Но Сервет уже безмолвен. Беспрестанно, как бы одурманивая себя, этот мнимый еретик бормочет: «О Боже, спаси мою душу, о Иисус, сын вечного Бога, прояви ко мне милосердие». На площади, где должна свершиться казнь, он еще раз становится на колени, чтобы сосредоточиться на мыслях о Боге. Но из страха, что этот чистый поступок мнимого еретика произведет на народ впечатление, фанатик Фарель кричит толпе, указывая на благоговейно склонившегося (Сервета):

«Вот вы видите, какова сила у сатаны, схватившего в свои лапы человека! Еретик очень учен и думал, вероятно, что вел себя правильно. Теперь же он находится во власти сатаны, и с каждым из вас может случиться такое!»

Между тем уже дрова нагромождены возле столба, уже лязгают железные цепи, которыми Сервета привязывают к столбу, уже палач опутал руки приговоренному, тихо вздыхающему: «Боже мой! Боже мой!»

Фарель все еще надеется, что при виде места своих последних мучений Сервет признает истину Кальвина единственно верной.

Но Сервет отвечает: «Могу ли я делать иное, кроме как говорить о Боге?»

Теперь очередь страшной работы другого палача – палача плоти. Железной цепью Сервет привязан к столбу, цепь обернута вокруг истощенного тела несколько раз. Между живым телом и жестко врезавшимися в него цепями палачи втискивают книгу и ту рукопись, которую Сервет некогда послал Кальвину, чтобы иметь от него братское мнение о ней; наконец, в издевку надевают ему позорный венец страданий – венок из зелени, осыпанной серой. Этими ужасными приготовлениями работа палача завершена.

Пламя вспыхивает со всех сторон. Вскоре дым и огонь скрывают страдания привязанного к столбу тела, но непрерывно из огня, медленно пожирающего живое тело, слышны все более пронзительные крики нестерпимых мук, и наконец раздается мучительный, страстный призыв о помощи: «Иисус, сын вечного Бога, сжалься надо мной!»

Два часа длится эта неописуемо жуткая агония смерти. Затем огонь, насытившись, спадает, дым рассеивается.

Кальвин на казни не присутствовал. Он предпочел остаться дома, в своем рабочем кабинете.

Книга, сгоревшая вместе с Серветом, вышла в свет за несколько месяцев до казни во Вьенне, во Франции. Название ее было «Восстановление христианства». Распространиться она не успела. Палачи сожгли весь тираж, и долгое время считалось, что произведение не сохранилось. Однако спустя много лет один экземпляр был обнаружен в Англии. Книга переходила из рук в руки, пока не была приобретена парижской Национальной библиотекой.

На том месте, где сгорел Сервет, в 1903 году протестанты поставили ему памятник.

1553 год. Король Эдуард VI умер в летнюю ночь в Гринвичском дворце так тихо и спокойно, что факт его смерти можно было скрывать всю эту ночь и весь следующий день. Требовалось лишь не разглашать весть о смерти Эдуарда прежде, чем Мария, дочь Генриха VIII от первого брака, будет заточена в Тауэре и все будет готово для провозглашения королевой леди Джейн Грей.

Когда стало ясно, что Эдуард умирает, Совет послал за Марией, и она уже находилась в 25 милях от Гринвича. Как только король умер, лорд герцог Дадли отправил за ней своего сына, сэра Роберта, с отрядом конной стражи.

Сам Дадли отправился в свой загородный дом на Темзе, куда уже привезли юную леди Джейн – в ту пору ей было семнадцать лет.

Джейн упала в обморок, когда ее провозгласили королевой: она любила Эдуарда, как брата. Ей объявили, что она королева по воле Эдуарда, согласно актам о престолонаследии. Тогда леди Джейн встала и сказала всем собравшимся лордам, что никогда не мечтала о величии, но если ей суждено царствовать, то она просит Божьего благословения на управление страной во славу Бога и на пользу своего народа.

Весь следующий день герцог Дадли в это время раздавал приказы и действовал как лорд-протектор. В эту ночь должно было окончиться межцарствие и начаться новое царствование.

Первый день правления Джейн

Джейн Грей. Портрет XVI в.

