– Я знал это! – с порога завопил Сэм Тринити. Он был настолько взволнован, что едва не выронил поднос со стаканами и кувшином, который держат в руках. – Я был в этом уверен! Римляне действительно ступали по земле Техаса!

– Вы были правы, Сэм, – примирительно сказан Сэндекер, – а те, кто сомневались в этом, – нет.

– Все эти годы мне никто не верил, – ошеломленно бормотал Сэм. – Даже когда они прочитали надпись на камне, меня обвинили, что я выбил ее сам.

– Камень? Какой камень? – насторожился Питт.

– Тот, что стоит в углу. Я обращался к специалистам, чтобы ее перевели, ну и что вышло? Мне сказали: «Неплохо, Сэм, ты, оказывается, и латынь знаешь». Столько лет меня все считали лгуном!

– У вас есть копия перевода? – спросила Лили.

– Вон она, висит на стене. Я напечатал ее и повесил на видное место в застекленной рамке.

Лили оказалась быстрее всех. Она подошла к стене и начала читать вслух. Остальные столпились вокруг.

– Значит, Венатор пережил гибель своей экспедиции только для того, чтобы через семь лет умереть, перед тем как вернуться в Рим, – сказал Питт.

– Или он вернулся, но был казнен, – предположил Сэндекер.

– Нет, Феодосий умер в триста девяносто пятом году, – сказала Лили. – Подумать только, этот камень простоял шестнадцать веков, и никто не обращал на него внимания.

Брови Тринити удивленно поднялись.

– Вы знаете этого парня, Венатора?

– Мы идем по его следу, – сообщил Питт.

– Вы искали хранилище? – спросил Сэндекер.

Тринити кивнул:

– Я перекопал здесь все что мог, но не нашел ничего, кроме того, что вы здесь видите.

– Глубоко копали?

– Лет десять назад я выкопал яму глубиной около шести метров, но обнаружил только сандалию – вон стоит на полке.

– Вы покажете нам площадку, где нашли камень и другие предметы? – спросил Питт.

Старый техасец вопросительно взглянул на Гарзу:

– Ты как считаешь, Херб?

– Поверь мне, Сэм, этим людям можно верить. Они не расхитители гробниц.

– Хорошо. – Сэм кивнул и начал энергично собираться. – Тогда давайте покатаемся. Можно поехать в моем джипе.

Тринити провел джип по грунтовой дороге мимо нескольких современных построек и остановился перед забором из колючей проволоки. Он вышел, открыл калитку, также обмотанную колючей проволокой, и отодвинул ее в сторону. Затем снова сел за руль, и джип покатил дальше. Дорога постепенно слилась с окружающим ландшафтом и стала почти незаметной.

Когда джип с четырьмя приводными колесами забрался на довольно крутой подъем, Сэм остановил машину и выключил зажигание.

– Итак, господа, мы находимся на холме Гонгора. Очень давно кто-то мне сказал, что его назвали в честь испанского поэта семнадцатого века. Почему эту груду земли назвали именем поэта, я не знаю.

Питт показал на низкий холм, поднимавшийся в четырехстах метрах к югу.

– Как называется тот холм?

– У него нет названия, во всяком случае, я его не знаю.

– Где вы обнаружили камень? – спросила Лили.

– Потерпите, это немного дальше.

Тринити снова завел двигатель и направил джип вниз по склону, объезжая мескитовые деревья и заросли низкого кустарника. Две минуты спустя он затормозил около неглубокого старого русла реки. Сэм вышел из машины, подошел к краю и заглянул вниз:

– В этом месте я увидел уголок камня, выступающий из земли.

– Это сухое русло, – заметил Питт, – тянется между Гонгорой и дальним холмом.

– Да. – Тринити кивнул. – Но камень никак не мог переместиться оттуда на склон Гонгоры, если, конечно, его не перетащили специально.

– Эта равнина вряд ли затопляется, – согласился Сэндекер. – Эрозия и дожди в столь длительный период могли переместить камень с вершины Гонгоры метров на пятьдесят ниже, но они никак не могли передвинуть его на полкилометра с другой вершины.

– А другие артефакты? – спросила Лили. – Где были они?

Тринити описал рукой дугу.

– Они были разбросаны по склону и дальше почти до центра города.

– Вы отметили место находки каждого?

– Извините, мисс, но я не археолог и не думал, что необходимо запоминать каждую яму.

Глаза Лили вспыхнули разочарованием, но она промолчала.

– Вы, должно быть, использовали металлоискатель? – спросил Питт.

– Сам сделал, – похвастался Сэм. – Он у меня достаточно чувствительный, чтобы найти пенни на глубине полуметра.

– Кому принадлежит земля?

– Двенадцать сотен акров этой земли принадлежит моей семье еще с тех пор, как Техас был республикой.

– Это упрощает наши взаимоотношения с законом, – одобрительно заметил Сэндекер.

Питт посмотрел на часы. Солнце уже собиралось скрыться за грядой холмов. Он попытался мысленно представить себе сражение между индейцами и римлянами, которые рвались к реке, где их ждали суда. Ему казалось, что он слышит крики, вопли боли, бряцание оружия. Он чувствовал, словно переместился во времени на шестнадцать столетий назад, в тот судьбоносный день. Голос Лили, продолжавшей засыпать Тринити вопросами, вернул его в день сегодняшний.

– Странно, что на поле сражения вы не нашли никаких костей.

– Первые испанцы, потерпевшие крушение на техасском побережье залива и прошедшие по этим местам до Веракрус и Мехико, рассказывали об индейцах-каннибалах, – ответил Гарза.

Лили скривилась от отвращения:

– Но не станете же вы утверждать, что всех погибших съели!

– Конечно нет, вероятнее всего, съели лишь некоторых. А останки, которые не растащили собаки и дикие животные, позже были преданы земле этим парнем – Венатором.

– Херб прав, – сказал Питт. – Кости, оставшиеся на поверхности земли, со временем превратились бы в пыль.

Лили застыла в напряжении. С почти мистическим благоговением она взирала на гребень холма Гонгора.

– Никак не могу поверить, что мы действительно находимся в нескольких метрах от сокровищ.

После этого на несколько минут замолчали все присутствующие. Первым не выдержал Питт:

– Шестнадцать веков назад здесь умерло много хороших людей, пожелавших сохранить для потомков огромный запас знаний. Думаю, нам пора его откопать.