Именно этой откровенности Максимов и опасался.

— Леон, пока ты не наделал глупостей, подумай, а дальше что? Ну кончишь ты нас, чтобы не связываться. Пойдешь налегке в кишлак. Бог даст, удастся утащить клад из-под носа у ребят из Мертвого города. А дальше? Один раз повезло унести ноги, но сейчас не получится. В Душанбе тебя ждут, аж поскуливают от нетерпения. И бандиты, и органы, и исламские боевики. Тогда тебя посчитали погибшим. Но сейчас будут травить по всей Азии, пока не перережут глотку. Чтобы больше не воскресал. За Пяндж уходить — в Узбекистан дорогу уже перекрыли.

— А тебя, считаешь, не тронут?

— Могут, за компанию. Если поймают. Только у меня есть канал эвакуации, а у тебя — нет.

— Если можно, подробнее.

— Ага! — усмехнулся Максимов: — Если хочешь, даже в письменном виде.

Леон хмыкнул. Пальцы выразительно побарабанили по магазину «Аграма».

— Не пройдет номер, Леон, — предупредил Максимов. — Даже не пытайся брать на испуг. Ты же примерно знаешь, как это делается. По рации должен звучать мой голос. Естественно, без нервных ноток. Потом условный сигнал для вертолета. Ошибка — очередь сверху. И привет. Потом посадка на промежуточной «точке». А там народ тупой, но исполнительный. Ошибка в кодовой фразе — и ты труп.

— Я все понял. Партнерские отношения сохраняются.

— Нет, дружище. Они выходят на новый уровень доверия, какой даже не снился Горбачеву с Миттераном.

— Леон по знаку Максимова отступил назад.

— Юко, можно тебя на минутку? — позвал японку Максимов.

Леон успел шепнуть ей, чтобы близко не подходила. Сам отошел к своему рюкзаку

— Сколько человек было в экспедиции? — не тратя времени, спросил Максимов.

— Шестнадцать, не считая меня, — ответила Юко. Максимов, прикрыв глаза, пересчитал всех, увиденных в лагере.

— Да, сходится. — Он пристально посмотрел девушке в глаза. — Они мертвы, Юко. Никто не спасся.

— Их убили?! — Юко прижала ладонь к губам.

— Нет, — помедлив, ответил Максимов. — Очевидно, раскопали биологическую бомбу. Ты наверняка слышала о таких случаях. Растревожили слой, хранящий колонию вирусов, — и моментальная смерть. Юко беззвучно заплакала.

— Тебе просто повезло. Задержись на пару дней, лежала бы сейчас там. — Максимов кивнул на палатки, над которыми зловеще возвышался шест с черным флагом. — И хватит реветь. Пойдешь с нами или попробуешь вернуться назад?

Юко размазала по щекам слезы, оставляя грязные борозды.

— С вами.

— Даже не спросишь, куда мы идем?

— Мне все равно. Когда доверяешь, вопросов не задаешь.

Максимов кивнул, дав понять, что разговор окончен.

Оглянулся на лагерь.

«По-умному следовало сжечь все на фиг, чтобы зараза не пошла по округе. Но дым пойдет такой, что за сто верст будет видно. Один пролет вертолета, и нас засекут. К черту, тут каждый год суслики чуму разносят. Как-нибудь переживут и это», — решил он.

Карина подошла без приглашения, сообразив, что теперь ее очередь.

В руках держала камуфляжные штаны, майку и куртку. По иронии судьбы спасти удалось только рюкзак Леона. Теперь девушкам предстояло облачиться в безразмерные вещи с его плеча. Как выскочили из машины, так и остались полуголыми.

— Бросай! — Максимов хлопнул по камню рядом с собой.

— А почему ты никого не подпускаешь? — спросила Карина.

— Так надо.

Одежда комом упала на землю у ног Максимова.

— Макс, ты прости меня. Все из-за меня так вышло, да? Леону приспичило выйти из машины. Но он же сидел между нами, мне пришлось тоже выйти. А назад не полезла, потому что в салоне дышать нечем. Кто же знал, что этот узкоглазый рванет в бега?

— Ладно, не терзай себя, — отмахнулся Максимов. — Не может идти по уму то, что с самого начала идет через задницу. Теперь слушай внимательно, галчонок. Сейчас мы пойдем дальше. Вы — первыми, я — замыкающим. Идти буду на удалении метров в сто. Оглядывайся время от времени.

