чай со льдом. Может быть, пример матери, которая присосалась к бутылке с виски, когда он был еще мальчишкой, и впоследствии окончательно спилась, настроил его против спиртного еще в раннем возрасте.

– Я заказал ужин в номер, – сказал Гриффин. – Если не возражаете, к нам присоединится Сандерс.

– Я не против, – сказал Куинн. Интуитивно он чувствовал, что между Пауэллом и Сандерсом существует более сложная связь, чем взаимоотношения работодателя и служащего.

– Конечно, – добавил Джадд Уокер.

– Но прежде чем приняться за еду, обсудим дела. – Гриффин поставил на стол бокал с бурбоном и взял стандартный лист бумаги. – Сегодня я получил информацию, которая подтверждает мою теорию: кто-то убивает любовниц Куинна.

У Куинна свело живот.

– Только, пожалуйста, не говорите, что убита еще одна моя бывшая любовница.

– Вы помните Карлу Милликан? – спросил Гриффин.

– Да. Она – дизайнер по интерьерам. Мы встретились поздним летом на вечеринке, организованной нашим общим другом, квартиру которого она декорировала.

– Вы знали, что Карла была убита четыре месяца назад?

Куинну стало нехорошо. Застучало в висках.

– Нет, понятия не имел.

– Между вами были близкие отношения? – Гриффин сфокусировал внимание на глазах Куинна.

«Что он пытается там вычитать? Определяет, можно ли мне верить? Или выискивает признаки того, что я не стану врать ему?»

– Если бы Карлу убили в Хьюстоне, я узнал бы об этом из газет, а я не помню…

– За два месяца до своей гибели она переехала в Даллас.

– Ее убийцу поймали? – спросил Джадд. Гриффин помотал головой.

– А способ ее убийства был тот же, что и у убийцы Лулу Вандерлей и Кендал Уэллс? – спросил Джадд.

– Да. Карла была задушена. И у нее был отрезан указательный палец правой руки.

– Проклятие! – Куинн поставил бокал на кофейный столик и встал. – Ничего не понимаю. – Вдруг, что-то вспомнив, он встрепенулся. – Я был в Далласе четыре месяца назад. Совсем недолго. Слетал на один день и сразу же вернулся в Хьюстон.

– Вы прилетели в Даллас двадцатого ноября и улетели в Хьюстон двадцать первого, – сказал Гриффин. – Вы были приглашены в качестве консультанта. Старый приятель по юридическому факультету собирался раскрутить крупное дело и хотел использовать ваши мозги.

– Сейчас вы скажете, что Карла была убита двадцатого ноября.

– Вот именно. Она была убита в то время, когда вы были в Далласе. Можете вспомнить, что вы тогда делали между десятью вечера и часом ночи?

– Спал в своем гостиничном номере.

– Кто-нибудь может подтвердить это? – одновременно спросили Джадд и Гриффин.

– Нет, черт возьми! Как я могу доказать это, если я был один?

– Кто-то очень старается подставить вас, – сказал Джадд. – Если только вы не Джекил и Хайд и, убивая этих женщин, одна часть вашего «я» не знает, что делает другая.

– Не стоит шутить по этому поводу, – одернул Куинн своего адвоката.

«Боже, был ли у меня один из тех приступов затмения, когда я находился в Далласе? Думай, черт возьми, думай. Попытайся вспомнить. Первый странный приступ сна случился в Новом Орлеане около года назад. А в Далласе? Да. О Господи, да, в Далласе был второй. И оба раза были убиты женщины. Точно так же, как здесь, в Мемфисе, когда убили Лулу и Кендал. Возможно ли, чтобы это я убил всех этих женщин? Нет. Я не убийца. И у меня не было причин убивать ни Джой, ни Карлу, ни Лулу, ни Кендал».

– Четыре женщины, с которыми у вас была связь, мертвы, – сказал Гриффин. – Все они задушены, и у каждой на правой руке отрезан указательный палец. Здесь действует серийный убийца.

– Серийный убийца, который как-то связан с Куинном, – добавил Джадд.

Куинна все больше охватывала злость, заслоняя чувство вины. Ярость рвалась наружу. Он ходил взад и вперед по комнате, и адреналин заставлял его накручивать все новые круги. Ему хотелось наброситься на кого-то, что-нибудь разломать.

– Постарайтесь дышать глубже и успокойтесь, – посоветовал Гриффин. – Вы хотели бы выпустить пар, но это не поможет.

– Кто-то убил четырех моих любовниц, каждый раз подстраивая все так, чтобы подозрение пало на меня. Как я могу, черт побери, успокоиться? Четыре женщины погибли из-за меня.

– Гриффин прав. Вам нужно обуздать свой нрав, иначе сами же пострадаете от этого, – заметил Джадд, и его спокойная и по-адвокатски сдержанная манера вести себя еще больше разъярила Куинна.

– Не ваша вина, что какой-то псих выбрал мишенью женщин, с которыми у вас была связь. Но кто бы ни убил этих женщин, он, по-видимому, не хочет вашей смерти, по крайней мере пока. Ему надо, чтобы вы страдали, – сказал Куинну Гриффин. – Он хочет, чтобы вы разгадали его план, почувствовали свою вину и мучились угрызениями совести.

– При этом ему пришлось здорово потрудиться, чтобы удостовериться, что у вас нет алиби на все те случаи, когда совершались убийства, – добавил Джадд.

«А что, если он еще и здорово постарался, чтобы я наверняка отключался и не имел алиби на те пару часов, когда совершались убийства? Возможно, мои специфические сонные приступы специально кем-то организованы. Но кем? И как?»

Единственными достаточно близкими людьми, которые могли бы незаметно подсыпать ему какой-нибудь транквилизатор, были Марси, Эрон и Джейс. Три человека, которым он всецело доверял. Но они не были с ним ни в Новом Орлеане, ни в Далласе. Или кто-то из них последовал за ним? Нет, Господи, нет!

– Надеюсь, вы понимаете, что я должен проинформировать Аннабел Вандерлей? – сказал Гриффин.

– Да, я знаю. Нужно сказать Аннабел и сообщить в полицию.

– Однако полицейские могут расценить это как свидетельство того, что вы и есть серийный убийца. И все же для вас будет лучше, если мы скажем им, прежде чем они сами обнаружат факты, касающиеся Джой Эллис и Карлы Милликан.