Без полной экипировки нечего и думать о выполнимости замысла. К тому же, и союзничков поискать не мешало бы. Хотя бы Крома с его недоделанными сапиенсами! Почему нет? Отвлекающую возню с уханьем мохнатые парни могут запросто обеспечить. А там уж и мы, познавшие прелесть процесса бритья…
«Что скажешь, Антил?»
«С недоделанными поведёшься…»
«Так. Пожалуйста, отключите второй микрофон!»
Обойдёмся без советчиков. Вернее, анти-советчиков.
«Нет, интересно всё же, ДЛЯ ЧЕГО, с какой целью они проверяют способность эффективно бороться со Временем, Пространством и Обстоятельствами? – успел вставить мой внутренний голос. – Какое же истинное задание у них припасено для тех, кто окажется способен?..»
Я предпочёл не продолжать дискуссию. С проблемами лучше всего расправляться по мере их поступления, не то можно запросто впасть в отчаяние, исполниться необоримым ощущением тщетности всех усилий и… утратить пресловутую способность бороться. Сойти с Пути Воина.
«Уж чего-чего, а этого я себе не позволю.
Не дождутся!»
Глава пятнадцатая
Украденная победа
Хасанбек лежал на спине, разметав в стороны руки.
Неспешный ветер бродил вокруг да около него, как верный стреноженный конь. Аккуратно шевелил незримыми губами траву. Перебирал её, приглаживал и вновь лохматил. Жужжали свои непонятные нудные песни насекомые. Изредка доносилась прерывистая песнь жаворонка.
Плыли над темником облака.
Сползали по течению неба.
Он лежал неподвижно, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело не ощущалось. Не было даже возможности приподнять голову или скосить глаза, чтобы хоть краешком увидеть страшную рану, уложившую его среди прочих на поле битвы.
Битва!.. Он вспомнил.
Безумная сеча, которая оборвалась за несколько мгновений до победы.
ИХ победы!
…Оставался последний натиск, и уже не было никаких сомнений, что халанкха развалится на бесформенные кусочки, объятые паникой, как всепожирающим пламенем. И в это время там, на Небесах, кто-то принялся гасить один за другим гигантские факелы. Выпустил на свободу всепожирающую тьму. Словно умышленно прервал жестокую игру неразумных детишек.
Великий Хан сказал вчера: «Ничего, завтра утром мы нанесём этот последний удар, и речка изменит своё русло из-за груды порубленных тел. Завтра…»
Когда встало солнце – его первые робкие лучи ощупали окровавленное поле. Пугающие в своей неподвижности, вповалку лежали вчерашние враги. Изрубленные, исколотые, измождённые смертельными забавами. Ложбина и русло речки были завалены трупами воинов и тушами лошадей. Набирающие силу солнечные лучи скользили по доспехам и шлемам, которым уже некого было защищать, высекали на них тусклые блики.
А когда лучи ощупали всю округу и вспыхнули увереннее, до монголов дошло: враг исчез! Построившиеся ещё до рассвета в ударные колонны, гвардейцы пожирали взглядами многострадальное поле и… не находили пищи для своей боевой ярости.
Нападать им было просто не на кого!
На поле боя не осталось ни одного живого врага! Только трупы.
УКРАЛИ ПОБЕДУ!!!
Внутри Хасанбека всё кричало. Кто?! Кто смог укрыть такое огромное количество измотанных, почти побеждённых вражеских воинов? Бесшумно! Незаметно для ночных монгольских постов. Словно разверзлась земля, и скрылись в неё остатки недобитого войска… Нет, не могли воины противника так организованно отступить с поля боя. О том же говорили и пущенные по следу разведывательные чамбулы. Никаких следов отступления не было обнаружено!
Неприятель не сбежал.
Просто-напросто растворился…
Небо! Только Небо могло ТАК украсть у них заслуженную победу! Не иначе – коварные чужие боги, не сумев одолеть Сульдэ в честном бою, тайком, под покровом ночи, спасли вражеских воинов.
Хасанбек в который раз зашептал заветные слова. Призывая Сульдэ в свидетели, он, военачальник монголов, сделал всё что мог, и не в его власти было заставить солнце светить хоть немножко дольше. О себе темник не просил – уже ничего нельзя было изменить… Поздно!
