— А в каком виде товар? Ну, я имею в виду…

— Подробности в обмен на гарантии платежа, — оборвал его Энке.

— Мне надо посмотреть бумаги. И посоветоваться с партнерами.

— О чем речь, друг мой! Только имей в виду, что товар скоропортящийся и покупателей на него я всегда найду. И не дыши тяжко, как мерин в гору. Это бизнес, друг мой. Не я развалил СЭВ. Тогда была взаимопомощь, а сейчас — бизнес.

— Я перезвоню утром, в одиннадцать.

— Нет. Позвоню я. В восемь. Как там говорится, кто рано встает, тому бог подает?

Он отключил связь. Бросил трубку Брезгливо поморщившись, вытер о колено вспотевшую ладонь.

Тяжело набычившись, уставился в черное стекло перед собой. Неожиданно Энке хрюкнул и всем грузным телом задрожал от смеха.

Комнатка помещалась под самой крышей. Потолок под углом разрезал ее пополам. В низкой части, где невозможно было выпрямиться в полный рост, всю стену занимала большая кровать. У противоположной разместился старинный шкаф и маленький столик. Единственное оконце находилось на уровне пола, и с порога Карина едва его разглядела.

— Кто здесь живет? — спросила она, озираясь.

— Дом принадлежит моим знакомым. Я здесь бываю редко, но кое-что из вещей храню, так, на всякий случай. Сейчас тебе что-нибудь подберем.

Эрика плотно закрыла дверь, подвела Карину к шкафу. Сама забралась на кровать, поджав под себя ноги.

— Выбирай, не стесняйся. И не торопись. Все равно, пока мужчины не наговорятся, на нас внимание обращать не станут.

— А мне интересно послушать.

— За ними интересно наблюдать, а не слушать. Разве не забавно смотреть, как они примериваются да приглядываются друг к другу, как олени перед турниром. Пока там трещат рога, можно спокойно отдохнуть. — Эрика вытянулась на постели. — Не беспокойся, без нас не обойдутся.

— Ты так уверена?

— А разве бывает иначе? — усмехнулась Эрика.

Карина распахнула створки шкафа.

— О, сколько тут всего! — невольно Вырвалось у нее. — И это ты называешь «кое-что»? Да тут магазин открывать можно.

— Это все тряпки, вышедшие из моды. Сама не заметила, как накопилось. Приезжаешь в одном, переоденешься во что-нибудь попроще, а потом вылетит из головы, да и забудешь здесь.

— Домик меньше всего напоминает охотничий, — обронила Карина.

— Как раз наоборот! Здесь отдыхаешь между охотами или свежуешь добычу. Шкуры, кабаньи головы и рога косуль на стенах остались от прежнего владельца. Если развешивать наши трофеи, то не останется живого места, все займут черепа мужчин и та дребедень, что вываливается из их карманов, когда они вылетают из штанов.

— Наши? Кто-то еще пользуется этим домом? — Карина оглянулась.

— Конечно. Мои подруги, подруги моих подруг. Такое тайное общество амазонок. Ты любишь охотиться?

Карина не ответила, сделав вид, что занята разглядыванием платьев.

— Конечно, после такой удачи тебе еще минимум год не захочется никого затравить. Послушайся моего совета, не отпускай его столько, сколько сможешь. Дважды подряд так не везет.

— Эрика, мы свободные люди и любим друг друга… — начала Карина.

Эрика, издав короткий грудной смешок, откинула голову на подушку.

— Свобода и любовь — это две иллюзии, ради которых люди с радостью расстаются с жизнью, — нараспев произнесла Эрика. — Не помню, кто сказал.

Карина решила сменить тему:

— А Леон немного странный. Ты его хорошо знаешь?

— Чтобы понять таких, как Леон, вовсе не обязательно прожить с ним всю жизнь. Он типичный вуайерист. Ему нравится подглядывать, когда другие совершают дурные поступки. В восемнадцать лет он записался в Иностранный легион, но вместо того, чтобы стрелять, жечь и взрывать самому, предпочел смотреть, как это делают другие, и заделался стрингером. Хорошо, что у него хватает вкуса не страдать морализаторством. Снимает только фактуру войны. С мельчайшими, просто патологоанатомическими подробностями. За это его и ценят. В пресс-бюро сидят еще худшие извращенцы, чем он. Но он своих наклонностей не скрывает. Ему, как я поняла, просто нравится амбре войны.

— Теперь понятно, почему у него такие глаза. Как у контуженного.

— Зато у Макса глаза авантюриста, — вставила Эрика. — Ты не знаешь, он не воевал? В России, как мне кажется, постоянно идет война.

— Не знаю. Он ничего про себя не рассказывает.

— А тебе не интересно? — сыграла удивление Эрика.

— Абсолютно.

— Зря. Ничто так не связывает, как хороший секс и тайна.

Карина сняла с вешалки платье из джерси кофейного цвета, приложила к себе. Вопросительно посмотрела на Эрику.

— Неплохо. Примерь.

Эрика перевернулась на живот, сладко щурясь, стала следить, как Карина сбрасывает свое черное платье. Подползла и осторожно коснулась талии Карины.

— Ой! — Карина, вздрогнув, оглянулась.

— Мне показалось, что это родимое пятно. А это… — Эрика заставила Карину развернуться к свету. — Бог мой, какая прелесть!

Она ногтем пощекотала черную ящерку, ползущую у Карины от копчика к пояснице.

— Кто сделал такую красоту? Я тоже хочу!

Карина отстранилась.

— Не получится. Художника больше нет.

Эрика подперла рукой щеку. Лежала, не спуская взгляда с Карины.

Карина натянула через голову платье, расправила складки.

— Ну как?

Эрика оценивающе осмотрела ее с головы до ног.

— Ты похожа на монашку, измученную демонами. Сейчас немного подведем глазки, чтобы стали еще больше. И можно на костер.

— Нет, краситься не буду. — Карина встряхнула головой. — Пусть кожа отдыхает.

— Завидую. Ты такая свеженькая и еще вся в пушке, как персик. Так бы и съела. — Эрика хищно облизнулась.

Карина посмотрела на дверь, потом на Эрику. Эрика встала, сбросила к ногам платье. По кровати прошла к шкафу.

— Так, что же выбрать мне?

— С твоей фигурой можно носить все, что угодно. — Карина снизу вверх смотрела на Эрику. — Шейпингом занимаешься?

— Терпеть не могу спортзалы, забитые потеющими секретаршами. Пока у меня, слава богу, есть возможность кататься на лошадях и плавать в бассейне.

Эрика сняла с плечиков кофточку грубой вязки.

— Коротковата. Но зато теплая. Будь добра, посмотри, там должна быть юбка к ней. Темно-красная. Карина перебрала вещи со своей стороны.

— Нет. Может, эта подойдет?

— Странно, куда я ее подевала? — Пожала плечами Эрика. — Вечная проблема: нечего надеть и некуда сложить. Да, вот что хотела спросить: на что ты потратишь свой миллион?

Карина замерла с юбкой в руках.

— Какой миллион?

Эрика засмеялась низким грудным смехом.

— Тот, что для нас собираются завоевать наши мужчины. Насколько я понимаю, начинается дело ценой в несколько миллионов. В Леоне я не сомневаюсь. Ты, как я вижу, абсолютно уверена в Максе. Так что, пока они думают, как откопать клад, нам с тобой, подружка, пора начинать думать, на что потратить деньги. Согласись, такой тонкий и приятный вопрос нельзя отдавать на откуп мужчинам.