В пять часов вечера объявили о смерти короля и огласили его последнюю волю. Джейн провозгласили королевой. После ужина, когда королева удалилась в свои покои, маркиз Винчестер, лорд-казначей, принес ей королевские бриллианты и корону, которую он просил ее примерить. Джейн ответила, что ей впору. Тогда Винчестер спросил, когда она прикажет заказать другую корону. Для лорда Гильфорда, ее мужа.

«Корона, – сказала 17-летняя леди Джейн, – не игрушка для мальчиков и девочек».

Она не могла сделать его королем: возвести в сан имел право только парламент.

Второй день

Лорд Роберт не сумел захватить Марию Стюарт. Принцесса Мария заперлась в Кенингском замке, провозгласила себя там королевой и разослала письма во все графства и города, призывая к себе на помощь свой верный народ.

Третий день

В среду утром, пока лорды сидели в Совете вместе с королевой Джейн, были получены известия о том, что Мария находится в Кенингском замке и на помощь ей спешит много союзников.

Лорд Дадли по просьбе Совета возглавил войско, которое послали против королевы Марии.

Четвертый день

Лорд Дадли собрал войско.

Пятый день

Дадли торжественно выступил из Лондона во главе первого отряда в 600 человек со многими орудиями и блестящим штабом. Мария не стала ожидать его прихода, она предпочла бежать. В дороге она едва не попала в плен неприятельскому отряду под предводительством сэра Роберта, но весь отряд перешел на ее сторону.

Шестой день

Несколько кораблей, посланных арестовать Марию, перешли на ее сторону и доставили ей оружие и продовольствие. Дадли послал в Лондон за свежими войсками, поспешно двинулся вперед и занял к ночи Кембридж.

Седьмой день

Лорды покидали Джейн, как крысы покидают тонущий корабль.

Восьмой день

В Королевском совете не было согласия. Англия тоже разделилась. Джейн сочувствовали, но все же большинство народа стояло за Марию.

Девятый день

Королевский совет отступился от Джейн. Армию также точила измена. Кембридж был уже занят сторонниками Марии.

На следующий день Совет оставил Джейн в Тауэре одну; Мария была провозглашена королевой. Девятидневное царствование кончилось.

На следующий день Джейн была взята под стражу и помещена с двумя своими фрейлинами в Тауэр. Ее муж, Гильфорд, жил в соседней комнате и утешался в долгие часы своего заточения, вырезая на стене имя своей низложенной королевы.

Родственники и советники Джейн почти все мало-помалу перешли в католическую веру. Через семь месяцев после того, как кончилось девятидневное правление, Мария решила передать Джейн в руки палача.

Королева призвала к себе отца Феккенгэма и поручила ему объявить леди Джейн смертный приговор, употребив все усилия, чтобы спасти ее душу.

Обратить Джейн в католичество за один день – это было невозможно. Для спасения ее души необходимо было отложить казнь, назначенную на пятницу, – Феккенгэм настоял, чтобы королева отложила казнь.

Джейн огорчила дарованная ей отсрочка смертной казни – умирать ей не хотелось, в семнадцать лет никому не хочется умирать, но она не желала, чтобы королева подарила ей лишний день жизни в надежде заставить ее отступиться от своей веры. Джейн весьма холодно встретила Феккенгэма.

Мария не смогла заставить Джейн отступиться от веры и подвергла ее жестоким душевным мукам: она велела казнить Гильфорда и провезти его труп мимо окон темницы Джейн, она воздвигла плаху для несчастной Джейн в виду ее окон и заставила лорда Грея присутствовать при казни дочери, она запретила пастору готовить Джейн к смерти.

Священники, которых королева Мария послала в Тауэр, оказались самыми жестокими мучителями леди Джейн; они насильно ворвались к ней и не оставляли ее до самой смерти.

Рано утром, до рассвета, под ее окнами раздался стук молотков – то были плотники, воздвигавшие эшафот, на котором леди Джейн должна была умереть. Джейн, вся в черном, с молитвенником в руках, спокойно вышла к эшафоту, прошла по лужайке мимо выстроенных строем солдат, поднялась на эшафот и, обратившись к толпе, тихо произнесла: «Добрые люди, я пришла сюда умереть. Заговор против ее величества королевы был беззаконным делом, но не ради меня оно совершено, я этого не желала. Торжественно свидетельствую, что я не виновна перед Богом. А теперь, добрые люди, в последние минуты моей жизни не оставьте меня вашими молитвами».