Он не боялся боли и нескончаемых мучений. Тем более, что онемевшее тело уже не чувствовало никакой боли. Его страшила лишь будущая неподвижность под неотвратимым взглядом небес. Лежать, терзаясь мыслями: «Заберут ли с собой? Позовут ли в Небесное воинство? И как долго будут наблюдать за его мучениями?»
Он смотрел вверх остановившимся взглядом и почти ничего уже не различал. Только серо-голубую дымку. И облака. Облака. Облака…
Белоснежные всадники не держали строй. Напротив, наступали на окоём сплошной лавой.
Сливались в единое Белое. И только крупная точка выделялась на белом фоне – величавый орёл не спеша парил кругами над ним. Опять над ним! Разве орлы подались в стервятники?!
…Как часто он представлял, что лежит на поле боя смертельно израненный и смотрит в небо. Было что-то зловещее в этом повторяющемся навязчивом видении! Кто быстрее спустится с заоблачных высот – белый трубач Облачной Орды или чёрный стервятник с измазанным падалью клювом? Кого первым выхватит его угасающий взор?
Вот и опять – зрелище было до того ярким, что, казалось, ещё немного, и он услышит шелест приближающихся крыльев. Вот только какого цвета?! Белого или чёрного…
Сиюминутное состояние! Сбылось?
Только дай волю чувствам. Только прислушайся к жалобам истомлённого тела! Хватит!
Долой эти бредни! Не может военная неудача вышибить из седла лучшего полководца Орды. Он ещё настигнет этих беглецов, и кони копытами разнесут их кишки по бескрайней степи…
Хасанбек свистнул, и верный конь, пасшийся неподалёку, заржал и зарысил к нему. Подбежав к лежавшему хозяину, принялся толкать его мордой, норовя облизнуть.
Как же он уста-ал! Смертельно. Но напрасно Смерть крутит над своей головою аркан, намереваясь захлестнуть Хасанбеку шею. Не время, костлявая, отдохни! Не дождёшься! Стоило только упасть в дурманящую траву – навалилась, сковала железом ноги-руки… будто и не жилец уже.
Земля притягивала к себе, словно и не собиралась отпускать. Хасанбек сделал усилие над собой и с трудом приподнял сначала голову, потом спину. В висках кольнуло. Несмотря на боль, всё-таки сумел встать… Размял затекшие ноги. Встряхнул руками. Поймал поводья взнузданного коня.
И… ухитрился молодецки взлететь в седло.
Конь только и ждал этого – тут же затрусил к расположению первой тысячи.
…Хасанбек обмер. К ним размашистой рысью приближался огромный отряд всадников – все сплошь на серых конях. Каждый в поводу вёл ещё по одной подвершной лошади, и тоже серого цвета. Если бы это было ДО Облачных Врат, темник с уверенностью сказал бы, что к ним приближается одна из тысяч Серого тумена. Та, что осталась где-то там, за лиловыми горами под стенами Чжунсиня, или же покинула уже непокорную страну Си Ся, возвращаясь домой.
То, что это были монголы, он понял с первого взгляда. Но откуда они здесь взялись?!
Когда всадники преодолели половину пути и спустились с косогора в низину, Хасанбек узнал одного из троицы воинов, скакавших далеко впереди. Гулда! Нукер из первой тысячи Серого тумена, один из лучших следопытов Орды. Значит, действительно, вслед за Чёрным сюда пожаловал Серый тумен?!
Это было настолько же радостно, насколько необъяснимо!
Когда всем стало ясно, КТО к ним пожаловал – гвардейцы радостно зашумели, приветствуя нежданное подкрепление. А пуще всех радовался следопыт Хутуг-анда, земляк Гулды. Ещё бы! Разве чаяли свидеться боевые побратимы?! Радость Гулды была не меньшей. Он ведь счёл земляка погибшим, найдя наполовину затоптанный копытами амулет, когда разыскивал следы ушедшего Чёрного тумена.
Спасибо, о благосклонный и щедрый Сульдэ! За покровительство, за помощь!
Тысячник Торокбей, предводитель подоспевшего подкрепления, рассказывал Повелителю и нойону Чёрного тумена, как явились к сыну Чингисхана посланники Неба и запросили войска для отца. И с радостью отправил наследник подмогу.
