Нашей жизнью на Земле глобально руководят две программы выживания. Первая – программа выживания человека как вида, о чем мы говорили в главе «О зверях и людях». В соответствии с ней человек плодится и самоорганизуется в общества. Этой программе соответствуют низшие ступени общественной нравственности: забота о себе (любимом), о семье, о своей группе, нации, человечестве в целом.

Забота о живой Природе, физической Вселенной и духовном совершенстве – вот высшие ступени общественной нравственности. Сохранение Природы – вот Вторая программа выживания. Эти две программы не противоречат друг другу, они друг друга дополняют. Если человек реализует Первую в ущерб Второй, истребляя леса и зверей, загрязняя моря, взрывая атомные бомбы, то Вторая начинает уничтожать человека. Это совершенно неизбежно; Природа будет защищаться. И можете на любой факт истории придумать любую причину: фанатизм, голод, глупость, жадность, мы вам ответим: общественная безнравственность как результат непонимания естественных процессов. Программы выживания действуют и в жизни всех других живых существ, но только человек способен уничтожить природу, и ее ответ адекватен.

Человек – духовное существо, имеющее телесную оболочку. Нравственность, труд, информация – три категории, определяющие путь человека и общества от примитивной жизни среди животного мира к духовному совершенству. Хотя, конечно, совершенство – понятие в достаточной степени неопределенное, идеальное; никаких даже контуров какого-либо духовного совершенства не видим мы пока на Земле.

Но это – путь людей.

Лев Толстой в статье «Так что же нам делать?» писал:

«Помню, шел я раз в Москве по улице и впереди себя вижу, вышел человек, внимательно посмотрел на камни тротуара, потом выбрал один камень, присел над ним и стал его (как мне показалось) скоблить или тереть с величайшим напряжением и усилием. «Что такое он делает с этим тротуаром?» – подумал я. Подойдя вплоть, я увидал, что делал этот человек; это был молодец из мясной лавки; он точил свой нож о камни тротуара. Он вовсе не думал о камнях, рассматривая их, и еще менее думал о них, делая свое дело, – он точил свой нож. Ему нужно было выточить свой нож для того, чтобы резать мясо; мне показалось, что он делает какое-то дело над камнями тротуара. Точно так же только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, науками, искусствами; одно дело только для него важно, и одно только дело оно делает – оно уясняет себе те нравственные законы, которыми оно живет. Нравственные законы уже есть, человечество только уясняет их себе, и уяснение это кажется неважным и незаметным для того, кому не нужен нравственный закон, кто не хочет жить им. Но это уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества. Это уяснение незаметно точно так же, как незаметно различие тупого ножа от острого. Нож – все нож, и для того, кому не нужно ничего резать этим ножом, незаметно различие тупого от острого. Для того же, кто понял, что вся жизнь его зависит от более или менее тупого или острого ножа, для того важно всякое увострение его, и тот знает, что конца нет этому увострению, и что нож только тогда нож, когда он острый, когда он режет то, что нужно резать».

Вспомним, как происходит самоорганизация структур: через неорганизованное нечто протекает поток энергии (информации и вещества), и в зависимости от среды образуется что-то. Так развивается и человечество. Первое: наличествует людское сообщество, способное принимать те или иные формы. Второе: имеется поток энергии, информации и вещества, позволяющий сообществу функционировать и воспроизводиться. Третье: внешние условия, среда: ресурсы, климат, территория, всем своим своеобразием определяющие и своеобразие форм, принимаемых обществом. Совокупность этих трех условий определяет структуру, хозяйственную деятельность, культуру общества и стереотипы поведения каждого гражданина.

Добавьте к этой совокупности духовность, общественную нравственность и этичность индивидуумов. Учтите степень внутренней агрессивности в сообществах и психологические свойства вождей, иерархов разных степеней. Включите время!

Перед вами – процесс истории.

Охота и собирательство диких плодов, при всех своих минусах, повсеместно были более продуктивны, чем возделывание почв. Они давали пищу сейчас же, сразу, без ожидания между возделыванием почв, посевом, сбором урожая. Плюсы земледелия – получение избыточного продукта и возможность сохранять урожай – могли проявиться только тогда, когда первый урожай уже был собран и его оказалось достаточно, чтобы дожить до нового урожая. Но кто ж об этом знал? Чтобы узнать о плюсах земледелия, нужен был опыт.

Уникальные, исключительные условия для отработки такого опыта предоставляла на всей нашей планете только долина реки Нил.

Воды Нила мало засолены. Пойма, то есть часть берега, заливаемая в половодье, находится выше уровня реки. Наносы плодороднейшего ила ежегодно удобряют почву, в отличие от других мест, где почвы год за годом обедняются. Благодаря малому среднему уклону реки течение настолько медленно, что дает возможность илу полностью осесть. Так что посев зерна ежегодно совершался практически в новую почву! Можно было обходиться без севооборота, без подготовительных работ, без техники.

Но, несмотря на это, историки продолжают уверять доверчивых сограждан, что первыми, то есть до египтян, догадались сеять зерно в Месопотамии, лежащей меж двумя реками, Тигром и Евфратом. Основание? – предположение историков, что культура Месопотамии самая древняя на земле.

Мы же, основываясь на природных фактах, утверждаем, что этого не могло быть! Уровень воды в этих реках выше поймы, поэтому после разлива вода застаивается, получается просто болото; требуются специальные, очень трудоемкие работы, чтобы земля стала плодоносной. Заниматься столь тяжким делом, требующим к тому же понуждения и коллективных усилий, люди стали бы лишь тогда, когда культура земледелия УЖЕ была известна, когда точно знали, как и что делать, и были уверены, что труд окупится.

Не могло также зародиться земледелие ни в Средней Азии, ни в Индии, ни в Китае. Среднеазиатские реки сильно засолены, почвы быстро выходят из сельскохозяйственного оборота. Еще хуже обстояло дело с индийскими и китайскими реками. Прежде чем заняться земледелием, здесь приходилось бороться с избытком воды. То есть ПРЕЖДЕ ЧЕМ додуматься до земледелия, осваивать его, нужно было затратить громадные средства и силы для подготовки почв. Совершенно понятно, что и в эти места идея возделывания земли могла прийти только «со стороны».

Так что началась культура земледелия в Египте и лишь потом через Месопотамию, через долину Инда пришла в Китай.

Подсчитано, что земной шар населяет 500 тысяч видов растений. Из них культурных, возделываемых человеком, всего 6 тысяч; в массовых же масштабах культивируется только 90 видов.

В свое время под руководством академика Н. И. Вавилова был разработан метод, позволявший точно определять первичную родину культурных растений. Оказалось, центры видообразования почти всегда находились вдалеке от хороших почв. То есть растения культивировались в одних местах, а широко применялись уже в других. Таких центров оказалось всего семь, но какое поразительное разнообразие сортов!

Эфиопия дала некоторые сорта пшеницы, ячменя, зерновое сорго, масличное растение нуга и хлебный злак тэффи. Здесь произрастает и лен, но местные жители не делают из него ни масла, ни волокна. Эфиопия – родина кофейного дерева, но тут мало плодовых деревьев, мало огородных растений; это страна в основном полевых культур. Эфиопский культурный очаг был независим от других территорий, что ясно из анализа набора сельскохозяйственных инструментов и местного языка. Египет заимствовал многие свои культурные растения именно из Эфиопии.