— Хорошо, — кивнула Карина.

— А теперь самое главное. — Максимов достал из-за пояса пистолет. — Это тебе. — Он бросил взгляд на Леона и Юко. Понизил голос до шепота. — Если со мной что-нибудь случится, кончай всех, не раздумывая. Или ты — или тебя.

— Да что может случиться, Макс?!

Максимов бросил ей под ноги пистолет. Металл цокнул по камешкам, Леон обернулся на звук. Лицо закаменело. Что-что, а моментально ориентироваться в ситуации он умел.

— Галчонок, слушай старших, проживешь дольше. — Максимов глубоко вздохнул. — Значит так, в лагере все погибли от какой-то инфекции. Быстро, за несколько часов отгребли по полной программе. Если я подхватил вирус, то к вечеру все будет кончено. Учти, упаду, ко мне не подходить!

Карина с обморочным лицом шагнула к нему.

— Назад!! — Голос Максимова хлестнул, как кнут. Он вскинул автомат, навел в грудь Карине.

— Еще шаг, я выстрелю, — ровным голосом произнес он. — Возьму грех на душу. Но ты умрешь быстро и без мучений.

— Максимчик, дорогой ты мой… — Лицо Карины исказилось от боли.

— Да не реви ты, и так тошно, — поморщился Максимов. — Погоди хоронить. Подождем до вечера.

Леон с решительным видом пошел к ним. Глаз не сводил с пальца Максимова, лежащего на курке, сам тоже был готов в любую секунду полоснуть очередью из своего «Аграма».

— В чем дело, Макс? Максимов посмотрел ему в лицо.

— Атрикс. Знакомое слово?

Брови Леона поползли на лоб. Он отступил назад, оттаскивая за собой Карину. Она вырвалась, подобрала пистолет.

— Правильно, галчонок! — похвалил ее Максимов. — Леон, только без паники. Эта зараза убивает за несколько часов. К вечеру все будет ясно.

Максимов щурился на заходящее солнце. Тело ломило от усталости. Но это была нормальная ломота после пешего перехода по крутым холмам, наползающих один на другой, как морщины на коже старика. И ничего больше. Просто усталость. Легкое головокружение от солнцепека. Сухость во рту от жажды.

«По всем раскладам я уже должен харкать кровью», — подумал Максимов.

Набрал вязкой, как патока, слюны, с трудом сплюнул. Леон подошел чуть ближе.

— Как ты? — спросил он.

— Живой.

Особой радости по этому поводу на лице Леона не отразилось.

Он присел на корточки напротив, как это умеют делать десантники и зеки, не касаясь задом камней. Протянул кружку, до краев наполненную водой.

Сначала Максимов прополоскал рот, сглотнув воду вместе со слизью, накопившейся под языком. Второй глоток сделал больше, промывая горло. Оставшуюся воду цедил медленно, смакуя каждую каплю.

— Правильно пьешь, — похвалил Леон. Максимов пропустил комплимент мимо ушей.

— Где твой кишлак?

Леон указал за спину.

— Перевалим через склон, увидишь. Максимов обвел взглядом складки местности.

— Что-то я ни разу не видел дороги или колеи от шин. Как туда машины проходят?

— А мы с другой стороны зашли. — Леон говорил, как и Максимов, с трудом ворочая языком. — Там же тупик. Дальше никто не ездит.

Максимов прикрыл глаза, вызвав из памяти карту.

— До Мертвого города сколько?

— Час-полтора на машине. — Леон пожал плечами. — Мы его не увидим, но почувствуем.

— Это как?

— Узнаешь.

Леон выпрямился. Помял натруженные плечи. Ему пришлось нести канистру с водой. От женщин толку было мало. Шли без нытья, и слава богу. Им на двоих достался полупустой рюкзак. Одежду разобрали, часть надев на себя, часть намотав на голову. Остались мужские походные мелочи и немного продуктов. Слишком мало, чтобы растянуть на путь до пещеры, в которой Леон оставил похищенное при налете. Поручив шести покойникам охранять клад.

— Леон, вы часом в кишлаке схрон не оборудовали? Пару автоматов, боеприпасы, провизию… Все как учили, а?

— А зачем я туда иду?

Улыбка у Леона вышла вымученная. Слипшиеся, в белом налете губы слушались плохо.